Валерий Харламов - Макарычев Максим Александрович

Баталии между хоккеистами московских клубов тогда разгорались нешуточные. Если для «Динамо» и «Спартака» вторые места считались успехом, то для армейцев со времен честолюбивого Тарасова это рассматривалось как поражение. Не случайно у воспитанников ЦСКА одной из первых хоккейных заповедей было: «Не существует другого места, кроме первого». Валерий Харламов однажды сказал журналистам: «Игроки “Динамо” и ЦСКА друзья по жизни, но когда я выхожу на лед, то у меня среди них друзей нет».

«Тогда лучше не выходи играть», — в ответ улыбнулся Валерий Васильев, присутствовавший при разговоре.

«Хоть мы, динамовцы, и дружили с армейцами, но перед играми говорили друг другу: “Здравствуй!” И всё! Больше ни слова. Каждый боролся за свою золотую медаль. Друзьями опять после игры становились. Палыч (Рагулин) говорил обычно: “Ну, что, сыграли, ну а теперь поехали, отметим”», — вспоминал Анатолий Белоножкин.

Легендарный игрок московского «Динамо» Валерий Васильев, который слыл жестким защитником, никогда не играл жестко против одного игрока — своего закадычного друга Валерия Харламова. «Он всегда оберегал Харламова. Наверное, потому, что высоко ценил его незаурядный и веселый талант и не хотел случайно нанести ему травму, — писали в своей книге о Харламове Владимир Дворцов и Зино Юрьев. — Не хотел обеднять игру, которой сам верно служил. Но и Валерий Харламов не оставался в долгу перед Валерием Васильевым. Он, заметив рыцарский жест защитника, столь же рыцарски предпочитал не забивать».

«Я говорил Валерке: “Бей меня во время игры, но только честно”. Против него мне тяжело было играть, потому что он был взрывной. Он отпустит от себя немного шайбу, она вроде твоя, а он потом берет, накоротке ногами переберет и уходит в сторону. Но я ему говорил: “Валера. В центре площадки не ходи. Возле борта, пожалуйста. А центр — мой. Не лезь, я тут хозяин, тебя могу ударить”. Харлам отвечает: “Я понял”. Но получалось так, он же напористый, все же лез туда, в центр. Тем более что он не боялся ни синяков, ни шишек. Бывает, мы на поле пободаемся с Валеркой, ударим друг друга больно, а потом выходим из раздевалок и говорим: “Ну, куда поедем? Где отпразднуем синяки и шишки?” Это было лучшее время, незабываемое», — вспоминал Валерий Васильев. 42

Хоккеисты любили съездить покушать в Тарасовку. Там директором небольшого грузинского ресторана, открывшегося в 1967 году, был большой поклонник этой игры Амиран Ильич Джапаридзе, фронтовик, прошедший Великую Отечественную войну. Заведение «Кооператор» так и называлось в обиходе «ресторан Амирана Ильича». «Амиран любил и спартачей, и цээсковцев, и динамовцев — все там были, и Валерка Васильев там, и Харламов, и Цыганков, и Лутченко, и Михайлов, и Петров ездили, — вспоминает Михаил Туманов. — Заранее созванивались с Амираном Ильичом, в ресторане уже стол накрывали, никто не мешал. Компания была человек семь-восемь, часто с женами приезжали: Михайлова Таня с Борисом, Надя Петрова с Петей, Ольга Цыганкова с Геной. Лутченко еще не был женат, Валерка тоже. Там была отличная кавказская кухня — сациви, сулугуни, цыплята табака, куриные потроха, шашлыки по-карски, лаваш, домашнее грузинское вино. Шашлычки все как на подбор хорошие, всё свежее».

Хороший ресторан находился недалеко от «Лужников» в районе станции метро «Спортивная». Его директором был армянин Рубен, друг Александра Мальцева. Туда динамовец и армеец часто отправлялись после игр ЦСКА с «Динамо», заходили пропустить по 100 граммов, перекусить. Рубен всегда говорил: «Я угощаю», но Мальцев и Харламов «пили за свои». Кроме того, Харламов часто заезжал в ресторан в гостинице «Россия», где благодаря знакомству с директором для него всегда накрывался стол в любое время вне зависимости от потока клиентов.

«Вне льда мы отдыхали кто где. В основном свои компании у каждого были. Все разбегались. После игр отпускали домой. Кто домой ехал, кто — развлечься по ресторанам. Когда неженатые были особенно. Друзей-приятелей очень много было», — признавался в своей книге Валерий Харламов.

