Курт Кобейн. Падший ангел рок-н-ролла - Ассанте Эрнесто

Как мы уже говорили, до определенного момента происходило обычное взросление. Правда, Курт был гиперактивным живым мальчиком, которому было трудно сосредоточиться. Настолько, что в 1974 году его родители последовали совету врачей и начали давать ему риталин, стимулятор центральной нервной системы, который в то время прописывали чаще, чем сегодня. Но в семье все было хорошо, Курт был милым ребенком, и все, включая тетушек, дядюшек, бабушек и дедушек, его любили. Однако в начале 1970-х отношения между родителями Курта стали чуть менее радужными, а к середине 1970-х начали стремительно ухудшаться. Они расстались в 1976 году, когда маленькому Курту было восемь или девять лет. Особой причины для разрыва не было, они просто перестали ладить. Как позже рассказывала мать Курта, Дональд практически не бывал дома.

[На снимке вся семья Кобейнов: Курт, его мать Венди, его отец Дональд и его сестра Кимберли.]

[Кобейну шесть лет.]

Отец Курта ушел из семьи в марте 1976 года; этот уход и последовавший за ним развод родителей стал событием, которое оказало глубокое влияние на жизнь будущего певца. И действительно, мать Курта заметила, что после ее расставания с мужем характер маленького сына резко изменился; Курт стал интровертом и был склонен относиться к миру взрослых с долей провокации. Он замыкался в себе и подолгу молчал, а потом внезапно взрывался, часто колотя по барабану, оставленному ему отцом незадолго до своего ухода. И, учитывая, что в жизни людей плохое и хорошее всегда тесно переплетается, возможно, мы должны быть благодарны этой травме за Курта-артиста, а также за его скромность и застенчивость. «Мне было стыдно за своих родителей. Я больше не мог встречаться с некоторыми школьными друзьями, потому что отчаянно хотел иметь классическую, ну, понимаете, типичную семью. Мать, отец. Я хотел этой защищенности, поэтому много лет из-за этого я злился на своих родителей».

Мать Курта, Венди, больше не могла справляться с перепадами настроения сына, отчасти потому, что всего через несколько месяцев после разрыва с бывшим мужем она стала встречаться с Фрэнком Франичем, мужчиной, проявлявшим к ней жестокость. Его поведение, безусловно, не помогало Венди избавиться от склонности к злоупотреблению алкоголем. Иногда Курту приходилось быть свидетелем насилия, которому подвергалась его мать, и кульминацией стал эпизод, когда Венди пришлось везти в больницу из-за сломанной руки. Она отказалась выдвигать обвинения против Франича и продолжила поддерживать отношения с ним. Курт переехал жить к отцу. Поначалу все было не так уж и плохо, отчасти потому, что Дональд испытывал глубокое чувство вины. Он пытался выстроить хорошие отношения с сыном; даже пообещал ему, что больше никогда не женится. Но они не очень-то ладили, особенно потому, что отец Курта переехал в Монтесано на заработки, и парню совершенно не нравились новые условия жизни. Он поступил в школу Beacon в Монтесано, где стал заниматься спортом (борьбой и бейсболом) и начал ходить на репетиции школьной группы, играя на барабанах (чтобы завоевать расположение сына, отец даже подарил ему маленькую ударную установку). Но юный Курт по-прежнему был угрюмым и молчаливым и трудно заводил друзей. Дональд пытался найти ему разные занятия, брал на работу и даже на охоту, слушал с ним рок-музыку в машине, но лучше от этого не стало. На самом деле их отношения только ухудшились, потому что Дональд Кобейн не сдержал обещания, данного сыну: он стал встречаться с другой женщиной, Дженни Уэстби, и в итоге у них родился сын, которого назвали Чэд. Они поженились в июне 1979 года. Дональд, Дженни, Чэд и двое детей Дженни, Минди и Джеймс, стали жить вместе, фактически образовав новую семью.

