Моя душа состоялась. Дневник Алены - Полюшкина Елена Викторовна

Прошедший год – это сводящие с ума депрессии и безумства желаемой любви, творческое совершенствование, и рост, и невозможность поделиться этим с другими. Это невнятное бормотание и комплексы. Это восторги, нахлынувшие вдруг. Это потери, ноющие постоянно. Прошлый год – это замечательные знакомства и непонимание. Это и да, и нет. И никогда – не, наконец-то, и получилось. Это издевки судьбы. Это ее ласки. Это проверка на прочность. Это одиночество.

В ноябре началась новая эпоха. Она переносит меня на своих крыльях в новый год. Она воплотилась в меня, поверила в меня. Это радостно. Я ее чувствую. И ничего с ощущением этим, совершенно некомфортным, поделать не могу. Оно тревожит меня. Мне странно счастливо от этого. Она не обещает подарков. Ну и что? Она не признает легкости. Ну и пожалуйста. Она смотрит на меня сумасшедшими глазами, и я вижу в зеркале отражение. Я вижу события пугающие, чарующие и громадные. Мне странно, мне высоко, мне прекрасно. И я ни на какие богатства не променяю это чувство, я останусь верна своей вере, как бы она меня ни испытывала.

И я вижу в зеркале дни нового года, года-легенды, года-судьбы. Не только для меня. Но для меня не в последнюю очередь.

Не обещаем сплошных успехов, будут горести. Но в целом – да. В этом году будет много именно того, чего тебе не хватало в прошедшем. Но по закону твоего необузданного характера тебе будет желаться совсем другое. Март снова сложнейший. Снова сорвешься. И сама должна будешь справиться.

Работай над формой. В творческом отношении это год не развития, а укрепления уже найденного и накопленного. И оформления в конкретные вещи. Писать будешь больше и совершенней.

Но как ни грустно, тебя занесет несколько в сторону от этого. Ты «закатишь» светскую жизнь. А она может закатить тебе истерику. Поосторожней с ней. И с ним. Мастер.

1994 год 

3.01.94. О! 94! Да нет, цифры уже несущественны. Страшит мелкое, а годы, века – мимолетность.

Почему так болит сердце? Сладко болит. Почему я пропадаю так легко и восторженно? Я в жути от этих истом и страхов.

Где мои дни? Где мои ночи? Я умираю от легкого света вокруг и внутри, я улетаю туда и болею им.

Сказочная снежная Москва. Снежная прелестная сказка. Деревья расцвели именами моих погибелей. Неужели уже ночь? Неужели я еще чувствую свое сердце? А часы – живые. И никого со мной. Ветра нет. Нет меня. Сказка, чудо, лестница, ведущая в безумие распахнувшего двери года. Безумие борьбы и любви. Любви и любви. Твоей и моей. И чья за окном маска – снежной Москвы или снежной печали? Нам никогда не повторить ее. И никогда не стать ею.

Ноябрь подхватил меня и на крыльях своих капризов вынес в следующий год. Так странно чувствовать себя пропащей и счастливой одновременно. Где мои дни? Где мои вечера? Я потеряла счет лицам и ролям. В твоих глазах обожание и испуг. Все во мне – необратимо. Го д окружил именами моих погибелей, именами моих похитителей. Восторг проснувшейся жизни.

Кто разбудил ее? Кто придумывает ее снова и снова. Закружила, улыбнулась, исчезла. Расцветающая судьба бросилась в объятия всеобщего преклонения. Не смотри на меня так насмешливо. Меня всегда придумывают. Я сама всегда себя придумываю. Только легенда смотрится в зеркало своей неотразимости. И не боится быть страстной. Или равнодушной. Легенда всегда права.

Ни для кого – привычка. Всегда – сама. Всегда – самая. Ни про кого – горько. Ни про кого – низко. Всегда – легкая, непобедимая. А по ночам – плакать. Или любить. Но никогда не верить, что мимо. И не быть чужой им. А быть чудесной всем. Не про себя. Но для себя в вас

5.01. Завтра – экзамен. Состояние необратимости продолжается. Не знаю, в какую сторону, но я его чувствую.

Ролики, клипы,… а завтра… Не надо о завтра, которое уже сегодня, которое отделено от меня, теперешней, кубометром сна, кубожизнью случая, ритмом судьбы.

