Семь желаний Ани - Лукас Ольга

— Э… — протянула Аня.

— Ну, когда он тебя на ночь в бассейне запер и свет выключил? И телефон отобрал на месяц!

Аня вспомнила бассейн в загородном доме. Это, значит, вот там её заперли? Но она же могла свалиться в воду и утонуть, в темноте-то! Папа что, совсем того?

— Я твоего папу боюсь, — призналась Полина. — Ты как бы возьми мой телефон на всякий случай. В школе вернёшь. Если твой отберут, будешь мне писать в личку «ВКонтакте», я с ноутбука прочитаю. Если что-то случится, я расскажу твоим бабушке с дедушкой. И можно будет полицию как бы вызвать.

Аня попросила подругу перестать её запугивать. Сама она грозного папу побаивалась, но не слишком сильно. Ведь ясно, что в этой реальности, кроме дружбы с Полиной, нет ничего хорошего, и ночью она сменит желание, и бедная Лаура опять будет колдовать над миром, чтобы он соответствовал очередному Аниному запросу.

Полина смотрела в окно, водила пальцем по стеклу и рассказывала про свой эстрадный вокал. Родители думают, что это перспективно. Но беда в том, что на вокале много других девочек, чьи родители думают точно так же. А настоящей солисткой может быть только одна — об этом руководительница постоянно говорит. Остальным место на подпевках. Это когда во время шоу суперзвезды где-то там, на заднем плане, появляются девушки с микрофонами и подпевают. Нередко они поют лучше самой звезды, но люди пришли смотреть не на них и деньги заплатили за счастье видеть суперзвезду.

На вокале есть такая звезда — по описанию Аня узнала Машу, Королеву вампиров. Она уверена в себе. И не прощает, если кто-то в ней не уверен.

— Помнишь, когда я только пришла, она звала меня как бы сниматься для её канала?

Канал был проверкой — конечно, снимались только Маша да её подружка. А Полина и остальные выполняли роль обслуги.

— Мы с тобой ещё решили, что я как бы не буду к ней ходить, — продолжала Полина. — Ты сказала, что они оставят меня в покое.

— Так ведь и вышло! — брякнула наобум Аня.

— Да прямо!! Ты что, как бы не помнишь, что я тебе рассказывала? Теперь они надо мной издеваются. Как Мариша и Лизок над первоклашками. Никто со мной в дуэтах петь не захотел, я буду с преподавательницей выступать. Мы с ней репетируем, и получается, что это как бы дополнительные занятия. Так Маша и остальные своих родителей подключили. Почему Полина как бы в любимчиках, все же одинаково платят!

Аня с Полиной сидели на подоконнике, обсуждали эстрадных девиц, придумывали им обидные прозвища, прикидывали, как проучить.

Всё было как раньше. Неужели дело в родителях Полины, которые выбирают ей друзей покруче? Сама Аня не изменилась, изменились лишь доходы её родителей — и она снова желанный гость в этом доме.

Завтра Полина забудет обо всём и вернётся в услужение к вампирше Маше. Надо запомнить Полину сегодняшней. Такой, какой она была когда-то. Сохранить в памяти воспоминания об их дружбе.

Беседу прервала Полинина мама — вошла без стука, взволнованная, с трубкой стационарного телефона в руке.

— Твой папа, — сказала она Ане шёпотом.

Полина скатилась с подоконника. Аня взяла трубку.

— Я знаю, что ты там, — услышала она. — Я всегда знаю, где ты! Я знаю, что ты делаешь и о чём думаешь! Ты очень пожалеешь о том, что ушла без спросу. Возвращайся к деду с бабкой и жди там. Я выслал шофёра.

И раздались гудки.

— Всё хорошо? — спросила мама Полины. — Голос у него был сердитый.

— Проблемы с бизнесом, — соврала Аня. Ей не хотелось уходить от подруги, с которой они уже никогда так не поговорят. Но позвонила бабушка. «Скорее возвращайся, — сказала она. — Бегом, и без глупостей».

На прощание Полина сунула ей в карман свой телефон.

Аня зашла в квартиру, размышляя о том, какую версию жизни она закажет Лауре сегодня. Бабушка и дедушка ждали на кухне.

— Поешь как следует, — сказала бабушка, — а то кто знает, что он там придумал.

— Не надо, — возразил дедушка и посмотрел на часы. — Через полчаса приедет шофёр. Помнишь, как он ездит? Разгонится — и по тормозам. Любого укачает. Если её стошнит в машине, будет только хуже.

