Пеле. Бразильская самба. Неспортивные заметки - Верник Вадим

Игорь, в отличие от меня, спорт любил и как-то предложил поиграть с одноклассниками в футбол. Предложил лишь потому, что не хватало игрока в команде. Это событие я запомнил на всю жизнь.

Мы учились в школе № 353 имени Пушкина, расположенной по преданию на месте дома, где родился великий поэт, – во всяком случае, об этом свидетельствовала табличка на здании школы. В третьем классе в школьном дворе и состоялся мой первый матч. Правда, длился он совсем не долго. Уже через несколько минут я забил гол в ворота своей команды и был с проклятиями и позором изгнан с футбольного поля.

Прошло много лет. Я начал снимать передачи на телевидении как автор и ведущий. Героями, естественно были люди искусства. Но периодически судьба сводила меня и со спортивными звездами. Например, в моей программе «Полнолуние» на Российском канале вышло интервью с Павлом Буре. В середине 90-х Буре был очень популярен: один из первых хоккеистов, уехавших в НХЛ, кто сделал в Америке феноменальную карьеру. Снимали мы в номере отеля «Балчуг Кемпински», где Павел остановился в один из своих редких приездов в Москву. После интервью я предложил Буре вместе сфотографироваться. Причем он даже разрешил мне облачиться в его спортивную экипировку. Во время импровизированной фотосессии в номер к Павлу заглянул его близкий друг, не менее знаменитый хоккеист Александр Могильный, и очень удивился, увидев раздвоившегося Буре: на мне была каска, лица практически не видно, а уж хоккейную форму Павла Буре его друг хорошо знал.

Спортсмен-любитель Игорь Верник и несостоявшийся футболист Вадим Верник.

1974 год.

Спортивную эстафету в программе «Полнолуние» принял известный футболист Игорь Шалимов, игравший в то время в итальянской команде «Интернационале». Мне особенно понравился его рассказ о посещении театра «Ла Скала». Шалимов слушал оперу с участием Лучано Паваротти и заметил, как великий тенор «дал петуха», то есть сорвал голос во время пения. Я очень удивился тому, насколько тонкий музыкальный слух у Шалимова, если он смог оценить нюансы в вокале великого тенора. «Нет-нет, – сразу опроверг он, – слух у меня совсем не музыкальный. Просто это было так очевидно».

Спорт продолжал меня манить и дальше. Как-то для «Полнолуния» я делал сюжет на фестивале российской музыки в Португалии, на острове Фуншал (регион Мадейра). Кроме наших музыкантов туда прилетели и футболисты. В программе значился товарищеский матч. Актерскую команду возглавил Дмитрий Маликов, а капитаном команды футболистов стал Федор Черенков. Он уже не был действующим игроком, но по-прежнему оставался кумиром (кстати, недавно вышел байопик «Федя» о его судьбе). Я мгновенно сориентировался в расстановке сил и решил взять у Черенкова интервью, но Федор отказался наотрез. В жизни он был тихим, робким, почти незаметным. То ли это характер, то ли другие причины, – я так и не узнал. И единственное, что мне удалось, – сфотографироваться с ним: мы просто молча постояли рядом.

Из спортивных состязаний я смотрел по телевизору только фигурное катание. И по своей инициативе решил сделать телевизионной сюжет с тренером Татьяной Тарасовой. Получилось из категории «инициатива наказуема». В самом начале Татьяна Анатольевна так накричала на меня и съемочную группу «Полнолуния», что впору было развернуться и ехать обратно. Дело в том, что из-за пробок мы сильно опоздали, а для спортсменов любое опоздание непозволительно. Беседовали мы в кадре с соответствующим напряжением. Но годы спустя у нас с Татьяной Тарасовой возникла взаимная симпатия.

Футболист Федор Черенков и Вадим Верник. Португалия. Мадейра.

1995 год.