Поначалу казалось, что Курт и его мачеха неплохо ладят, поскольку она дарила ему столь желанную материнскую заботу, но все шло не так, как он хотел на самом деле. Новая жизнь Курта отличалась от прежней, ничто так и не вернулось на свои места.

Новая обстановка в семье изменила все. До этого момента, несмотря на резкие перепады настроения и стремление к одиночеству, Курт был застенчивым, но добрым мальчиком. Но вскоре его характер начал меняться, поскольку он не мог найти никакого другого способа облегчить боль и горе из-за развода родителей, больше не имея родного места, с которым мог бы отождествлять себя, а также лишившись исключительного внимания, которым он пользовался, когда был единственным ребенком, или, по крайней мере, когда был старшим сыном в семье Кобейнов. Он становился все более дерзким по отношению к взрослым, возникло напряжение и в отношениях с некоторыми одноклассниками. Ничего серьезного, конечно, но этого было достаточно, чтобы убедить отца и Дженни в том, что Курту нужна терапия. Ни для кого не стало неожиданностью то, что психотерапевт сказал его родителям: мальчика просто не нужно перебрасывать из одной семьи в другую, ему будет хорошо в одной семье. Затем обе стороны семьи попытались помирить его родителей, но безуспешно. К совету психотерапевта не прислушались, переезды из одного дома в другой продолжились, и Курт некоторое время даже жил со своими тетями и дядями, а также с бабушкой и дедушкой по отцовской линии – у них были прекрасные отношения. «Я и вправду был одиночкой. Меня не интересовали отношения с другими людьми, – рассказывал Кобейн. – У меня было счастливое детство, пока мои родители не развелись, а потом мой мир внезапно развалился на куски. Я стал асоциальным, потому что стал ясно видеть среду, в которой жил: Абердин, Монтесано, им нечего было предложить, никого не интересовало то, что интересовало меня, не было никого похожего на меня. Мне нравилось рисовать, читать, мне нравились высокохудожественные вещи, и мне нравилась музыка».

[Юный Курт Кобейн играет на малом барабане на каком-то мероприятии в средней школе Монтесано.]

Лиланд Кобейн, дедушка Курта, рассказывал, что он был обычным мальчиком, который мог умирать от скуки, а через секунду становился гиперактивным из-за какого-нибудь нового художественного открытия. А еще он любил музыку: «У нас была старая гавайская гитара и маленький усилитель, и он отрывался, играя на ней».

Как сообщается почти везде, по легенде в шесть лет Курт показал свои рисунки дедушке Лиланду, хвастаясь, что может прекрасно нарисовать Микки Мауса, даже не срисовывая с уже готовой картинки. Лиланд, увидев рисунки, решил, что они, должно быть, скопированы со страниц комикса, поэтому Курт по памяти снова нарисовал прекрасных Дональда Дака и Гуфи прямо у него на глазах, доказав, на что способен. Разумеется, Лиланд был поражен талантом своего внука. С тех пор дедушка Лиланд всегда носил часы с циферблатом, на котором был изображен маленький Микки Маус. Благодаря своему таланту Курт нашел неожиданную поддержку в школе у своих учителей, ценивших его художественные способности, хотя и не принимавших некоторые его рисунки, часто ироничные и едкие, возможно, даже слишком для мальчика его возраста. Курт выплескивал все свое смятение по поводу неудавшегося брака родителей в наброски и комиксы. А на уроках он только и делал, что рисовал: одна из его одноклассниц, Никки Кларк, как-то заметила, что «будущему панку» Кобейну очень нравилось изображать сюжеты, тяготеющие к запретному, со сценами насилия, монстрами и демонами. Это были такие маленькие, незначительные курьезы, случающиеся в жизни почти у каждого, такие, которые спустя время мифологизируются, если главный герой становится звездой. По крайней мере, так считалось до 2017 года, когда художественная галерея United Talent Agency устроила первую выставку работ вокалиста Nirvana на ярмарке искусств в Сиэтле. На них была изображена «искривленная экспрессионистская фигура, которая, возможно, связана с творчеством Эдварда Мунка» (New York Times).