Глава 9
Тень обезьяньего фургона
На следующий день рабы проснулись от скрипа и грохота продуктовых повозок. Завтрак состоял из крепкого горького чая и испеченных в жиру лепешек. Чай бодрил, а лепешки оказались свежими, жирными и сытными. К рабам возвращались силы.
Бомен и Мампо бродили по периметру двора, выискивая слабые места в стенах. И таких мест оказалось немало. В заборе были доски, которые держались только на честном слове, а были и места, где совсем просто перебраться на другую сторону. В дальнем углу двора стояла охрана, однако солдат было не так уж много, к тому же они не обращали внимания на юношей. Да и огромные ворота, закрывавшиеся снаружи, похоже, можно было открыть, если хорошенько поднажать.
— Мы можем выбраться отсюда, — сказал Мампо.
— Они погонятся за нами, — отвечал Бомен. — У них есть конница.
Сзади раздался голос.
— Мы могли бы убежать.
Юноши обернулись и обнаружили Руфи Блеша, который прислушивался к разговору. Глаза его горели странным огнем.
— Вы подумали о том же самом, да? — спросил Руфи. — Их не так уж много. Мы сможем добраться вон до тех деревьев.
— Все? А дети и старики?
Руфи оглянулся.
— Не все. Однако лучше кто-нибудь, чем вообще никто.
— Нет, — сказал Бомен. — Мы должны бежать вместе.
Бо и сам удивился, услышав властные нотки в своем голосе, но он знал, что прав. Жители Араманта должны держаться вместе.
— Тогда мы никогда не убежим. — Тон Руфи был жестким. — Неужели ты не видишь, что происходит? С нами обходятся как с собаками. Люди запуганы. Они делают то, что им велят. Они становятся рабами. Ты только посмотри.
— Я не раб, — сказал Мампо. — Я буду сражаться.
— Тогда пойдем со мной, Мампо, — вскричал Руфи. — Мы с тобой похожи, у меня тоже больше нет семьи. Ночью мы сможем улизнуть и затеряться в лесу.
— А что потом? — спросил Бомен.
— Потом? Свобода!
— Этого недостаточно.
К ним подбежала Пинто.
— Идите скорее, — сказала девочка. — Там собрание.
— Ну конечно, — горько произнес Руфи. — Обычный для мантхов способ решения проблем. Собрание.
Анно и Аира Хазы вместе с прочими пришли на совет. Людей собрал доктор Грис, один из немногих высших чиновников Араманта, с честью переживший перемены.
— Джессел Грис — человек практичный, — заметил Анно, — и все же не думаю, будто он понимает, что с нами происходит и почему.
— Лучше быть живыми рабами, чем свободными покойниками, — произнесла Аира.
Анно Хаз изумленно обернулся к ней.
— Что ты сказала?
— Не знаю, — ответила Аира, слегка покраснев. — Разве я что-то сказала?
— Сказала. — Анно задумчиво посмотрел на жену. — Впрочем, не важно.
Доктор Грис влез на продуктовый фургон и оттуда обратился к собравшимся.
— Друзья мои, — начал он, — пришло время взглянуть правде в глаза. Наш любимый дом разрушен. Нам некуда бежать. Теперь мы — пленники, рабы, чужие в этой стране. Что же нам делать? Должны ли мы сражаться за нашу свободу, если у нас нет оружия? Должны ли бежать, если нам некуда возвращаться?
— Трусы! — выкрикнул Руфи откуда-то сзади. — Вы хотите жить и умереть рабами?
Доктор Грис вздохнул. Анно Хаз поймал себя на мысли, что знает, что он сейчас скажет.
— Лучше быть живыми рабами, чем свободными покойниками.
Анно взглянул на жену. Аира моргнула и тряхнула головой.
— Трус, трус, трус! — выкрикивал Руфи.
— Может быть, я и трус, — спокойно произнес доктор Грис — Может быть, ты и смелее меня. Но оглянись вокруг. Посмотри на людей. Ты просишь их выбрать смерть? За что?
— За честь нашего народа!
— Ты просишь их пожертвовать жизнью ради чести?
— Жизнью рабов — да!
По толпе пробежал одобрительный ропот.
— Давайте не будем спешить, — сказал Джессел Грис — Скоро зима. Мы еще не знаем, на что будет похожа наша жизнь здесь. Если она окажется невыносимой, то, может быть, мы и согласимся с нашим горячим юным другом. Тогда придет время сражаться и умирать. Сейчас же время ждать и присматриваться. Потерпев до весны, мы ничего не потеряем, а возможно, что-нибудь приобретем.
Наступило молчание.
Затем ткач Мико Мимилит спросил:
— А что скажет Анно Хаз?
Анно был простым библиотекарем, но его уважали. Кроме того, говорили, что у его жены есть дар.
— Я должен сказать вам, — спокойно начал Анно, — что у нас гораздо меньше времени, чем мы думаем. Где-то, совсем не здесь, наша истинная родина ждет нас. Я думаю, мы должны найти ее, пока не станет слишком поздно.
Слова Анно вызвали возмущение.
— Слишком поздно для чего? Что должно произойти? Где эта самая родина? Откуда ты знаешь?
Джессел Грис облек общий вопрос в самую неудобную для ответа форму.
— Вы считаете, нам следует бежать, несмотря на то, что это может привести нас к гибели? Думаете, мы должны искать нашу родину, хотя никто не имеет представления, где она? И конечно, мы должны избежать некоей судьбы, а ведь вы даже не знаете — какой!
— Да, — ответил Анно.
— Эти откровения исходят от вашей жены, нашей славной пророчицы? — Джессел Грис не собирался высмеивать Аиру, но в голосе чувствовалась ирония.
— Да, — сказал Хаз.
— А что именно она сообщила?
Анно заколебался и посмотрел в глаза Бомену. Сын ответил отцу твердым взглядом.
— Скажи им, папа, — промолвил он.
— Она сказала, что ветер крепчает.
На этот раз Джессел Грис откровенно рассмеялся.
— Ветер крепчает?
Не выдержав, Аира Хаз вмешалась в разговор:
— Я вовсе не «ваша славная пророчица»! Можете делать все, что хотите. Никто не обязан слушать то, что я говорю!
В это мгновение ворота широко распахнулись, и в сопровождении отряда солдат во двор вошла группа клерков с большими конторскими книгами в руках. Собрание прервалось. Аире Хаз хотелось ударить кого-нибудь, особенно собственного мужа. Она несколько раз с силой пихнула Анно в плечи и грудь.
— Не делай этого! Никогда больше этого не делай!
Анно не сопротивлялся. Он подождал, пока жена перестанет колотить его, и произнес:
— Ты знаешь, что это правда.
— Нет!
— Ты знала, какие слова он скажет. Ты слышала их еще до того, как он произнес эту фразу.
