Семь столпов мудрости - Лоуренс Томас Эдвард

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 187

Похоже, что уже на закате мы будем пить воду из колодца Мудовары в укрытой долине в двух или трех милях по эту сторону от станции. А потом, в начале ночи, пройдем вперед, чтобы разведать обстановку на станции, и решим, сможем ли мы, учитывая наши недостаточные силы, попытаться нанести по ней удар. Я настойчиво придерживался такого мнения (в противоположность всем остальным), потому что это была самая решающая точка линии. Арабы этого не понимали: в их умы не укладывалось представление о том, насколько протяженной была линия турецкого фронта. Однако мы достигли внутренней гармонии мнений и в согласии разошлись, чтобы как следует выспаться.

Утром мы снова задержались для того, чтобы поесть, поскольку нам предстоял шестичасовой переход, а затем двинулись по сухой грязи к равнине, выложенной слоистым известняком, усыпанным коричневым выветренным кремнем. За нею поднимались холмы. Под их более крутыми склонами, куда завихрения ветра заносили песчаную пыль, виднелись кое-где мягкие песчаные прогалины. Перевалив через эти холмы, мы доехали по неглубокой долине до гребня. Спустившись с него и двигаясь дальше похожими долинами, мы внезапно выехали из мрачного нагромождения камней на залитый солнцем простор очередной равнины, поперек которой протянулась редкая в этих местах невысокая дюна.

Полуденный привал мы сделали, как только оказались на местности с сильно пересеченным рельефом, а под вечер вышли точно к колодцу. Это был открытый пруд площадью в несколько квадратных ярдов, лежавший в глубокой долине – царстве каменных глыб, кремня и песка. Стоячая вода выглядела непривлекательно. Ее поверхность была покрыта слизистой мутью, собиравшейся в замысловатые островки маслянисто-розового цвета. Арабы объяснили, что турки бросали в пруд павших верблюдов, чтобы отравить воду, но прошло время, и она очистилась. Ей следовало бы быть намного чище, если бы критерием для ее оценки были мои вкусовые ощущения.

И все же это было единственное питье, которое мы могли здесь получить, если не возьмем Мудовару, поэтому мы остановились и наполнили этой водой свои бурдюки. Один из помогавших ховейтатов соскользнул с мокрого берега в воду. Прикрывший ее маслянисторозовый пятнистый ковер тут же сомкнулся над его головой, спрятав его на мгновение от наших глаз. Потом он вынырнул и под наш веселый смех, тяжело дыша, стал выкарабкиваться на берег, оставив после себя в слизистой мути черную дыру, из которой поднялось отвратительное зловоние гниющего мяса, повисшее в воздухе над нами и над всей долиной.

С наступлением сумерек мы с Заалем, с сержантами и с несколькими другими нашими солдатами бесшумно двинулись вперед и уже через полчаса были у последнего гребня, там, где турки выкопали траншеи и построили из камней хороший аванпост с зубчатыми брустверами, который в эту темную ночь новолуния был пустым. Впереди, внизу, находилась станция, и через ее двери и окна были отчетливо видны пылавшие очаги, на которых готовили пищу, и лампы в помещениях для гарнизона. Нам казалось, что станция была близко, но дальность стрельбы миномета Стокса составляла всего триста ярдов, поэтому мы подошли еще ближе. Вслушиваясь в звуки, доносившиеся из расположения противника, мы опасались, как бы наше присутствие не обнаружили их лаявшие собаки. Сержант Стокс обошел участки справа и слева от нас в поисках места для огневой позиции своего миномета, но не нашел ничего подходящего.

Тем временем мы с Заалем поползли вперед через равнину, туда, откуда можно было сосчитать неосвещенные палатки и услышать голоса людей. Один из них сделал несколько шагов в нашем направлении, потом заколебался. Он чиркнул спичкой, чтобы зажечь сигарету, яркий свет залил его невыразительное болезненное лицо, и мы увидели молодого офицера. Он присел по нужде, вскоре поднялся и вернулся к своим солдатам, затихшим при его приближении.

Мы вернулись к своему холму и шепотом посоветовались. Станция сильно растянулась в длину цепочкой каменных домов, таких крепких, что они могли бы устоять под нашими снарядами с дистанционным взрывателем. По визуальной оценке, гарнизон ее насчитывал около двухсот человек. Нас было сто и шестьдесят винтовок, но отряд нельзя было назвать слаженным. Единственное, что могло гарантировать нам успех, – это внезапность.

