Ознакомительная версия. Доступно 32 страниц из 156
Белый зал Зимнего дворца
Героем этого дня стал не только Александр II, но и крестьянин Костромской губернии Осип Иванович Комиссаров. С места покушения Александр II поехал в Казанский собор, где приложился к иконе Казанской Божией Матери, а затем вернулся в Зимний дворец (16.20). Вскоре там состоялся «выход» в Малую церковь (около 17.00), в котором приняли участие все Романовы, успевшие приехать во дворец «к слушанию благодарственного молебна с коленопреклонением». Вечером в Зимний дворец начал съезжаться весь столичный бомонд. В это время Александр II с женой и сыновьями вновь посетили Казанский собор (18.50–20.15).
Когда Осипа Комиссарова привезли в Зимний дворец из III Отделения (19.00), его приняла императрица Мария Александровна и сестра царя – великая княгиня Ольга Николаевна. Императрица «ободрила Комиссарова, благодаря за спасение Царя, „за это наградит тебя Бог и Государь“». Можно себе представить, что пережил в этот день Комиссаров, оказавшийся после допроса в III Отделении в стенах императорской резиденции.
Наконец к собравшимся вышел император (20.20). Несколько минут в Белом зале Зимнего дворца гремело нескончаемое «ура». В камер-фурьерском журнале отмечено, что «Ея Величество необходимо принуждена была отойти и сесть». Затем в зал ввели Осипа Комиссарова. Александр II обнял и поцеловал своего спасителя и «потом в Общем собрании поздравил его дворянином». С этого момента крестьянин Осип Комиссаров превратился в дворянина Комиссарова-Костромского [237].
О. Комиссаров
Поскольку всю Дворцовую площадь заполнил народ, Александр II с Марией Александровной сочли своим долгом выехать в коляске на площадь. Народ встретил царя пением национального гимна.
Затем император отправился «в Институт Общества благородных девиц» и только после этого вернулся в Зимний дворец (21.40). Дело в том, что Александр II счел необходимым встретиться с юной смолянкой Е. М. Долгоруковой. Именно с ней он гулял в Летнем саду перед покушением. Очередной роман императора был в разгаре, и в июле 1866 г. Е. М. Долгорукова стала фавориткой императора. [238] Любопытно, что все перипетии этого насыщенного дня не помешали царю совершить вечернюю прогулку близ дворца (23.10–23.40).
Пистолет, из которого Каракозов стрелял в Александра II, все последующие годы хранился в рабочем кабинете императора в Зимнем дворце. Один из германских корреспондентов, принятых Александром II в его рабочем кабинете, обратил внимание, что «под стеклянными колпаками, рядом с казачьими киверами покойных императора Николая I и цесаревича Николая Александровича» хранится «пистолет, оказавшийся тем самым, из которого Каракозов выстрелил в государя 4 апреля 1866 г. Пистолет был двуствольный, и один из стволов оставался заряженным» [239].
На следующий день, 5 апреля 1866 г., когда в 9 часов утра Александр II вышел из Салтыковского подъезда на традиционную прогулку по Дворцовой площади, он был «перед подъездом встречен народом». В этот же день, уже в Большой церкви Зимнего дворца, состоялся молебен. Судя по тому, что в 12 часов император вышел «на балкон дворца и благодарил народ», петербуржцы собрались у дворца уже ранним утром.
Второй раз в Александра II стреляли уже на Дворцовой площади, 2 апреля 1879 г. Неудачные выстрелы в Александра II, произведенные здесь учителем А. К. Соловьевым, положили конец попыткам заколоть или застрелить царя. Теперь его будут пытаться только взрывать.
Вот одно из характерных мемуарных описаний этого покушения: «Утром, совершая свою ежедневную прогулку и входя в Миллионную улицу, Государь видит, как навстречу ему идет человек подозрительной наружности в чиновничьей фуражке и как в расстоянии нескольких шагов от него он преспокойно вынимает из-под пальто револьвер и стреляет в Государя. Государь делает движение направо, преступник стреляет вторично направо, Государь переходит на левую сторону, преступник стреляет в третий раз, и в третий раз Бог чудесным образом охраняет своего несчастного Помазанника, и только тогда полиция успевает схватить преступника» [240].
