Сказки печали и радости - Стрельченко Дарина

Она обернулась и внимательно посмотрела на Ваню. Фразу так и не закончила, слова многозначительно повисли в воздухе, как несорванное с дерева спелое яблоко. Сергей потерял терпение и, не дождавшись знака от Василисы, увел пациентку.

Разговор с Ваней вышел коротким и жестким. Василиса оказалась слишком зла, чтобы подбирать слова, а потому они сорвались с языка жалящими осами.

Она припомнила бывшему, как он прятал ее от своей состоятельной и влиятельной семьи, будто стыдился, что выбрал девушку не своего круга. «Лягушку болотную подобрал», как заметил отец Вани, владелец одного крупного градостроительного предприятия. Он-то, в отличие от непутевого младшего сына, с золотой ложки в детстве не ел и пробился с самого низа, а потому особенно ценил полезные связи. Те, которые у Василисы были, но знать о которых никому не полагалось. Она ради этого даже фамилию не поленилась сменить.

На словах про безродную лягушку ей бы рассмеяться, но что-то в хлестком глумливом сравнении заставило сердце забиться чаще. Не обида, нет, что-то более тонкое, невесомое, похожее на щекотку дежавю. И чем отчаяннее Василиса пыталась уловить за хвост неясное чувство тревоги, тем быстрее оно ускользало, мутной водой утекая сквозь пальцы.

– Местный царек, – буркнула себе под нос Василиса.

Охрана подтолкнула бредущего к воротам Ваню, и тот огрызнулся. Едва снова не завязалась потасовка, но обошлось.

Василиса поймала свое отражение в стекле и отвернулась от окна. Перед глазами калейдоскопом пронеслись унизительные воспоминания вчерашнего скандала. На семейном ужине, посвященном юбилею отца, Ваня наконец представил ее родне. За столом собрались вся семья, включая старших братьев с женами, а потому сцена получилась особенно грязной, даже несколько киношной. Не испытав все на собственной шкуре, Василиса подумала бы, что так не бывает: ну разве что в дешевых мелодрамах.

Ваня публично от нее отрекся, и предательство его до сих пор сидело в сердце острой иглой. Василиса перестала мерить шагами кабинет, коротко выдохнула, выпуская наружу злость, а затем решительно вернулась за стол и щелкнула мышкой. Рабочий ноутбук с легким гулом вышел из спящего режима. На экране темнота растаяла, и на ее месте возникло личное дело Марии.

Лучшее лекарство от любовной боли – работа. Тем более случай Марии Купцовой сложный. Одна только фраза «мир крепко держит тебя» чего стоит. Неужели у девчушки шизофрения? Болезнь, конечно, никого не щадит, но обрасти таким диагнозом в столь раннем возрасте крайне печально.

Василиса часто использовала это определение – «обрасти диагнозом». Не приобрести, нет, ведь приобретения у нее ассоциировались с чем-то позитивным, а именно обрасти: остаться внутри прежним, но претерпеть внешние изменения. Будто шерстью покрыться, как в сказке про чудовище. Как сказка, кстати, называлась? Что-то про цветочек аленький?

Василиса вспомнила аккуратно подстриженные ногти Марии, ее спокойную реакцию на вопросы и потянулась к ноуту.

«Онихофагии и явного беспокойства не проявляет».

Пальцы уверенно запорхали по клавиатуре, по экрану черными птицами замелькали буквы. Они выпрыгивали досаждающими галками, вызывая притихшую мигрень. К головной боли добавилась еще и легкая тошнота, и Василиса перестала печатать. Что-то было не так…

Еще через мгновение Василиса отогнала эту мысль и вернулась к работе. Заново пролистала личное дело, знакомясь с протоколом задержания. Параллельно с этим ввела в поиске «певец Финистов и фанатка» и включила первое попавшееся видео.

– Вопиющий случай, из-за которого едва не произошла трагедия, – серьезно глядя в камеру, проговорила журналистка. Микрофон в ее руке дрогнул, будто кивнул на ее слова. – В дом к знаменитому певцу Соколу Финистову пробралась сумасшедшая фанатка.

Корреспондент обернулась на роскошный особняк, возвышавшийся за ее спиной. Его дорогую отделку стыдливо прикрывал высокий металлический забор, но даже он не мог спрятать черного дыма, спиралью ввинчивавшегося в безоблачное небо.