— Я тебе с собой заверну, — сказала бабушка и начала выкладывать на стол пластиковые контейнеры.

«Полина телефон дала, бабушка еду собирает. Как будто провожают меня в дальний опасный путь. Или в заключение», — подумала Аня.

А потом взглянула на часы и вздрогнула: до двенадцати ещё столько времени! Если шофёр через полчаса увезёт её отсюда, то комната с Лаурой останется здесь. Аня не сможет в неё попасть в полночь! И папа останется таким навсегда. И все страхи Полины и бабушки с дедушкой обернутся реальностью: невозможно будет перезагадать жизнь, придётся жить, приспосабливаться, ждать, пока повзрослеешь, как Варя.

Но Лаура честно выполнила вторую часть желания: в комнате без окон теперь есть дверь. И если забаррикадироваться внутри, то до полуночи можно продержаться. Наверное…

Аня сказала, что ей нужно кое-что взять в своей комнате — и бросилась к каморке Лауры. Захлопнула дверь — та, по счастью, открывалась вовнутрь.

Электричество сюда провели, под потолком висела трёхрожковая люстра. Аня включила свет и начала возводить баррикаду.

Сначала просунула в дверную ручку две старых швабры. Потом подкатила к двери старый компьютерный стол на колёсиках. Повернула колёсики поперёк, так, чтобы стол нельзя было сдвинуть. Обмотала их бумажным скотчем. Открыла шкаф, стала выгребать из него тяжёлые предметы и складывать на стол. В углу скучали два чугунных утюга и гантели. В дело их! Горшок из-под фикуса, всё ещё полный земли, — в дело. Туда же — пыльные мешки с какой-то рухлядью, тяжёлой, как камни. Аня заглянула под шкаф, там ждал её клад: кирпичи, вынутые из стены. Хорошие, добротные кирпичики, дедушка, видно, хотел их как-то использовать, но забыл.

Кирпичи по одному легли на стол. Бабушка с дедушкой, не дождавшись внучку на кухне, отправились на поиски. Они ходили по квартире и кричали: «Аня! Выходи, надо собираться!»

Потом бабушка увидела, что окно в комнате девочек открыто, ахнула, подбежала к нему.

— Не акробатка же она, чтобы по карнизу уйти, — проворчал дедушка.

— Я про другое подумала, — ответила бабушка. — Отлегло от сердца.

Раздался звонок в дверь — это приехал шофёр.

Аня заторопилась. Просто вытаскивала из шкафа ящики и ставила их штабелем около стола. Освободив старый тяжёлый платяной шкаф, попыталась его сдвинуть — он медленно пополз к двери, царапая метлахскую плитку на полу.

По этому скрежету Аню и обнаружили.

Бабушка постучала в дверь, подёргала её. Швабры держали оборону. Стол не шелохнулся.

Аня продолжала двигать шкаф, мало-помалу он приближался к двери.

— Открывай, не валяй дурака! — сказал дед.

— Вы её заперли? — спросил незнакомый голос. Видно, это был шофёр.

— Точно, заперли. Где-то у меня ключик был, — ответила бабушка.

Никакого ключика не было, и быть не могло. На всех дверях в квартире были старые ручки-скобы с замочными скважинами внизу. Дверь в каморку Лауры не стала исключением — видно, кто-то из соседей делал ремонт и по обыкновению вынес ненужную дверь на помойку, а дедушка её подобрал и приспособил к делу.

Шофёр, конечно, не знал, что никакие ключи к этим скважинам не подходят. В них можно только подглядывать, если в помещении светло. Но шофёра можно простить: он же не стоял возле каждой двери со связкой ключей, собранных по всему дому, не пытался вдохнуть жизнь в старый заржавленный замок.

Аня выключила свет, чтобы сквозь скважину никто не подсмотрел за ней.

Бабушка и дедушка пошли искать ключи: видно, они решили подыграть внучке. Шофёр ушел на кухню.

Аня продолжала двигать шкаф. Шажок за шажком он приближался к баррикаде.

Шофёр позвонил Аниному отцу и доложил обстановку. А потом скомандовал: «Шеф велел взломать дверь, если вы ключи потеряли, у меня рабочий день заканчивается».

— Ну что ж, — ответил дедушка. — Будем ломать.

Аня продолжала подталкивать шкаф. За дверью послышалась возня, швабры скрипнули, но не поддались.