Тайны уставшего города - Хруцкий Эдуард Анатольевич

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75

Оперативники знали его блатхаты и все время устраивали там засады. Но Ленька всегда уходил, оставляя кровавый след.

На одной из малин, почувствовав опасность, он с порога начал стрелять, «завалив» хозяйку и двух оперов ГПУ.

Среди питерских налетчиков, с которыми Пантеелеев сблизился после своего побега, он получил кличку «Ленька Фартовый». Фарт — это воровская удача. А она не может длиться бесконечно.

Двенадцатого февраля 1923 года молодой опер ГПУ Иван Бусько получил задание организовать засаду на малине по Можайской улице. И вышел в адрес с пятью бойцами. Молодого и не очень опытного опера отправили туда для профилактики, не надеясь, что он встретит там Пантелеева.

А ночью в угрозыск сообщили, что на Можайской перестрелка, есть убитые и раненые.

Неужели Пантелеев все-таки пришел туда и перебил засаду?

Когда сыскари из 3-й бригады угрозыска примчались на Можайскую, то увидели живого и здорового Ваню Бусько и лежащего на полу человека в кожаной куртке и щегольских хромовых сапогах. Рядом с убитым валялись маузер и браунинг. Это был Пантелеев, и убил его паренек, всего лишь месяц назад зачисленный в ГПУ.

В соседней комнате под стволами карабинов сидел известный налетчик из его банды Мишка Корявый.

Наутро все питерские газеты сообщили о гибели бандита. Труп Пантелкина-Пантелеева был выставлен на всеобщее обозрение в морге Александровской больницы.

У каждого времени свои герои. Ленька Пантелеев сначала был действующим лицом криминальных очерков питерских газетных репортеров, потом героем воспоминаний сыщиков, потом материализовался на телеэкране, а в двадцать пятом году в ленинградском художественном альманахе «Ковш» появилась поэма Вероники Полонской «В петле».

Приведу лишь одно четверостишие:

Позже в очерке Льва Шейнина перед читателями предстал элегантный высокий красавец бандит.

Бывший прокурорский генерал, ставший в свое время известным литератором, сочинил трогательную историю питерского бандита с жестокой любовью и буффонадным описанием налетом. И не зря он в своей книге назвал его бывшим телеграфистом, видимо вспомнив незабвенного Ятя из чеховской «Свадьбы».

Но я могу его понять. Написать в те годы подлинную трагедию рабочего паренька, красноармейца, чекиста, который погнался за легкой копейкой и потерял все, было просто невозможно. Ведь в наших органах работали люди «с пламенным сердцем, чистыми руками и холодной головой».

Шейнин даже портрет Пантелеева написал заведомо неточно. На самом деле Ленька был небольшого роста, худенький. Он никогда не носил элегантных шуб, предпочитал кожаные куртки, фасонистые галифе и сапоги хорошего хрома, то есть одевался так, как все его бывшие коллеги по Псковской ЧК.

Когда-то похожие уголовные истории писал эмигрировавший в 1918 году известный в те годы беллетрист В.Брешко-Брешковский.

Видимо, прежде чем стать следователем, гимназист Лева Шейнин зачитывался этими душераздирающими романами.

Элегантный бандит — герой двадцатых годов.

Когда я писал этот очерк, на экранах телевизоров появился многосерийный фильм «По прозвищу Барон».

И снова, как при НЭПе, его герой — элегантный и справедливый вор. Ну чем не Ленька Пантелеев в интерпретации Льва Шейнина?

Вот уж воистину: история повторяется сначала как трагедия, потом как фарс.

Даже криминальная история.

Король Молдаванки

Бывает же так: выходишь на улицу, и тебе сразу же везет. Я собирался купить новый номер журнала «Юность» с нашумевшей повестью Толи Гладилина «Хроника времен Виктора Подгурского». Номер этот, несмотря на огромный тираж журнала, стал бестселлером, но у меня был добрый знакомый в книжно-журнальном киоске у кинотеатра «Центральный» на Пушкинской площади, он мне откладывал печатный дефицит.

«Юность» он достал из-под прилавка. Расплачиваясь, я пробежал глазами по витрине и сначала подумал, что мне это привиделось. Совершенно открыто под стеклом стоял недавно вышедший томик Исаака Бабеля.

После ХХ съезда КПСС к нам начали возвращаться некоторые реабилитированные авторы. Появление И. Бабеля вызвало в Москве подлинный бум.

В книжных магазинах выстраивались змееобразные очереди, чернокнижники на Кузнецком и в проезде Художественного театра заламывали за томик в сером переплете баснословные цены.

И вдруг искомая мною книга совершенно открыто стоит в обычном книжном ларьке. С богатой добычей я пошел вниз по Горького и решил зайти в «Националь» пообщаться с друзьями.

Обеденное время кончилось, и кафе было полупустым, только у окна сидел мой друг, ассистент кинорежиссера Лукова Леня Марягин, а с ним плотный крепенький мужичок в двубортном костюме стального цвета, Исаак Маркович Зайонц, знаменитый деятель с Мосфильма. Когда-то он был директором картины «Веселые ребята».

Я поздоровался. Присел к ним за стол.

— Раздобыли Бабеля? — Зайонц взял в руки книгу. Усмехнулся и начал ее листать. — Вот, послушайте откровения Реба Арье-Лейба.

И Зайонц звучно, по-актерски прочитал кусок из рассказа «Как это делалось в Одессе»:

Он прочитал, вернул мне книгу и сказал:

— Золотая проза, молодые люди. Сейчас никто так не напишет. А Беню Крика по кличке Король я знал. Вернее, его прототипа. Звали его Моисей Винницкий, а кличка у него была «Мишка Япончик». Я тогда работал в Одесской ЧК и принимал участие в его ликвидации.

Так я впервые услышал о знаменитом одесском налетчике.

Я забыл об этом разговоре и вспомнил его через несколько лет, когда приехал в Одессу в командировку и между делом начал интересоваться судьбой Мишки Япончика.

Одесса. Ноябрь 1918 года.

Красных выбили гайдамаки. А их в свою очередь прогнали части Добровольческой армии. В городе царили хаос, разруха, бандитизм.

Одесса становится зоной французских интересов. Скоро, очень скоро в порт должны войти корабли с солдатами Иностранного легиона, сенегальскими стрелками и морской пехотой.

Но до этого в городе надо навести хоть приблизительный порядок. Нужен человек, который возглавит разрозненные подразделения Белой армии, организует надежную оборону и покончит с бандитами и большевистским подпольем.

Французский консул Энно и знаменитый монархист Василий Шульгин находят такого человека.

Генерал-губернатором Одессы и командующим войсками становится человек с фамилией провинциального актера — Гришин-Алмазов.

Он — генерал-майор артиллерии. Ему тридцать восемь лет. За его плечами две войны — японская и мировая.

Офицеры-добровольцы впервые слышат о таком генерале. Они знают только командира мортирного дивизиона подполковника Гришина. Им неизвестно, что, внезапно став военным министром Сибирского эсеровского правительства, Гришин за несколько дней производит себя в полковники, а потом надевает генеральские погоны.

Он среднего роста, большеглаз, для офицера хорошо образован, решителен и жесток.

За несколько недель он объединяет разрозненные части, создает фронт и начинает наводить порядок в городе.

Круглые сутки по Одессе ходят офицерские патрули. Уголовников расстреливают на месте. Контрразведка вместе с вновь созданной полицией устраивает широкомасштабные облавы.

Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 75