– Когда наступит полнолуние, выйди ночью в степь. Пусть твоя одежда будет похожа на одежду нищего, возьми в руки посох, распусти полосы, пусть они будут похожи на волны морские. Выйди в степь и подожди, пока тучи затянут мраком луну и звезды. Только после этого начинай говорить заклятие: «Все, что вижу, пусть увидят и слепые на земле, все, что слышу, пусть услышат даже мертвые под землей». После этого замри и слушай. А наутро придешь ко мне и скажешь, что ты слыхала.
Так цыганка и сделала. Дождалась она ночи в полнолуние, оделась в нищенскую одежду, взяла посох, распустила волосы и босиком пошла по степи. А ночь была такая светлая, что можно было иголку в стоге сена отыскать. Звезды усыпали все небо, а луна, как пастух, приглядывала за каждой звездочкой. Вышла цыганка в степь и стала ждать, пока тучи затянут небеса. И тут невесть откуда появились тучи, которые в одно мгновение затянули все небо. «Ну, – думает цыганка, – пора!» И она, до того говорившая нежным голосом, закричала теперь так, будто это волчица воет на луну:
– Все, что вижу, пусть увидят слепые на земле, все, что слышу, пусть услышат даже мертвые под землей!
При этих словах цыганку аж затрясло. И вдруг слышит цыганка то ли где-то там в вышине, то ли совсем рядом раздался топот устало бредущих сапог. Потом топот затих, и стало слышно, как зазвенели ключи, которые собираются вставить в замочную скважину. Вот дверь заскрипела и раскрылась, и из-за двери выскочил какой-то человек. Он долго-долго бежал, а потом остановился и громко рассмеялся. Цыганка сразу же узнала смех своего мужа, только он мог так заразительно смеяться. Но сейчас от этого смеха земля затряслась под ногами цыганки, а в глазах поплыли черные круги. Но тут ветер разогнал тучи, снова вышла луна, и все стихло.
Долго еще стояла цыганка посреди степи, все не могла в себя прийти. Не помня себя, она вернулась в табор. А наутро ей показалось, что все это ей только приснилось. Но цыганка наскоро оделась и отправилась к ведунье.
На этот раз дом старухи не показался ей таким страшным, как в первый раз. Цыганка все рассказала ведунье, и та ей ответила:
– Будь спокойна. Когда ты уходила, твоего мужа еще не было, но, когда ты вернешься, он уже будет в таборе.
Поблагодарила цыганка старуху, хотя сама никак не могла поверить ей. Но когда она вернулась в табор, ее ждал муж.
90. Как цыганенок мужика надул {127}
По длинной и пыльной дороге шел цыганский табор. По вечерам цыгане жгли костры, пели, плясали. Но только тогда табор можно назвать табором, если цыгане не только дружно пляшут и поют, но и во всех делах вместе – один сказал, а все его поддерживают. А если не так, то дорога разводила цыган по разные стороны света.
Вот так получилось в одной семье: ушли они из табора. И теперь по вечерам возле одинокой кибитки никто песен не поет, никто не пляшет, только одинокий костер горит посреди степи.
Но не в том дело. Важно то, что уже третий день у этих цыган во рту не было ни крошки хлеба. Уж сколько цыганки ни ходили по деревне гадать и просить, никто им ничего не дал. То ли в деревне была своя гадалка, то ли другой табор опередил этих цыган, то ли год неурожайный и сами крестьяне голодали.
И вот один цыганенок лет двенадцати – он был самым прытким из всех – вызвался накормить семью. Вскочил он на самого лучшего коня и помчался в село. Заезжает он к самому первому дому, стоявшему на краю села, и давай голосить:
– Ой, пропадает, ой, помирает!
Повыскакивали хозяева дома и тут же со страху разбежались кто куда: тот цыганенок был похож на черта, только без рожек – волосы лохматые, сам весь черный от пыли, тело такое замасленное, что от него солнце отражается. Да к тому же кричит, словно его режут:
– Ой, пропадает, ой, помирает!
Долго еще цыганенок так кричал, пока к нему не вышел дед старый. Спрашивает дед:
– Что случилось, бисово отродье?