В целом, мемуарист верно изложил произошедшее. Но есть некоторые детали, подробно описанные в рапорте штабс-капитана К. Коха шефу жандармов генерал-адъютанту А. Дрентельну. В этот день семь стражников, как обычно, заняли посты около Зимнего дворца и по углам Дворцовой площади. Конечно, семи телохранителей для столь протяженного ежедневного 20-минутного утреннего моциона царя было явно недостаточно, но в те патриархальные времена Александр II с крайним неудовольствием воспринимал уплотнявшееся кольцо своей личной охраны.
В начале десятого утра Александр II, как обычно, вышел на прогулку по Миллионной улице, Зимней канавке и Мойке, обошел вокруг здания Гвардейского штаба и повернул на Дворцовую площадь: «В то время как из-за угла будки здания Гвардейского штаба… показался государь император, к противоположному углу приблизился мерными шагами и направился навстречу государю неизвестный человек, на вид прилично одетый, с форменной фуражкой на голове. Приблизившись спокойно, с руками, опущенными в карманы, на расстоянии 15 шагов, он мгновенно, не сходя с панели, произвел по его величеству выстрел». Александр II с криком «ловите!» бросился бежать зигзагами, по направлению к Министерству иностранных дел. Капитан Карл Кох, следовавший за царем в некотором отдалении, кинулся с обнаженной шашкой к стрелявшему, но тот, прежде чем Кох догнал его и ударом шашки по голове свалил с ног, успел произвести еще три выстрела, но в царя так и не попал.
Покушение 2 апреля 1879 г. А. К. Соловьева на Александра II Всемирная иллюстрация
О последующих событиях во время допроса рассказал сам террорист. По показаниям Соловьева, события развивались следующим образом: «Я не прошел еще ворот штаба, как, увидя государя в близком от меня расстоянии, схватил револьвер, впрочем, хотел было отказаться от исполнения своего намерения в этот день, но государь заметил движение моей руки, я понял это и, выхватив револьвер, выстрелил в его величество, находясь от него в 5–6 шагах; потом, преследуя его, я выстрелил в государя все заряды, почти не целясь. Только когда сделал 4 выстрела, жандармский офицер подбежал и сбил ударом по голове с ног. Народ погнался за мной, и, когда меня задержали, я раскусил орех с ядом, который положил к себе в рот, идя навстречу государю».
Место покушения у Главного штаба Санкт-Петербургского Военного округа. Народ рассматривает следы пуль
К показаниям террориста необходимо сделать несколько уточнений. После того как капитан Кох ударом сабли свалил Соловьева, он кинулся к Александру II: «Я бросился к Государю со словами: „Не ранены ли, Ваше Величество?“ Государь изволил отвечать: „Нет, не ранен, смотри, чтобы не убежал преступник“». Соловьев, очнувшись, попытался сбежать, но его едва не растерзала собравшаяся толпа. Охране пришлось отбивать террориста у разъяренных людей. Кох писал в рапорте: «По задержании преступника, опасаясь, чтобы разъяренная сбежавшаяся публика не порвала бы его в клочья, я сдал его в секретное отделение».
С количеством выстрелов на Дворцовой площади тоже поначалу не было ясности. В мемуарах упоминается, что Соловьев успел расстрелять «все патроны» из своего многозарядного револьвера. Авторы пишут о пяти, четырех и трех выстрелах в царя. Карл Кох в своем рапорте, составленном непосредственно в день покушения, упоминает о четырех выстрелах [241]. На судебном процессе по делу Соловьева этот нюанс уточнили. Всего выстрелов было пять. Четыре выстрела в Александра II и один неприцельный выстрел, во время бегства Соловьева. Последним выстрелом был ранен в щеку один из охранников капитана Коха – Франц Милошевич [242]. При этом из четырех пуль, выпущенных в Александра II, одна пуля пробила полу шинели, а другая вскользь задела голенище сапога императора. Отметим, что террорист неплохо для дилетанта стрелял, поскольку дважды сумел зацепить бегущую цель, активно сбивавшую прицел «зигзагами».