Все ветераны, как один, вспоминали о танцевальном даре Валерия Харламова.

«В ресторанах он моментально заводился, когда звучала испанская музыка. В нем закипала испанская кровь, его тогда было не узнать. Преображался в доли секунды из скромного парня в темпераментного танцора. Больше всего обожал песню в цыганском стиле — “От зари до зари” с заводными строками: “О любви говори, пой, гитарная струна”. Во всех ресторанах, где он отдыхал, ее тут же ставили. Потом на бис. Если ты издалека слышал эту песню на юге во время отпуска хоккеистов в каком-нибудь ресторане, можно было быть уверенным: там находится и уже отплясывает Харлам», — улыбаясь, вспоминал в беседе Александр Мальцев.

«Ему были подвластны любые танцы. Чрезвычайно подвижный, с одинаковым блеском он мог станцевать фламенко и модный рок-н-ролл. Кто-то даже сказал ему: Валера — ты вылитый Элвис Пресли», — признавался Владимир Лутченко.

В ЦСКА он «перетанцевал» таких признанных танцоров, как Викулов и Фирсов. Об этом хорошо сказал Анатолий Тарасов: «Однажды я увидел, как в круг вышел Валерий со своей дамой. Я знал, что прекрасно танцуют Фирсов, Викулов и другие. Но Харламов! Он танцевал так пластично и оригинально, ритмично и легко, так свободно владел своим телом, так точно понимал партнершу, что постепенно все остановились, окружили эту пару и стали смотреть на них. На место их проводили аплодисментами — от своих это нечасто услышишь».

«Валера как только зажигательные мотивы музыкальные слышал, так сразу танцевать шел. “Это у тебя фламенко испанское наружу выходит, — говорил я ему. — У тебя и в русских танцах элементы Испании есть на все сто процентов”. Валерка когда начинал отдыхать и веселиться, то заводился с пол-оборота. Но он не загульный был. Ира, его жена, как-то мне домой звонит: “Валерка не у тебя? Что-то он припозднился”. Я говорю: “Не волнуйся, может быть, они выпили, но он не с девушками. Он у Лутченко на Кутузовском спит”», — вспоминал в беседе с автором Владимир Винокур.

«Когда мы отдыхали в кафе или ресторанах, Валера любил потанцевать. Услышит свою любимую “От зари до зари”, и понеслось. Заводной он был. Не удержишь. В пляс идет прямо в момент. Пел он тоже прекрасно, на гитаре играл. У них же мама Бегоня пела. Она по-испански говорила, пела, когда они с подругами собирались — с Селией, Изабеллой», — признавался Михаил Туманов.

Песня «От зари до зари» действительно заводная, вдохновенная. Слушать ее можно без конца. Впервые она прозвучала на русском языке в исполнении обаятельного румынского актера и певца Дана Спэтару в кинофильме «Песни моря» 1970 года совместного, советско-румынского производства. Послушав ее, поймешь, каким открытым и радующимся жизни человеком был Валерий Харламов, какие «гитарные струны» звенели и «колыхались» в его душе. Однажды автор этих строк смотрел старую советскую хронику, игры сборной с участием Харламова, включив в качестве музыкального сопровождения песню румынского исполнителя с неповторимым мягким акцентом. И поразился: как удачно ложатся звуковым сопровождением фрагменты композиции на кадры, демонстрирующие лихую атаку, обводку, которую начинает и ведет Харламов. Смены ритма в самой композиции в точности соответствуют тем непредсказуемым движениям, которые так любил сам хоккеист.

Любопытными наблюдениями по поводу «музыкальности» действий армейца на площадке поделился в свое время журналист Олег Спасский, работавший с Валерием Харламовым над его автобиографией. «Несколько лет назад, зная увлечение Харламова магнитофонными записями, я дал Валерию чистую кассету и попросил переписать на нее его любимые танцевальные мелодии. При прослушивании неожиданно обнаружил любопытную закономерность: подобранная знаменитым форвардом музыка удивительно удачно (хотя, разумеется, и своеобразно) отражала игровые ритмы, выделяющие этого спортсмена среди коллег, — писал Спасский в книге «Первая тройка», вышедшей в 1981 году. — В самом деле, попробуйте проанализировать игру Харламова. Пожалуй, в первую очередь вы выделите его невероятную ловкость, умение неожиданно менять и скорость и направление движения — те самые качества, что позволяют Валерию легко (по крайней мере, внешне) уходить от двух, а то и трех игроков соперника».