Сталин без лжи. Противоядие от «либеральной» заразы - Пыхалов Игорь Васильевич

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129

3. Ввиду того, что применение высшей меры наказания (расстрел) может иметь место лишь в исключительных случаях и что применение этой меры в отношении несовершеннолетних должно быть поставлено под особо тщательный контроль, предлагаем всем прокурорским и судебным органам предварительно сообщать Прокурору Союза и председателю Верховного суда СССР о всех случаях привлечения к уголовному суду несовершеннолетних правонарушителей, в отношении которых возможно применение высшей меры наказания.

4. При предании уголовному суду несовершеннолетних по статьям закона, предусматривающим применение высшей меры наказания (расстрела), дела о них рассматривать в краевых (областных) судах в общем порядке.

Прокурор Союза СССР Вышинский

Председатель Верховного Суда СССР Винокуров

№ 1/001537-30/00251720/IV-1935 г. [692]

Текст этого документа выглядит, мягко говоря, странно. Во-первых, откуда могли взяться «запросы с мест», потребовавшие срочных разъяснений насчёт применимости высшей меры наказания к несовершеннолетним? В постановлении от 7 апреля 1935 года перечислен весьма ограниченный круг преступлений. Как я уже говорил, действовавшее на тот момент советское уголовное законодательство не предусматривало смертной казни ни за одно из этих деяний. Следовательно, коллизии между по становлением от 7 апреля и 22-й статьёй УК РСФСР, запрещающей применение высшей меры к несовершеннолетним, возникнуть просто не могло. И Вышинский, и Винокуров об этом прекрасно знали.

Во-вторых, уголовный кодекс – не пропагандистская бумажка, а прямое руководство к действию для судей, прокуроров и прочих официальных лиц. Спускаемые сверху указания и директивы могут разъяснять спорные и неоднозначные моменты: например, если гражданин украл с колхозной мельницы 14 пудов овса, следует ли его за это судить по закону от 7 августа 1932 года, или же по 162-й статье УК РСФСР за кражу? Однако вступать в прямое противоречие с текстом уголовного кодекса такие инструкции не могут. В подобных случаях меняется сам кодекс.

Предположим, что «кровавый сталинский режим» и вправду решил ввести смертную казнь для несовершеннолетних.

Понятно, что новый тираж уголовного кодекса в один день не отпечатаешь, и разъяснение Вышинского и Винокурова о том, что 22-я статья УК РСФСР перестала действовать, будет вполне уместным.

Однако вскоре выходит Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 1 июля 1935 года. 12-я статья в нём дана пока ещё в старом варианте:

«12. Меры социальной защиты судебно-исправительного характера не подлежат применению к несовершеннолетним до шестнадцатилетнего возраста, в отношении которых могут быть применяемы комиссиями по делам несовершеннолетних лишь меры соц. защиты медико-педагогического характера. [30 октября 1929 г. (СУ№ 82, ст.796)]»ъ

Однако к ней имеется примечание:

«§ 1. В целях быстрейшей ликвидации преступности среди несовершеннолетних, ЦИК и СНК СССР постановляют:

1. Несовершеннолетних, начиная с 12-летнего возраста, уличённых в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или в попытках к убийству, привлекать к уголовному суду с применением всех мер уголовного наказания.

2. Лиц, уличённых в подстрекательстве или в привлечении несовершеннолетних к участию в различных преступлениях, а также в понуждении несовершеннолетних к занятию спекуляцией, проституцией, нищенством и т. п., карать тюремным заключением не ниже пяти лет. [Пост. 7 апреля 1935 г. (СЗ № 19, ст. 155)]

§ 2. Пост. СНК СССР и ЦК ВКП(б) 31 мая 1935 г. «О ликвидации детской беспризорности и безнадзорности» (СЗ № 32, ст.252) комиссии по делам несовершеннолетних упразднены (ст.21)» [693] .

22-я же статья приведена не только в прежней редакции:

«22. Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности» [694] .

но и без всяких примечаний. То есть, остаётся действующей.

