Судья расхохотался:
— Если бы загорелась земля, так, наверное, и мы бы здесь знали, а? И потом — как это таскать воду в корзине? Сдается мне, что ты, кролик, совсем рехнулся, вот и несешь какую-то околесицу!
Тогда кролик сказал:
— Если уж это околесица, то сегодняшнее дело — и подавно: где же это видано, чтобы бык отелился?
— А ты мудрый кролик! — похвалил его судья и тут же решил дело в пользу сестры.
«Молчание — тысячи стоит»
Бирманская сказка
Перевод В. Касевича
давние времена лев, король трех тысяч лесов, взял себе в жены лису. Вскоре родился у них сын, да такой, что и на лиса не похож, и львом его не назовешь. С виду он был вроде совсем как лев, да только, вместо того чтобы рычать по-львиному, лаял по-лисьи.
Стал сын подрастать. Вот отец лев призвал его как-то к себе и сказал:
— Сын мой! Ты велик и силен телом, но голос у тебя презренный. Нет в нем величия, не подобает такой голос царственному облику. Если звери услышат, что ты лаешь по-лисьи, они не станут с тобой считаться. Лучше тебе помалкивать и совсем не подавать голоса. Тогда я смогу даровать тебе королевское наследство — три тысячи лесов.
Запомнил сын наставления отца. Но однажды вышло так, что он их нарушил.
Собрались как-то звери на собрание, и тут сыну льва очень захотелось подать голос. Не выдержал он, забыл наказ отца и звонко, по-лисьи залаял.
Засмеялись звери — такой большой и сильный зверь, а лает тоненько, по-лисьи!
И тогда отец лев сказал сыну:
— Если бы ты, сынок, помалкивал, как я тебе наказывал, — получил бы три тысячи лесов. А теперь вижу, что ты недостоин этих лесов, раз не смог унять своей болтливости.
Так вот и не получил сын льва трех тысяч лесов, а люди с тех пор стали говорить: «Молчание — тысячи стоит».
«Коровы врозь — тигру радость»
Бирманская сказка
Перевод В. Касевича
давние времена неподалеку от леса паслось стадо коров. Держались они всегда вместе, ни одна от стада не отходила.
А в лесу жил тигр, и был он очень хитер и коварен. Давно уж хотелось ему задрать какую-нибудь корову, но стадо было точно каменная скала — попробуй тут утащить хоть одну!
Тогда тигр решил как-нибудь разобщить стадо, рассорить коров.
Вот однажды подобрался он к одной корове и стал ей нашептывать:
— Послушай, круторогая! А знаешь, что вон та, с загнутыми рогами и впалыми боками, надумала забодать тебя?
Потом он подполз к другой корове:
— Эй, длиннохвостая! Ты, я вижу, пасешься как ни в чем не бывало. Или не видишь, как пыжится вон та корова, с прямыми рогами? Да ведь она забодать тебя собирается!
Поверили коровы хитрому тигру, стали подозрительно вглядываться друг в друга и вскоре перессорились из-за какого-то пустяка. Они уже не держались все вместе, как раньше, — порознь траву щиплют, порознь на водопой шагают.
Перессорил тигр всех коров, и теперь ему ничего не стоило задрать их одну за другой: и круторогую, и длиннохвостую, и пятнистую, и ту, что со впалыми боками. Так и съел все стадо.
С тех пор люди говорят: «Коровы врозь — тигру радость».
Жемчужинка и жаба
Бирманская сказка
Перевод В. Касевича
давние времена жила в одной деревне женщина, и было у нее две дочери — Большая и Маленькая. Сестры были совсем разными. Большая была грубая и злая, да еще и жадная. А Маленькая ко всем относилась с добротою и была кроткого нрава.
Послала однажды мать Маленькую по воду к колодцу, что был неблизко от деревни. Та отправилась не переча.
Дошла до колодца, стала воду набирать, вдруг видит, нищенка идет, вся в лохмотьях. А на самом-то деле это была вовсе не нищенка, а волшебница. Она хотела узнать, добрая ли душа у девочки, вот и прикинулась нищенкой.