Василиса оторвала взгляд от видео в углу экрана и углубилась в копии отчетов из полицейского участка, которые приложили к личному делу Марии Купцовой.

«Гражданка Мария Афанасьевна Купцова пробралась в дом потерпевшего поздно ночью. Версия подкупа охраны отрабатывается».

– Мы не знаем, как именно фанатке удалось обмануть новейшую систему безопасности, но известно, что Финистов совсем недавно обновил штат прислуги, и, возможно, кто-то из них поддался соблазну легких денег.

«В качестве возможного предмета подкупа в деле фигурируют золотые серьги с драгоценными камнями, выполненные в виде веретена. Со слов гражданки Марии Афанасьевны Купцовой, она подарила означенные золотые украшения домработнице, которая и впустила ее в дом».

Василиса задумчиво покрутилась в кресле. Версия с подкупом сережками выглядела сказочной. Кто в современном мире банковских карт и онлайн-переводов польстится на такое сомнительное вознаграждение?

– Злоумышленница проникла в спальню к певцу и связала его!

Голос журналистки звенел от предвкушения, и Василиса покосилась на экран. Она рассмотрела значок известного канала, чьей основной тематикой давно стали скандалы со звездами. Что ж, это объясняло эмоциональность выпуска.

– Неизвестно, что было на уме у сумасшедшей, но до нас дошли слухи о попытке сексуализированного насилия. Менеджер Финистова эту информацию не подтвердил.

Эту новость стоило переварить. Пара шагов, и Василиса оказалась у окна. Из приоткрытой форточки по-прежнему сладко тянуло цветущей сиренью. Василиса не глядя щелкнула по кнопке электрического чайника, стоявшего на краю подоконника, и механически бросила в кружку пакетик с заваркой. По кабинету поплыл шум закипающей воды. Этот звук всегда успокаивал ее не хуже кваканья болотных лягушек, которых она включала перед сном.

– Планы злоумышленницы нарушила невеста Финистова, которая без предупреждения вернулась в дом. Безумная фанатка при столкновении с невестой попыталась скрыться с места преступления. Ей это почти удалось, ведь именно в момент ее побега возник стихийный пожар из-за короткого замыкания. К счастью, охрана сработала оперативно и поймала злоумышленницу, а огонь удалось быстро потушить.

Совпадение? Пожар и правда возник случайно, или Мария обеспечила себе пути отступления? Пациенты их клиники иногда проявляли удивительную смекалку в самых неожиданных вопросах.

Видео, запущенное на ноуте, подходило к концу:

– К сожалению, это все, что известно к данному часу, – проговорила журналистка. Ядовитым неодобрением, сквозившим в ее голосе, можно было опрыскивать кусты от паразитов. – Встретиться с нарушительницей спокойствия Финистова мы не смогли: она бесследно исчезла прямо из полицейского участка.

Что ж, отец Марии среагировал оперативно: час-два промедления – и фото его дочери просочились бы в сеть. Чайник утробно щелкнул и затих. Василиса плеснула кипяток в кружку, бездумно повозила пакетиком по дну и, вернувшись за стол, снова засела за полицейский протокол. Она легко нашла свидетельские показания домработницы:

«Девка с виду безобидная, не похожа на всех этих наглых баб. Конечно, я отправила ее восвояси, когда она попросилась в дом. Как иначе-то? Я погнала ее, но мерзавка ключ от черного входа у меня из кармана вытянула!»

Василиса полистала свидетельские показания, но больше ничего интересного не нашла.

«Записано с моих слов… Дата… Подпись…»

Пустой чай горчил, но сахар закончился, а идти к коллегам не хотелось. Дело Марии Купцовой, несмотря на его очевидную простоту, затягивало все сильнее. Впервые за несколько лет Василису действительно заинтересовала история пациента. Скажи ей об этом кто-нибудь сегодня утром, она бы рассмеялась. Многолетний медицинский опыт превратит в сухарь даже самый мягкий кусок хлеба, а потому Василиса уже давно ничего не ощущала по отношению к больным и их родственникам: ни сочувствия, ни любопытства. Впрочем, возможно, причина была вовсе не в работе, а в ней самой. В личной жизни Василиса тоже все больше превращалась в ледышку. Даже любовь к Ване не смогла ее толком пробудить, так, лишь ненадолго встряхнула. Все казалось каким-то ненастоящим, не стоящим внимания…