Неподведенные итоги - Рязанов Эльдар Александрович

И лишь за два часа до начала московского эфира из случайного разговора с одной и сотрудниц службы программ стало известно, что в начале четвертой серии была-таки сделана вырезка в семь с половиной минут. Мне сообщили об этом немедленно, и я тут же позвонил С.Н.Кононыхину. Ведь еще можно было что-то сделать! Воспроизвожу наш разговор почти дословно.

РЯЗАНОВ: Скажите, кто дал распоряжение о вырезке и кто произвел эту операцию?

КОНОНЫХИН: Дело не в конкретных исполнителях. Решение мы приняли коллегиально.

РЯЗАНОВ: Почему не поставили меня в известность?

КОНОНЫХИН: Мы не обязаны информировать вас. Это — технологическая функция.

РЯЗАНОВ: Кто непосредственно сделал купюру?

КОНОНЫХИН: У нас есть для этого специальные люди.

РЯЗАНОВ: Почему тогда не поручили режиссеру? Хоть сделано было бы аккуратно.

КОНОНЫХИН: Не бойтесь! Это было сделано квалифицированно.

РЯЗАНОВ: (всплеск эмоций, крики, переходящие в грубые слова!)

КОНОНЫХИН: Я отказываюсь разговаривать с вами в таком тоне. Вы знаете, на каком высоком уровне было сказано, что мы должны выступать с ответственными, взвешенными передачами. И мы поставлены сюда для этого!

Я начал звонить по другим телефонам более высоким начальникам, и там буквально под копирку происходило следующее: сначала секретарша говорила: «Сейчас соединю!» Потом наступала длинная пауза. После двух-трех минут ожидания мне сообщалось: «Оказывается, Иван Иванович (или Петр Петрович) вышел. Его сейчас в кабинете нет. Позвоните, пожалуйста, позже».

Сделать я ничего не смог. Я проиграл битву. Передача пошла без важнейшего эпизода, где рассказывалось о судьбах Гумилева, Блока, Есенина, Маяковского, Мандельштама, Цветаевой, Пастернака, Ахматовой. Он, как мне казалось, поднимал передачу на более высокую ступень, обобщал, эмоционально усиливал, подводил к личности Высоцкого — был идейным центром программы.

Но этой купюрой дело не кончилось. На следующее утро в 9 часов шел повтор четвертой серии. А в этот день дежурил другой ответственный выпускающий — Александр Васильевич Сидорин. Ему было известно, что из четвертой серии от начала нужно вырезать семь с половиной минут. Он не потрудился проверить, взял уже обрезанный рулон и отчекрыжил еще семь с половиной минут. Думаете, за это головотяпство передо мной кто-нибудь извинился? Как бы не так! В этом ведомстве не подозревали об этике, интеллигентности.

Почему у нас на должности назначаются люди без чувства стыда, чести и совести? Кто вручил им мандат, что они большие патриоты, нежели художники?

У них поразительное чутье на нестандартное, неутвержденное, острое, выходящее из рамок. Именно на то, что и делает произведение предметом искусства. Обычно они говорят: «Мы, мол, вырезали совсем немного, произведение ничего от этого не потеряло...» Кстати, чтобы из мужчины сделать евнуха, нужно тоже вырезать очень немного. Только почему-то после этого мужик начинает по-бабьи писклявить.