— Дитя мое, я очень хочу пить. Дай старушке хоть капельку воды!
— Подожди немножко, бабушка, — отозвалась Маленькая. — Я только вытащу ведро.
Набрала девочка воды и напоила старушку.
— Добрая у тебя душа, девочка, — сказала женщина, напившись. — За это дам тебе подарок. Пусть отныне, как станешь ты смеяться, у тебя изо рта будут сыпаться жемчужины!
Сказала это старушка и исчезла. А у Маленькой с тех пор изо рта сыпались жемчужины всякий раз, как она смеялась.
За это люди прозвали ее Ма Пале, что значит «жемчужинка».
Старшая сестра, Большая, выспросила у Маленькой, как все было, и стало ей очень завидно. Решила она тоже сходить к колодцу по воду. Глядишь, старушка волшебница и ее одарит.
Отправилась Большая к колодцу, стала воду зачерпывать, глядь — старая нищенка подходит, просит у Большой напиться.
Но в душе у старшей сестры не было жалости к людям.
— Вот еще, буду я всякой нищенке воду подавать! И не подумаю! Даже близко ко мне не подходи!
— Ты злая и бессердечная девочка! — молвила волшебница. — К тому же завистлива, завидуешь своей сестре. Так пусть же всякий раз, как ты засмеешься, изо рта у тебя выскакивают жабы!
С тех пор старшей сестре проходу не стало от насмешек односельчан, и называли ее теперь не иначе как Ма Пха-пьоу, что значит «жаба».
Как птицы принесли князя
Бирманская сказка
Перевод Ю. Осипова
лучилось так, что в городе Кентунг, на севере Бирмы, не оказалось правителя: прежний князь скончался и не оставил наследника.
Городом и всею округой правили вельможи да военачальники; что ни день, они ссорились меж собой, и порядка в стране не стало. Туго приходилось жителям, принялись они роптать, нового князя искать.
А на юге Бирмы жил в те времена пастух. Был он молод и беден, пас чужих коров, но не горевал.
Каждый день пастух приносил с собою на пастбище нехитрую еду в узелке. Присядет перекусить, а вокруг птицы вьются — просят их покормить. Как ни голодно обедал пастух, а всегда снедью с птицами делился: сам, бывало, есть не начнет, пока каждой птичке не покрошит.
Как-то раз попугай, птица разумная, прилетел с севера и сказал, что жители города Кентунга нового князя ищут. Стали птицы судить да рядить. Тут ворон, птица мудрая, и говорит:
— Пастух наш хороший человек. Давайте сделаем его князем в Кентунге. Станет он нас кормить да привечать.
Согласились птицы, послали ворона к пастуху на луг.
Спрашивает ворон:
— Пастух, а пастух, хочешь быть князем?
— Отчего же, — пастух ему в ответ, — я не прочь.
— Ну, если так, плети большую корзину. Как сплетешь, залезай в нее да устраивайся поудобнее. А уж мы отнесем тебя в город Кентунг.
Так сказал пастуху мудрый ворон и улетел, а юноша принялся плести корзину. Сплел, влез в нее, улегся на дне. Налетела тут птичья стая, подхватила корзину с пастухом и полетела к Кентунгу.
Впереди попугай летит, дорогу показывает. Путь не близкий. Летели-летели, вот вдали и город показался. Кричит попугай пастуху:
— Мы тебя опустим прямо в княжеский дворец. Станешь править — не забывай друзей!
Не успел попугай договорить, опустилась стая и бросила корзину прямо на княжеский трон — оказался пастух под огромным золотым балдахином.
Сбежалась королевская свита, видят придворные, в корзине человек лежит. Тут все решили, что это, стало быть, и есть долгожданный князь: прямо с неба на трон спустился.
Тотчас созвали всех жителей Кентунга и объявили пастуха князем, а потом устроили пир в его честь.
Хорошо или плохо правил в Кентунге пастух — никто не помнит. Все шло как прежде, люди своими делами занимались, князю просьбами не докучали.
