Еще одна связка, наспех перехваченная бечевкой. Узел развязался в самый неподходящий момент, книги едва не упали в дорожную пыль. Анастас успел подхватить все, кроме одной: «Клинописные надписи Араратской губернии», автор – архиепископ Месроп Смбатян.
Анастас торопливо отряхивает книгу, дует на нее. Про Месропа он много знает. Великий Месроп, лингвист, географ, историк, много лет был главой попечительского совета Нерсесяновской семинарии. Великий Месроп успел дожить до постройки нового здания, умер совсем недавно в Иерусалиме, совершая паломничество. Здесь его смерть оплакивали.
Алиханян вытащил маленький томик из пальцев Анастаса.
– Ты носишь книги или читаешь?
– Эти я уже прочитал, – ответил Анастас.
Возница, хозяин телеги, пожилой сван, равнодушно смотрел на них обоих, он не понимал армянского. Алиханян положил на арбу свою связку книг.
– Эти интереснее. Гляди, тут Раффи, «Давид-Бек».
– Чепуха, – гордо ответил Анастас. – Давно прочитал: и «Давид-Бек», и «Самвел» – я все у Раффи прочитал. Но это художественные романы, в них все приукрашено. Тебе давно пора вырасти, Георг. Читай серьезные книги, исторические и научные. Там настоящие знания.
– Дурак, – ответил Алиханян. – Настоящие знания берутся из жизни! Из людей!
– Из людей? – Анастас развеселился. Он любил спорить. Он кивнул на грузина, поправляющего упряжь. – Видишь этого возчика? Спроси у него, сколько ему лет.
Алиханян пожал плечами.
– Не можешь, – сказал Анастас. – Ты плохо знаешь грузинский язык. А я знаю хорошо. И русский знаю, и немецкий сейчас учу. А где настоящий язык? Он в книгах. Кто много читает, тот хорошо говорит. Кто хорошо говорит, тот побеждает в любом споре. Слово – это оружие, сильнее винтовки! Робеспьер произносил по триста речей в год! Почитай газеты. В России, в Петербурге есть люди, которые одними только словами разворачивают целые толпы, делают революцию.
Алиханян вздрогнул, встревоженно оглянулся на возчика.
– Ты потише, – сказал он. – Не кричи про революцию. Я тоже читал про Робеспьера, ему отрубили голову.
– Да, – ответил Анастас. – Отрубили. Но то, что он говорил, люди запомнили навсегда. Робеспьера нет, а его слова остались. Получается, он победил!
Алиханян усмехнулся.
– Кого ты хочешь победить, друг? Посмотри на себя, тебя же ветром шатает!
– Это неважно, – сказал Анастас. – Тело можно укрепить физкультурой. Главное – здесь, – он показал на голову. – Слышал про Даниэла Шавердяна?
– Нет. Кто он такой?
– Революционер. Социал-демократ и большевик, один из самых серьезных в Тифлисе. Меня обещали с ним познакомить.
Алиханян посмотрел с уважением, но развивать беседу о революции не стал – из осторожности. Все знали, что революционером быть опасно, что революционеры организовывают митинги и стачки, за революционерами охотятся жандармы, сажают в тюрьмы и отправляют в ссылки.
ДОСЬЕ
«…Всем обнаруженным при обыске бесцензурным изданиям, всей без исключения переписке, фотографическим и визитным карточкам и адресам, а равно всем предметам, запрещенным к хранению или могущим свидетельствовать о преступности либо неблагонадежности обыскиваемого лица, должна быть составлена опись, после чего их надлежит опечатать <…> и при протоколе обыска препроводить с нарочным в управление при надписи на сем же.
<…> Обнаруженные в квартире обыскиваемого лица без документов, неизвестные полиции, или имеющие документы, подлинность коих возбуждает сомнение, подлежат безусловному задержанию впредь до выяснения личности» [15].
Из ордера начальника Тифлисского губернского
жандармского управления полковника
И. И. Пастрюлина от 2 мая 1914 г.
