Саморазвитие по Толстому - Гроскоп Вив

Для всех присутствующих тот день был одним из самых тяжелых и трагичных, и я почти сразу вытеснила его из памяти. После этих событий я пережила множество радостных и жизнеутверждающих моментов в России и с русскими. Поэтому было бы нечестно выделять именно этот день как «настоящее русское переживание». Произошла ужасная трагедия, и в каком-то смысле я воспользовалась редкой для чужака привилегией, получив возможность увидеть все это своими глазами. Но этот опыт был также невероятно странным и жутким. И было в нем что-то судьбоносное.

Всякий раз, спрашивая себя, насколько на самом деле я могу быть русской, я мысленно возвращаюсь в тот день. Как бы хорошо я ни говорила по-русски, сколько бы книг я ни прочла, как бы я ни пыталась понимать и сопереживать, я всегда возвращаюсь в тот день, когда я была настолько чужой. Я могу притворяться кем угодно, но я никогда не буду русской и никогда не возьму косметику, которой собираюсь пользоваться, в морг.

Из всех романов о «русскости», написанных в двадцатом веке, «Доктор Живаго» стоит особняком. Слова «судьба» и «душа» попадаются на его страницах постоянно. Смерть тоже всегда где-то рядом. В то же время эпическое повествование наполнено жизнью: «Доктор Живаго» насквозь пропах грубым, дымным запахом жареной курицы, зловоние повседневной жизни едва забивается запахом туалетной воды, и повсюду разбросаны яркие цветные пятна, преимущественно лиловые. (По странному совпадению, Набоков тоже часто использует этот цвет.) Сам доктор Живаго — в каком-то смысле идеальный герой русской литературы: поэт и врач, который не то чтобы обязан своим существованием революции, но и не враг ей. Мальчик, которого мы видим на похоронах матери, вырастает и начинает писать стихи, которые воспроизведены в конце романа. До того как роман получил всемирную славу, Пастернак был больше известен как поэт.

«Доктор Живаго» был опубликован в 1957 году и быстро переведен на английский. Через два года он занимал первое место в списках бестселлеров в США. В 1958-м Пастернак получил Нобелевскую премию по литературе. Действие романа происходит между революцией 1905 года и Гражданской войной, а в эпилоге доходит до 1940-х. Это камерное изображение разрушений, вызванных политическими потрясениями. Живаго — мальчик из богатой семьи. Его мать больна чахоткой и регулярно ездит во Францию и Италию, чтобы поправить здоровье. Он знает, что его фамилия настолько известна, что используется в названиях банков и мануфактур. Есть даже булавка Живаго для закалывания галстука и сладкий пирог, вид ромовой бабы, который называют «пирог Живаго». Но отец Живаго, которого он никогда не видел, промотал все состояние, оставив жену с сыном в бедственном положении.

Отец кончает с собой, бросившись с поезда на полном ходу. (Да, опять поезд и самоубийство. Давайте даже не будем начинать.) Его адвокат, Комаровский, ехавший вместе с ним на поезде, заставляет пассажиров ждать, пока не будет составлен протокол. Юру забирают к себе в Москву друзья семьи, Громеко. Их дочь Тоня Юрию почти как сестра, и постепенно возникает идея о том, что они должны пожениться. Параллельно с этим сюжетом развиваются события вокруг необычайно прекрасной девушки Лары, которая помогает своей матери-вдове, «обрусевшей француженке», управляться с едва приносящей прибыль швейной мастерской. Комаровский покровительствует им.

Когда Ларе исполняется шестнадцать, Комаровский приглашает ее на бал и по сути соблазняет. Ларин друг Паша Антипов расстроен тем, что она не выйдет за него, и с головой бросается в революционную деятельность. В итоге Лара выходит замуж за Антипова и рожает ребенка. Примерно в то же время женятся Тоня и Живаго. Тут случаются революция и война, многие теряют свои дома, Москва эвакуируется. Первая встреча Лары и Живаго происходит, когда он — врач-доброволец недалеко от линии фронта, а она — сестра милосердия. Между ними ничего нет, но у Юрия Лара ассоциируется с запахом паленого — прожженной утюгом ткани. (Да-да, я понимаю, в романе очень много всего происходит. Я пытаюсь пересказать сюжет как можно более кратко.)