Еще одна спортивная история случилась в 1996 году, и тоже была связана с фигурным катанием. В рамках телевизионного проекта «Субботний вечер со звездой» я снимал документальный фильм об Ирине Родниной. Трехкратная олимпийская чемпионка по фигурному катанию, 10-кратная чемпионка мира и 11-кратная чемпионка Европы, чей рекорд побить не смог никто, Роднина не сразу пошла на контакт. В то время она жила в Америке, в городе Лейк-Эйрохед, расположенном в горах, недалеко от Лос-Анджелеса. Роднина работала тренером в ледовом дворце, и, как сама говорила, никто там особенно не интересовался ее прошлыми выдающимися достижениями. Мы много раз созванивались, но Ирина все время говорила «мне надо подумать». Тогда она только рассталась со вторым мужем и, видимо, боялась, что я как-то затрону эту тему. Роднина растаяла после моих воспоминаний о том, как я впервые увидел ее «живьем».

Это было в школе при заводе «Калибр», где мы с Игорем учились после переезда нашей семьи на новую квартиру. Ирина Роднина вместе с мужем, титулованным фигуристом Александром Зайцевым, пришла на встречу со школьниками. На Роднину я смотрел с восхищением, как на идола. Мы все рвались к ней, и учителя были вынуждены ее оборонять от нас. На сцене в актовом зале Ирина сидела счастливая и умиротворенная. В то время она была в положении. А двадцать лет спустя ее сын Саша давал мне интервью о маме для нашего фильма…

В общем, Роднина назначила дату съемки, и мы полетели в Америку. Снимали в ледовом дворце, дома (помню, какой вкусный винегрет приготовила сама Ирина), на берегу живописного озера. И это было повествование не только о триумфах, но и о том, какой ценой даются победы.

Вадим Верник и Татьяна Тарасова. На съемках программы «Полнолуние».

1995 год.

Так я обрастал спортивными персонами и спортивными знаниями. Мне нравилось общаться с выдающимися людьми из того мира, который очень далек от меня. Но я и предположить не мог, какой грандиозный подарок готовит мне судьба.

Ноябрь 1996 года. Шаболовка. Перед отъездом на очередную съемку, слышу на ходу:

– Хочешь снять фильм о Пеле?

Конечно, эти слова я воспринял как шутку, не более того, и даже никак на них не отреагировал.

Через пару дней вопрос повторился уже в более настойчивой форме. И тогда я спросил:

– А как это возможно? Где? Когда?

Оказывается, в январе будущего года Пеле должен был прилететь в Москву в рамках рекламной кампании своего именного кофе, и его менеджер выбрал наш проект «Субботний вечер со звездой» для эксклюзива с великим футболистом.

Что ж, есть причина для гордости и ликования! И все же.

Когда в рамках «Субботнего вечера» я снимал фильмы о Майе Плисецкой, Галине Вишневской и Мстиславе Ростроповиче, об Инне Чуриковой и Олеге Табакове, об Андрее Вознесенском и Юрие Башмете, то попадал в понятную для меня среду обитания.

А Пеле!

Я только помнил с детских лет песню, которую бодро исполнял Эдуард Хиль: «Мы знакомы с Пеле и Гарринча, мы знакомы с Эйсебио лично…». Я и сейчас могу ее напеть. Но я никогда не задумывался о том, что стоит за этими фамилиями. Никаких знаний у меня не было, футбол я никогда не смотрел. И вообще, мне гораздо ближе позиция Старика Хоттабыча, который недоумевал, зачем такое количество людей бегают за одним мячом, – лучше каждому раздать по мячу, что он волшебным образом и сделал.

Так что моя предполагаемая встреча с Пеле – это «сильно комичный номер», как любила говорить в курьезных ситуациях мама. Но при этом я отлично понимал, что отказаться от такого заманчивого предложения никак не смогу. Это ведь и определенный вызов, вызов самому себе. И я с драйвом окунулся в совершенно незнакомую мне стихию.

О своей встрече с выдающимся футболистом всех времен и народов я расскажу в этой книге. Наш разговор не о забитых голах и спортивных достижениях, о которых искушенная публика знает наизусть, а о душевных переживаниях, внутренних метаниях, о жизненном пути, полном счастливых моментов и драматических ситуаций.