Спрыгнул цыганенок с коня и как начал причитать:
– Дед у меня старенький умирает в степи. Помогите, люди добрые, вовек доброты вашей не забуду.
– Чем я тебе помогу? – спрашивает дед. – Я-то, поди, не лекарь.
– Да ты, дедушка, дай мне кусок сала и хлеб, я сам своего деда вылечу. А как вылечу, сразу же верну тебе и сало и хлеб.
Удивился старик, думает, как же это цыганенок будет салом и хлебом лечить:
– Ой, обманываешь ты меня. Ни деда ты не вылечишь, ни сала и хлеба не вернешь.
– Да чтоб мне деда родного не видать! Хорошо, раз ты мне не веришь, то я тебе в залог коня своего оставлю. Когда сало с хлебом верну, тогда коня обратно возьму.
Сжалился старик над цыганенком, стало ему жалко его деда. Пошел он, отрезал большой кусок сала и взял только что испеченный каравай хлеба. Поблагодарил цыганенок деда и помчался в табор. Долго еще за ним пыль столбом стояла. Ждет дед цыганенка, а того все нет и пет. Вот снова показалось облако пыли – это цыганенок возвращается. Забегает он во двор – и к деду.
– Вот спасибо, – говорит, – вот помогли! Выздоровел дед, поклон тебе передает.
Мужику стало интересно, он спрашивает:
– А как же ты его лечил?
Отвечает цыганенок:
– Да есть у нас в таборе одна старая собака, не сегодня, так завтра издохнет. Дал я твое сало этой собаке, чтоб она его немного размяла. Все равно у нее зубов нет, она сало съесть не может. Так вот, размяла собака сало, взял я его и стал деду тело растирать. Два часа тер, хорошенько натер деда салом, потом взял каравай и стал стирать с деда сало. Как стер, так дед и выздоровел.
Как услыхал дед такие слова, закричал на цыганенка:
– Ах, ты, такой-сякой! Что ж я теперь с этим салом делать буду? А ну, чтоб глаза мои тебя не видали! Чтоб духу твоего здесь не было!
Вскочил цыганенок на коня – и поминай как звали!
Вот так цыганенок старого мужика обманул.
Прибалтийские цыгане
91. Три брата {128}
Жил один богатый мужик, у него было три сына – двое умных, а третий дурак. Умерла их мать. Как прошло три года, женился мужик на другой. Эта была такой ведьмой, что не давала братьям прохода – ела их поедом. Задумали они бежать из дому и искать по свету счастья. Взяли они с собой еды, питья, денег немножко, вышли на большую дорогу и пошли, куда глаза глядят.
Вот дошли они до того места, где сходятся три дороги, и остановились. Там они увидели доску, на которой было написано: «Кто пойдет налево, тот будет купаться в серебре и золото. Кто пойдет направо, тот большие деньги положит себе под голову. Кто пойдет прямо – увидит большую беду». Посоветовались старшие братья и сказали дураку:
– Ты, брат, все равно дурак, тебе денег не нужно, золота и серебра не нужно. Поскольку ты – дурак, ты ничего не боишься. Так иди прямо, а мы пойдем налево и направо.
Что делать глупому брату? Пришлось ему прямо идти. Старший брат пошел налево, а средний – направо.
Идет старший брат и доходит до большого города. А там праздник, праздничная ярмарка. Вот идет он по ярмарке и слышит, как один купец причитает:
– Весь барыш, который я сегодня взял, украли у меня воры.
Пошел брат дальше, зашел в корчму, заказал себе выпить и закусить. И тут слышит – говорят два мужика, два вора:
– Слушай, где мы спрячем деньги, что украли сегодня у того купца?
А брат все слышит. Вот подходит он к мужикам и говорит:
– Я все знаю, о чем вы говорили. Если вы по дадите мне третью часть барыша, я пойду и все расскажу начальству.
Перепугались воры и отдали ему третью часть этих денег.
Ну, живет он на эти деньги, ест, пьет. А тут воров этих схватили и выпытали у них все. И его схватили тоже. Присудили ему – бросить его в расплавленное золото и серебро. Ведь он так их любил!
Итак, сбылись те слова, что он будет купаться в серебре и золоте.