Позже, когда революция разгорается все сильнее, семья Живаго перебирается на семейную дачу в Юрятине, где, как им кажется, безопаснее. Они «бывшие» (представители среднего класса аристократии, а не рабочего класса), поэтому в полной безопасности не могут быть нигде, а доктор Живаго с его медицинскими знаниями и опытом, скорее всего, понадобится новому режиму, и эта перспектива его не радует. По невероятному стечению обстоятельств Лара оказывается неподалеку. У них с Живаго начинается роман. Однажды, когда Тоня уже глубоко беременна, Живаго отправляется в город, где революционеры задерживают его и насильно делают своим врачом. У него нет возможности сообщить о случившемся ни Тоне, ни Ларе. Он возвращается через несколько месяцев. Тони нигде нет. Лара на месте. Они прячутся на даче Громеко, зная, что Живаго находится в розыске за антисоветские стихи. Комаровский, отправленный в отставку Ларин ухажер, предупреждает их о неизбежном аресте. Живаго принимает решение дать Ларе и ее дочери спастись. Сам же остается, и его арестовывают. Больше им не суждено друг друга увидеть.

Судьба и стечение обстоятельств раз за разом. Судьба, участь — одна из очевидных тем романа: «За что же мне такая участь, — думала Лара, — что я все вижу и так о всем болею?»  [17] Важна личная судьба. Особенно — кто и в какой момент появляется в твоей жизни. Но не менее важна и судьба историческая: она может сказаться положительно, а может все уничтожить. Можно сказать, что Пастернак ищет ответ на вопрос: «Как можно оставаться собой, когда тебя бросает в самые разные стороны, и ты никак не можешь этим управлять?»

Когда роман был только опубликован, его восприняли как выступление в защиту личности, раздавленной государством. До сих пор не вполне понятно, насколько радикальным был первоначальный замысел Пастернака. Он как-то сказал: «Революция там изображена вовсе не как торт с кремом, а именно так до сих пор было принято ее изображать» [18]. Это высказывание далеко от утверждения, что революция была ошибкой. Возможно, Пастернак хотел написать книгу с долей критики, но все же такую, чтобы ее опубликовали и читали. А может быть, он, как и доктор Живаго, относился к режиму двойственно: мог представить точку зрения рабочего класса, но в то же время видел, что все пошло не так и привело к ужасным последствиям.

Большинство читателей романа считают, что Пастернак хотел показать нам героя советской эпохи, попавшего в жернова исторических событий и бессильного перед лицом судьбы. Возможно, так оно и есть. Но Живаго не использует даже те немногие моральные возможности, которые у него имеются (например, отказаться от романа с Ларой). Он слаб и иногда невероятно глуп. Но его ли это вина? Или это все судьба? Может быть, дело в его творческой натуре? Это традиционное русское оправдание. Вспомните наполненные печалью глаза и поэтически поникшие усы Омара Шарифа в роли Живаго в легендарном фильме — судьба и душа переполняют этого человека. Перед нами идеал этого пожимающего плечами архетипа: «Горе мне! Это моя судьба, и душа моя страдает. У меня нет выбора — я могу только быть слабым человеком, который случайно уходит от беременной жены».

У меня есть одна теория, объясняющая, почему русские постоянно говорят о судьбе и душе. Это позволяет им в любом разговоре помнить о смерти, не повторяя при этом постоянно: «Ладно, какая разница, в любом случае мы все скоро умрем». Но давайте признаемся: если постоянно говорить о судьбе и душе, сложно избежать навязчивых мыслей о смерти. Задолго до того, как началось мое знакомство с русской литературой и изучение русского языка, я знала, что главная тема русской литературы — это смерть. Из фильма «Доктор Живаго» я узнала, что одно из первых воспоминаний главного героя — это похороны матери. Еще до прочтения «Анны Карениной» я была в курсе, что главная героиня бросилась под поезд. Даже беглое знакомство с русской литературой приводит читателя к заключению, что эти книги написаны не для того, чтобы вдохновить его жить, а чтобы напомнить, что смерть всегда рядом.