Поэтому я в конце концов добился единодушного решения оставить станцию в покое, не поднимая там тревоги, до следующего случая, который мог представиться скоро. Но последовавшие один за другим события спасли Мудовару, и только в августе 1918 года корпус верблюжьей кавалерии Бакстона решил ее судьбу.

Глава 65

Мы бесшумно вернулись к своим верблюдам и уснули. На следующее утро мы повторили в обратном направлении вчерашний путь строго по собственным следам, чтобы складка равнины скрыла нас от железной дороги, а затем поехали на юг через песчаную равнину, где нам попадались следы газелей, сернобыков и страусов, а в одном месте даже старый след леопарда. Мы направились в сторону невысоких гор на дальней стороне, с намерением взорвать поезд, потому что Зааль сказал, что там, где холмы подходят к самому железнодорожному полотну, есть именно такое закругление пути, какое нам нужно для минирования, и что господствовавшие над ним отроги горного кряжа могут послужить для засады и выбора огневых позиций пулеметчиков.

И мы повернули на восток, к южным отрогам, остановившись в полумиле от железнодорожной линии. Отряд находился в тридцатифутовой лощине, а я, взяв с собой несколько человек, пошел дальше, к линии, слегка отклонившейся к востоку в обход выступа, на котором мы расположились. Этот выступ заканчивался плоской, как стол, площадкой на высоте в пятьдесят футов над железнодорожным полотном и был обращен на север.

Рельсы проходили через лощину по высокой насыпи, в которой был двухпролетный мост для сброса дождевой воды. Место представлялось идеальным для установки подрывного заряда. То была наша первая попытка установки мин электрического действия, и мы не имели представления о том, как это должно было произойти, но понимали, что эффект будет выше, если уложить заряд поверх пролета. Тогда, как бы ни оказался поврежден локомотив, мост должен был рухнуть, а вагоны сойти с рельсов. Выступ был великолепной огневой позицией для Стокса. Для автоматического оружия он был высоковат, но продольный огонь будет весьма эффективным, независимо от того, с какой стороны появится поезд. И мы решили смириться с недостатками навесного огня. Хорошо, что оба моих британских подопечных будут в одном месте, в безопасности от любой неожиданности, имея возможность независимого отхода на пересеченную местность. Стокс в тот день болел дизентерией. Вероятно, его желудок не выдержал мудоварской воды. По-видимому, немногие англичане способны противостоять подобным заболеваниям.

Вернувшись к верблюдам, мы сняли вьюки и отпустили животных свободно пастись около скал, в которых находилась выработка по добыче соли. Вольноотпущенники тащили к выбранному месту миномет Стокса с боеприпасами, пулеметы Льюиса, взрывчатку с изолированным проводом, магнето и инструменты. Сержанты устанавливали свои игрушки на террасе, а мы тем временем спустились вниз, к мосту, чтобы вырыть в насыпи между шпалами нишу для закладки пятидесяти фунтов пироксилина. Мы содрали бумагу, в которую были завернуты отдельные шашки взрывчатки, разогрев на солнце, соединили их в общую желеобразную массу и положили ее в мешок.

Закладка заряда была делом нелегким. Откосы насыпи оказались крутыми, и в скрытом кармане между нею и склоном горы ветром надуло много песка. Туда никто не хотел идти, в конце концов, осторожно ступая, отправился я. На гладкой поверхности оставались четко выделявшиеся следы моих ног. Мне приходилось собирать в свой плащ выбрасываемый с пути балласт и, без конца повторяя это путешествие, относить к дренажной трубе, откуда его естественным путем уносила вода по галечному руслу. У меня ушло почти два часа на рытье ниши и на маскировку заряда. Потом была трудная работа по прокладке тяжелых кабелей от детонатора к холмам, откуда мы должны были взорвать мину. Верхний слой песка представлял собою твердую корку, и ее приходилось взламывать, чтобы закопать провода. Они были жесткими, от этого деформировалась покрытая рябью от ветра поверхность песка, и змеистые полосы этих неровностей было легко обнаружить. При заглублении провода в одном месте он выпирал в другом. В конце концов пришлось прижимать провода камнями, которые, в свою очередь, необходимо было прикапывать ценой новых значительных нарушений поверхности грунта.

Ознакомительная версия. Доступно 38 страниц из 187