"Ни днем ни ночью не давать покоя фашистам", - как клятву повторили слова Александра партизаны.
Из леса на поляну вышел часовой, а за ним, тяжело передвигаясь на костылях, отец Александра - Семен Кондратьевич.
- Вы уж простите меня, старика, что потревожил вас, - оправдывался он. - Я тут кое-что принес вам. - И он вытащил из мешка две косы.
- Ну и дед! Вот спасибо, удружил. Мы с таким оружием Гитлера до самого Берлина гнать будем! - пошутил партизан Андрей Мулатов.
- А вы не смейтесь. Ежели в хорошие руки, так и с ними многое сделать можно. В гражданскую танков и самолетов не было. Врукопашную дрались, штыками да саблями. А тут всё тебе; хошь так ударь, хошь секи, а то и вместо штыка пригодится. Эх, кабы мне побольше сил, я бы показал вам, как этим орудовать.
- Ладно, отец, присядь да послушай. Мы задания распределять будем. Может, что подскажешь, - сказал Александр. - А за подарок большое спасибо. Косы нам тоже пригодятся... Николай, - обратился Азончик к брату, - ты подсчитал, сколько у нас всего оружия?
- Двадцать шесть винтовок, три автомата, одно охотничье ружье, два винтовочных обреза, семь гранат, семь штыков, три сабли, два тесака, два кинжала, пять обыкновенных топоров, черкесский кинжал и вот... две косы.
- Маловато, конечно, но это уже кое-что, - подбодрил товарищей Азончик.
Первые боевые операции
В то утро был разработан план засады на тракте Вилейка - Долгиново. Задача была такова: обстрелять колонну гитлеровских автомашин и, по возможности, захватить трофеи. На это боевое задание вышло двадцать партизан во главе с Азончиком.
Под прикрытием ночи группа переправлялась через реку Сервечь и на рассвете, подойдя к дороге, залегла в кустах. Вскоре партизаны увидели приближающиеся автомашины. Вот передние уже поравнялись с засадой. Нахлобучив каски, тесно сбившись в кузовах, сидели гитлеровцы. Открывать огонь решено было по двум последним автомашинам. Азончик правильно рассчитал: напасть на всю колонну - успеха не будет, слишком велики силы противника. А вот замыкающие машины вполне можно разбить и захватить трофеи.
Александр пристально осматривал урчащие машины, считал: девятнадцать, двадцать... Последние четыре грузовика были с большими зачехленными прицепами. "Удача!" - молнией пронеслось в мозгу Азончика. Напряжение нарастало. Азончик жестом дал знак: приготовиться, и в ту же минуту почти в упор дал из автомата первую очередь. Затрещали выстрелы, полетели под машины гранаты. Замыкающий грузовик грозно зарычал, вздыбился и остановился: у него загорелся мотор.
- За мной! - громко крикнул Александр и первым помчался к машине. Из-за нее выскочили два гитлеровца. Меткая очередь, одна, другая гитлеровцы валятся как снопы. Азончик бросился к другой машине и увидел, как в кузове Григорий Мельников и кто-то еще из партизан ведут рукопашную схватку.
- Оружие есть? - крикнул Александр.
- Есть! - последовал ответ.
Александр заметил, что основная колонна остановилась, немцы опомнились и открыли огонь.
- Отходи! - крикнул он.
...Операция длилась всего десять минут, но когда партизаны в лесу подсчитали трофеи, оказалось, что они захватили четыре винтовки, автомат, шесть гранат, бинокль, пистолет парабеллум и уничтожили двенадцать гитлеровцев.
Вернувшись на базу, Азончик в тот же день собрал всех, кто был в лагере партизан, подробно рассказал о результатах операции и добавил:
- Оружия все-таки у нас маловато, но мы можем бить фрицев. Вот я и предлагаю перенести наши действия на железную и шоссейную дороги.
А Григорий Мельников предложил ночью обстрелять поезд на участке Молодечно - Крулевщина.
- Пусть знают вандалы, что и здесь они будут получать все сполна! говорил он.
- Это хорошее предложение, Гриша, - одобрил Азончик. - Гранатами будем действовать...
Под вечер группа из десяти партизан, которую и на этот раз возглавил сам командир, двинулась к железной дороге. Путь, которым шли партизаны, был Азончику хорошо знаком еще с довоенных лет. Он часто ездил по этой дороге на поденные работы к молодеченскому помещику.
Для того чтобы забросать гранатами паровоз, нужно было выбрать участок подъема, где поезда шли с наименьшей скоростью.
В полночь партизаны подошли к дороге в том месте, где, как считал Азончик, поезд должен замедлять ход. Расположились в кустах в десяти метрах от полотна. Ночь была светлая, прохладная, пахло травой, смолистыми шпалами, монотонно гудели провода телеграфной линии.
Александр проверил, как разместилась группа, распределил обязанности - кто как должен действовать. Главное - забросить в кабину машиниста одну-две гранаты, и успех обеспечен.
Приготовив две гранаты, он подполз к насыпи и услышал, а вскоре и увидел приближающийся поезд. Из трубы паровоза снопами вылетали искры и тут же растворялись в темноте.
- Приготовились! - крикнул Азончик. - Сигнал - взрыв первой гранаты! Без сигнала ни одного патрона не тратить!
Шум поезда нарастал с каждой секундой. "Вот это скорость, - подумал Александр, - и подъем нипочем".
И чем ближе приближался эшелон, тем яснее было, что он несется на большой скорости. "Успеха не будет, - мелькнула мысль, - надо пропустить этот поезд".
И действительно, перед партизанами бешено пронесся эшелон, его двигали два паровоза - один спереди, другой в хвосте.
Когда все стихло, к Азончику подошел Григорий Мельников:
- Вот это так скорость, Александр Семенович!
- Эх, жаль, мины нет. Вот бы подложить да рвануть...
Их окружили остальные партизаны.
- По-моему, пушки на платформах повезли, - вставил Андрей Мулатов.
- В лагерь не вернемся, пока не выполним задания. Немцам все же придется этой ночью вычеркнуть один эшелон из списков, - решительно заявил Александр. - Хорошо, что охраны нет. Сейчас надо оборвать вот эти провода, чтобы немцы нашей связью не пользовались.
- А чем резать? - недоуменно спросил Николай. - Ножом простым не возьмешь.
- Булыжником, Николай, перебьем... - ответил Азончик. - Гриша, полезай на столб, а мы тебе подадим пару увесистых камней.
...Через полчаса все шесть проводов валялись на земле. Связь была прервана.