6.01. Наконец-то Ш. убрался, заполучив порцию моих нервов (впрочем, не слишком большую) и мнение, что «все здесь – дуры и идиоты». Он меня жутко «подавил» и меня «застолбило». Это состояние абсолютной пустоты, безмысленное и бесчувственное. Трояк так трояк, только бы разделаться с сессией.

Никак не могу расстроиться. Почему мне так все равно?

7.01. Погуляли у Вити. Рождество и день рождения тети Тони.

С Витей сегодня «улетали» под КТИД. Музыка изумительная и лечит от хандры. Я плакала. Я пила чудесное вино, вспоминала Гр., когда мы в этой же маленькой Витиной комнате сидели вдвоем. И молчали, молчали, молчали. Музыка и мы. И понимание, что это – лучшее, никогда больше не повторится, что так и нужно – молчать. И быть собой. И понимать, что друг для друга молчим, созданы, не совпали. И это – пытка, счастье и…вечер кончился. Он уехал. Я осталась плакать и безумствовать. Прошла бездарная и великолепная кутерьма лет. Я сижу в этой комнате, слушаю ту же музыку. Лица, мелькающие вдалеке. Иногда – Олег. Вдруг – Пашка. Но ты, мое солнце зимнее, не со мной. Я помню о тебе. Ты – главное. Я верна своей памяти. Все мои знакомства, мнимые и живые, пусть они остаются. Пусть будут другие. Я живу этой любовью. И лечусь. Мне помогает это жить. Она как оберег, как талисман.

Ночь, влажная и растроганная, теплая не по-зимнему, по-московски – суровая и легкомысленная одновременно. Я дышу Москвой. И молчу Москвой. Иду улицами, потерями и удачами. Столицу превозношу в гимнах. Столицей прощаюсь, столицей безумствую, столицей хмельной и цветущей, восторженной и испуганной. Она замерла на пороге ночи испуганной зайкой и восхитилась грацией раннего утра. О, моя Москва – со своей невинной мудрой улыбкой и запахами роз на всех перекрестках своей гениальной судьбы.

8.01. Вчера вечером позвонил Паша. Мы разговаривали спокойно. Обо всем понемногу, т. е. ни о чем. Но второй серии быть не должно. И не будет. Мы не перегорели, не разочаровались, не возненавидели. Нас до сих пор тянет друг к другу. Но…проехали. Мы никогда не вернемся в то хмельное благословенное время, когда любили или желали любви, но были счастливы вместе. Я так сильно изменилась с тех пор. Не смогу снова стать той. И всегда, всегда меня придумывают. Пусть развивает свое воображение. И мое тоже. Что-то непоправимо сдвинулось, поменялось местами. Я рада, что это так. Жила я неправильно. А сейчас все возвращается в состояние меня – настоящей. Паша – в прошлом. Ждет новое, стремительное, необычное. Я люблю свое прошлое. Обожаю настоящее.

И улетаю в будущее. На крыльях судьбы. Настроение? Любовь. К кому? К чему? Откуда? Не знаю. Не спрашивайте. Просто – любовь. Сама по себе. Сама для себя.

И тоска. Она всегда рядом с любовью. Вся я переполнена странной непонятной истомой. Так больно. А тут сиди и учи русскую историю. Боже мой, как невыносимо быть чужой! Как непривычно!

Мы встретились. Мы расстались. Мы встретились! Любовь – мой талисман. Грозный и нежный. Тени наших гордынь. Вехи наших молчаний. Мы – всегда ночь. Единственная. И навсегда. Что бы ни случилось с миром, мы встретились. Мы живы. Боль расстреливает в упор. Нежность растравляет собак дня. Память вынашивает призраки дали. Посмотри на меня. Разве можно замолчать обожание? Ночь, изменчивая кокетка, столица судьбы моей, набрасывает на нас сетку звезд. Мы утонем в бескрайности ветра. Мы раздумаем умирать. Только легенда всегда права. А карты врут. Мы не будем гадать

Страх, что ночь без конца, вечная. Страсть, что делать друг с другом хочется. Ты посмотри на меня, беспечную. Я – легенда, а не пророчица.

Даже если любовь распутная не пройдет мимо нас, останется, все равно ведь мы – лучшие. Скоро встретимся. И не раскаемся.

Почему-то хочется в мажорных тонах. О том же. Об истоме и муке последних дней. Кто из вас судьба? Остальные закройте дверь.