«Произведенным обыском обнаружено в кармане брюк обыскиваемого Микояна два клочка письма на русском и немецком языках, шесть заметок на армянском и русском языках, в числе их одна заметка адресована Левану Айвазяну за подписью “А. Микоян, 18 апреля: Леван, прошу следующее коллективное собрание назначить у меня”».
Из акта обыска по месту жительства А. Микояна
Читали все в семинарии с утра до ночи. А что еще? Разумеется, споры до хрипоты.
Старый мир умирает, это всем понятно. Война довела людей до нищеты. Повсюду вопиющее неравноправие. Как будет устроено будущее? Куда правительство Российской империи ведет подвластные ему народы? Нужна ли религия современному человеку? Почему женщина не может устроиться на работу без согласия мужа? Почему евреям нельзя жить в Петербурге? Почему земля принадлежит помещикам? Что такое марксизм и кто такие социал-демократы? Кто такие Плеханов, Каутский? Что такое рабочее движение?
«Нет ничего более интересного и благородного, чем борьба за справедливость, за революцию, за путь к новой жизни без старых предрассудков» [16].
* * *
Анастас Микоян, сравнительно поздно, в 11 лет, приступив к учебе, очень быстро нагнал своих более образованных сверстников, а затем и перегнал их, научился читать по-русски, затем и по-немецки, и с тех пор книги на долгие годы стали его учителями и друзьями. Вот неполный перечень авторов, чьи книги прочитаны им в первые годы ученичества: К. Тимирязев, Ч. Дарвин, Д. Менделеев, Ж. Жорес, Д. Писарев (особенно повлиявший на Анастаса), В. Белинский, Н. Добролюбов, И. Тургенев, И. Гончаров, Л. Толстой, Н. Чернышевский, Э. Войнич, Т. Мор, А. Сен-Симон, Р. Оуэн, Ф. Достоевский, Д. Лондон, Г. Ибсен, Ф. Шиллер, Г. Плеханов, К. Каутский, А. Бебель, К. Маркс, Н. Ленин [17]. Причем работы Каутского, Маркса и Бебеля Анастас Микоян читал в оригинале, по-немецки, делая самостоятельные письменные переводы на русский, а в некоторых случаях – на армянский языки.
Книги из библиотеки Анастаса Микояна. Библиотека Администрации Президента РФ/Фото А. Полосухиной
РЕКОНСТРУКЦИЯ
1914 год
Тифлис
В Тифлисе летняя душная ночь, окно в комнате открыто настежь, но штора задвинута. «Керосиновая лампа слегка коптит, нужно бы обрезать фитиль», – подумал Анастас.
У Даниэла Шавердяна большой выпуклый лоб с ранними залысинами, жесткий рот с плотно сжатыми губами. Шавердян – дальний родственник Анастаса [18]. Они встретились в центре Тифлиса, в съемной комнате. Обстановка здесь бедная – только стол, несколько стульев, полка с посудой и сундук.
Год назад Шавердяна ждала карьера блестящего столичного юриста с дипломом Петербургского университета. Но Шавердян, больше десяти лет как большевик, предпочел уехать в Тифлис, чтобы создавать здесь партийную организацию. Шавердян видел Кровавое воскресенье, он участвовал в революции 1905 года. Его арестовывали четыре раза.
Нерсесяновская семинария в Тифлисе. Фото начала XX века
Анастас рассматривал его, забыв о стеснении. Шавердян по рождению дворянин. У него идеальные манеры, сверкающие ботинки, красивые белые руки; он держится как князь. Сейчас сидит за столом с прямой спиной, в длинных пальцах – папироса. И у него даже есть визитные карточки.
– Вот этому бы научиться, – думал Анастас, – умению держаться свободно и смело. Дворяне это умеют, а крестьяне не умеют. Не сутулиться, не отводить взгляда, сдерживать эмоции.
И он посмотрел в глаза Шавердяна.
– Любишь читать? – спросил Шавердян.
– Да, – ответил Анастас. – Ищу интересные книги.
