15.04. Плохая погода. Мы запустили флюоресцеин и ходим под дождем, его караулим ниже по течению. Весь вечер прошел в обсуждении результатов опытов и сочинении стиха про нового знакомого.
16.04. С утра льет дождь как из ведра. Холодно. Цитирую себя: «Он идет день, он идет ночь, он глухую тоску наводит». Но нам плевать. Мы целый день в цемпотерне — с восьми утра до 16:00 без обеда, завтрака, перекуса. Только перекуры — в основном от холода. Мы с Г. Ф. корячимся, вокруг три узбека, стоят и смотрят, ждут, чтобы что-то делать. Так они простояли три часа до своего обеда. Удивительно. А утром в гидроцехе паника. После дождя (выпало 10 мм осадков — 0,1 годовой нормы) наконец начался паводок, уровень воды в водохранилище поднялся на 2 м! Во все штольни с потолка и стен хлынула вода, мутная и прозрачная, разной температуры. Надо было выяснить — что это? Откуда? Оказалось — инфильтрация. Мы ходили по штольням и мокли, а потом гнили в цемпотерне.
Потерна! Сравнить ее хочется мне
С сифилитичной девицей,
Снаружи она красива вполне,
А изнутри — гноится.
По шатким и скользким ступеням вперед
Средь хлама, досок и цемента
Идет, спотыкаясь, рабочий народ,
Вдыхая пары экскремента.
Здесь снизу — вода и сверху — вода,
Вода сочится сквозь стены,
По стенам, намокнув, висят провода,
И сумрак царит бессменно.
В таких подземельях гноили когда-то
Врагов царской системы.
А в нашем светлом веке двадцатом
Здесь вахту несем все мы.
17.04. Да простит нас Бог! После вчерашнего мрачно-напряженного дня сегодня день отдыха. Красная суббота.
Горы. Чимган. Солнце.
Воздух. Снег. Трава.
Каракуль на ножках пасется,
Бычки — к голове голова.
Две головы: седая
И темная у камней.
Поджариваются, сгорают,
За пару часов (ей-ей).
Четыре ноги в кедах
Дороги мерят уклон,
Редиской с луком обедают…
Может, все это сон?
Горы. Чимган. Солнце.
Воздух. Снег. Трава.
Каракуль на ножках пасется.
Красные рожи. Жара.
18.04. Воскресенье. Опять дождь.
Мы снова в номере, а за окном дожди.
Кто с Богом в сговоре, тот солнца жди.
Оно — на западе, оно — над неграми,
К ядреной матери ушла энергия.
Мы Богом прокляты, мы черту брошены,
В холодной мокряди гнием — не спрошены.
Получила письмо из дома.
Любит меня подполковник,
Любит меня — лохматую,
Синюю, словно покойницу,
С маленькою зарплатою,
Любит меня, старушечку,
С зубками дырявыми,
С ногами — лягушечьими,
Холодными и корявыми…
19.04. Дождь еще пуще. Уровень воды в водохранилище поднимается на 2 метра в сутки — уже 6 м подъема. В гидроцехе аврал. Самое горячее время. Мы — солдаты наравне со всеми. Измеряем, запускаем, ходим вверх-вниз, вверх-вниз по потерне 100 ступеней между створами, по нескольку раз… Поём: «Еще немного, еще чуть-чуть, последний путь — он трудный самый, а я в Россию, домой хочу, я так давно не видел маму!» Кряхтим из последних сил.
Азия, дождь, мрак,
Горы, узбек, шашлык —
Так смотрелся Чарвак,
Когда предо мной возник.
К скале по потерне вниз,
Туда, где вода по грудь,
(Фонарь на груди повис),
Медленный держим путь.
В узком проходе — тьма,
В мокром проходе — жара,
Ватник промок дотла,
Скинуть его пора,
Только нельзя никак.
Ждет от нас умных слов
Горная ГЭС Чарвак,
Мудрый начальник Швалев.
После обеда дождь наконец закончился, и вся влага стала испаряться. 100 % влажность. Билеты на самолет нам взяли, 27-го отчаливаем. Ура!
После вкусного обеда в ресторане (едим один раз в сутки — некогда и не хочется) гуляли по цветущему поселку. Сады. Запахи. Восторг! Как в России в июне.
А вечером в гостинице нечаянные встречи (конечно, в сортире!)
Сортир гостиничный, ты долго будешь сниться,
Где «М» и «Ж» смешались в простоте.
Как не войдешь, знакомые все лица,
Или зады сверкают в темноте.
Кто ноги моет там, где мы пьем воду,
Кто мочится, не прикрывая дверь,
Мужскую демонстрируя породу,
А кто кряхтит, как из берлоги зверь.
Там происходят радостные встречи,
Знакомства, флирт, все познаем мы там.
В исподнем мужики бегут под вечер,
Нисколько не стесняясь голых дам.
Там происходят светские беседы:
«Как спали Вы? Чем заняты сейчас?
Что подавали вкусного к обеду?
И как Салямов нынче принял вас?»
Оттуда наблюдали мы в субботу,
Как будки с тряпками въезжали на базар.
И к удовольствию узбекского народа
В них обувь — бар, да и клеенка — бар.
Скажите, где, да и в каком романе
Вы можете познать реальный мир
Воочию, не в розовом тумане?
Да здравствует гостиничный сортир!
20.04. Утро. Штольня № 1, вода в ней теплая — +22 градуса, заливается в болотные сапоги. Темно, но не страшно. Одеты мы легко, так как здесь и в воздухе тепло.
В гидроцех пришли в юбчонках и произвели фурор среди женщин, да и мужчин. Ведь все привыкли к нашим штанам. Днем озаботились посылкой домой лука. Тара — йок, следует ее добыть. Пока не добыли. В 18 часов казалось, что на воздухе 50 градусов, а как же тут летом? Ужас!
21.04. Погода продолжает оставаться жаркой. Сегодня камеральный день. До обеда идем в сай (долина).
За далью — даль,
за саем — сай!
Быстрей-ка, Галь,
вперед шагай!
Разнагешись,
мой друг, пора!
Жара и к нам
сюда пришла.
Пусть все узбеки
здесь в шерсти
(Аллах их, голых,
не простит!),
А мы — свободны,
мы — вольны,
Мы загореть
вовсю должны.
Лежим под персиком
мы тут,
Нас склоны
в облака влекут.
И только козы,
да пастух
Увидят нас,
заблеют вслух,
Когда заглянут
в этот рай,
Что тут зовется
словом САЙ.