Берём следующее издание Уголовного кодекса РСФСР, с изменениями на 15 октября 1935 года. Всё то же самое: старый текст 12-й статьи [695] , 22-я статья [696] , примечание к 12-й статье [697] .

Следующее издание: Уголовный кодекс РСФСР с изменениями на 15 октября 1936 года. 12-я статья уже приведена в новой редакции:

«12. Несовершеннолетние, достигшие двенадцатилетнего возраста, уличённые в совершении краж, в причинении насилия, телесных повреждений, увечий, в убийстве или попытке к убийству, привлекаются к уголовному суду с применением всех мер наказания. [25 ноября 1935 г. (СУ 1936 г. № 1, cm.l)]» [698] .

Однако 22-я статья остаётся в прежнем виде:

«22. Не могут быть приговорены к расстрелу лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности» [699] .

То есть продолжает действовать. И так далее.

Наконец, в 1939 году под редакцией всё того же Вышинского выходит книжка «Библиотечка районного прокурора. Выпуск III», в которой сказано следующее:

«Ответственность несовершеннолетних. Несовершеннолетние в возрасте от 12 лет в силу закона 7 апреля 1935 г. (ст. 12 УК) могут привлекаться к уголовной ответственности с применением всех мер уголовного наказания за совершение краж, причинение насилий, телесных повреждений, увечий, совершение убийства или попытки к убийству.

Закон 7 апреля 1935 г. распространительному толкованию не подлежит, поэтому по другим видам преступлений несовершеннолетние до 16 лет не могут привлекаться к уголовной ответственности» [700] .

«К расстрелу не могут быть приговорены лица, не достигшие восемнадцатилетнего возраста в момент совершения преступления, и женщины, находящиеся в состоянии беременности» [701] .

То есть, «отпавшая 22-я статья» по-прежнему остаётся в тексте уголовного кодекса. А ведь именно УК является тем официальным документом, на основании которого выносятся судебные решения. И никакие ссылки на «совершенно секретные циркуляры» в данном случае не помогут.

Предположим, собирается сталинское Политбюро и принимает секретное постановление, предписывающее всем судебным органам: если обвиняемая – голубоглазая блондинка, давать ей минимально возможную меру наказания по вменяемой статье.

Поскольку все судьи и прокуроры – члены ВКП(б) или сочувствующие, постановление неукоснительно выполняется. Однако при этом:

1) действующий уголовный кодекс не нарушается, поскольку выбор меры наказания из прописанной в конкретной статье «вилки» отдан на усмотрение судьи;

2) секретное постановление не разглашается, поскольку чрезмерную мягкость любого из конкретных приговоров всегда можно списать на личную симпатию судьи к подсудимой.

А теперь представим гипотетический процесс над несовершеннолетним преступником с применением ВМН.

Областной прокурор: Прошу суд приговорить подсудимого к высшей мере социальной защиты.

Адвокат (вскакивая и лихорадочно листая томик УК): Но позвольте, а как же 22-я статья?

И как на это должны отреагировать судья и прокурор? Разгласить «совершенно секретное постановление»? Или что?

Возникает резонный вопрос – зачем Вышинскому и Винокурову понадобилось рассылать директиву от 20 апреля 1935 года, если никаких последствий она не имела и не могла иметь? Поневоле приходишь к выводу, что единственная цель её написания – дать возможность разоблачителям вдоволь позавывать о кровавых сталинских преступлениях. Следовательно, данный «документ» является фальшивкой, сфабрикованной в хрущёвское время.

На скамье подсудимых

Какие же приговоры выносились попавшим в руки сталинского правосудия малолетним преступникам на самом деле? Вопреки расхожим представлениям, тогдашние судьи вовсе не стремились упрятать юных правонарушителей за решётку. Так, если брать данные по РСФСР, то из подсудимых в возрасте от 12 до 15 лет, представших перед судами за последние восемь месяцев 1935 года, приговоры, связанные с лишением свободы, получили лишь 53,5 %. Среди 16-17-летних подсудимых таких было 59,4 % [702] .

Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 129