Версия "внутреннего взрыва" - одна из главных версий правительственной комиссии. Она удобна тем, что сразу же снимает все внешнеполитические проблемы, связанные с гибелью "Курска". Как поется в старинной песне, "сами взорвали "Корейца", нами потоплен "Варяг"... "Внутренний взрыв" - это наше внутреннее дело, и Пентагон может спать спокойно, равно как и все подводные лодки НАТО могут беспроблемно дежурить в российских полигонах.
Как бы то ни было, но версия "нештатной ситуации в отсеке" имеет серьезных приверженцев как среди бывалых моряков-подводников, так и среди авторитетных специалистов. Однако и лагерь сторонников иной версии (столкновение с иностранной подводной лодкой) полон не менее выдающихся моряков и не менее светлых умов. Впору провести голосование - кто "за" и кто "против". Но ведь истина не определяется числом поднятых рук...
Одно время я и сам верил в чисто "торпедную версию" - вполне допустимо: рванула перекисно-водородная торпеда. Палка и та раз в год стреляет. И тут же вопрос: кто персонально виноват в таком взрыве? Генеральный конструктор, который эту торпеду изобрел и спроектировал? Главный технолог торпедного завода, который где-то как-то упростил, "удешевил" изготовление торпед? Слесарь-монтажник Огурцов, который не довел герметичность внутренних трубопроводов до кондиции? Военный приемщик, который дал "добро" на прием сомнительного оружия? Инженеры и специалисты флотской торпедо-технической базы, которые эту торпеду готовили в своих цехах для погрузки на подводный крейсер? Флагманский минер, который тоже поставил свою подпись на соответствующих бумагах при снаряжении корабля его дивизии? Командир торпедной боевой части (БЧ-3) на "Курске", который лично присутствовал и проверял торпеду при погрузке её в первый отсек? Командир "Курска", который, кстати сказать, ракетчик по образованию, не обратил внимание при осмотре отсека, что торпеда "парит"?
Вглядываюсь в лица матросов-торпедистов на посмертном фотопараде: ну кто из вас недосмотрел, не доложил вовремя, попытался скрыть протечку? Вглядываюсь в эти глаза, погашенные взрывом, и мне становится стыдно за все свои домыслы. На длинном пути от чертежного кульмана до торпедного аппарата к "изделию" (так и хочется сказать - "исчадию") были причастны сотни, если не тысячи людей. Попробуй возложи на кого-нибудь одного из них вину за взрыв на "Курске". Даже если мы и припрем к стенке назначенного "стрелочника" - рабочего-бракодела Огурцова... "А вы мне деньги платили, спросит он, - в течение полугода за мою работу?" А ведь не платили, а если и платили, то невыносимо мало. И не только ему не платили - и конструкторам, и инженерам, и технологам злосчастной российской "оборонки", да и офицерам флота не платили, мичманам и матросам...
Можно, не заглядывая в формуляр торпеды, сказать, что сработана она, так же как, впрочем, и сам подводный крейсер, в самый разгром оборонной промышленности: в середине - конце 90-х годов. Удивительно, что вообще ещё сработана...
Вот и получается, что вина за взрыв "толстой торпеды" разбрызгана, как кровь, на очень многих людях, а в конечном счете на каждом из нас, крушивших "монстров ВПК" в угаре ультраперестроечной эйфории.
Однако оставим в покое "толстую торпеду". Может быть, она ни в чем не виновата. Может быть, и в самом деле, как считает первый командир "Курска" Виктор Рожков (и не только он один), взорвалась аккумуляторная батарея, которая, как на беду, находилась именно в первом отсеке, куда запрещено заходить даже с зажигалками, спичками, не говоря об огнестрельном оружии? А тут - в трюмах - заложена огромная "химическая бомба", ежеминутно выделяющая взрывоопасный (в определенной смеси с воздухом) водород. Взрывается он только в тех случаях, когда аккумуляторную яму вовремя не вентилируют или не работают специальные водородосжигательные печки, взрывается "гремучая смесь" не сама по себе, а от случайной искры.
Положим, рванула аккумуляторная батарея - это первый, "малый" взрыв, - начался пожар, пришли в опасное состояние "толстые торпеды" и через две минуты - общий мощный взрыв. Теоретически такое могло быть.
Но не могу себе представить, чтобы на "Курске" с его отработанным в дальнем походе экипажем кто-то мог допустить такую вопиющую халатность, как скопление водорода в отсеке. На подобную оплошность надо наложить ещё одну - искру. В торпедных отсеках даже инструмент из специальных сплавов подобран, чтобы не высек при случайном ударе о металл искру, и обезжирен он, чтобы ненароком масло от кислорода не воспламенилось. Торпедисты, как и саперы, ошибаются только один раз...
В заключение - неожиданное письмо в редакцию, которое как бы "примиряет" обе версии - "неисправную торпеду" и "столкновение с чужой субмариной":
"По данным СМИ, на АПЛ "Курск" собирались испытывать торпеду с жидкостным реактивным двигателем (керосин - перекись водорода).
Концентрированные растворы перекиси водорода с содержанием основного вещества 70 % используются в качестве окислителя в ракетной технике давно. Такие растворы перекиси водорода достаточно устойчивы, сами по себе не разлагаются и не взрываются.
Но для разложения и для мгновенной реакции со взрывом есть ряд катализаторов, одним из которых являются ферменты крови. Когда медицинской перекисью (3 %-й раствор) смазывают кровяную ранку, раствор разлагается с выделением пузырьков. Когда кровь попадает в окислитель жидкостного ракетного топлива (70 %-й раствор), происходит взрыв, по характеру схожий со взрывом нитроглицерина. Такие взрывы - аварии на предприятиях - бывали. В отношении АПЛ "Курск" возможно такое развитие ситуации.
При ударе подводной лодки НАТО в переднюю часть "Курска" лодка ныряет, уходя от удара, но ударяется в дно - оно было слишком близко. При этих ударах, возможно, происходит травмирование членов экипажа и разрушение емкости с окислителем - концентрированной перекисью водорода. Соприкосновения крови с перекисью - именно соприкосновения! - достаточно для мгновенного и весьма мощного взрыва.
