Сербские союзники Гитлера - Тимофеев Алексей Юрьевич

Питание неимущих беженцев проводилось на общих кухнях, выдававших еду бесплатно или по символическим ценам. Кроме того, были организованы школьные столовые для учеников из семей, испытывавших материальные затруднения. Детей и целые беженские семьи размещали у себя и отдельные крестьяне, получавшие за это незначительную помощь государства.

Кроме помощи самим беженцам, чиновники комиссариата кратко опрашивали их о ситуации в их родных краях и причинах ухода оттуда. Записи этих бесед, особенно бесхитростные рассказы детей, в одиночку приходивших в Сербию из сожженых сербских сел в Хорватии и Боснии, настолько болезненны и пронзительно трагичны, что их тяжело читать даже спустя семь десятилетий. На современников эти рассказы не могли не оказать еще более ужасающее впечатление. Известие о геноциде сербов, творившемся на территории НГХ в Боснии и Хорватии, не могло не взолновать сербскую элиту, в том числе М. Недича и его окружение.

Неудивительно, что М. Недич пытался активизировать свои связи с четниками за пределами Сербии (в Восточной Боснии и Рашской области), чтобы поддержать, а по возможности и защитить сербское население вне Сербии. Несмотря на сложные отношения между руководством ЮВвО и М. Недичем, их контакты не прекращались в течение всего времени существования недичевского режима.

Первым шагом этой зарубежной политики М. Недича стоит назвать активность М. Недича и его окружения по установлению связей с Восточной Боснией. Эти территории никогда не входили в состав Хорватии и попали в состав НГХ лишь благодаря неудачной административной реформе 1939 г., результаты которой закрепил немецкий раздел Югославии в апреле 1941 г. Следует отметить, что и в целом территории Боснии и Герцеговины до начала Второй мировой войны имели, несмотря на свой многонациональный характер, сербское большинство населения [138]. Обрадовавшиеся неожиданному приобретению лидеры усташей поспешили решить эту проблему ускоренными методами. Вскоре после прихода к власти один из министров правительства НГХ М. Будак сформулировал суть этих методов следующим образом: «Треть сербов вырезать, треть изгнать, а треть покатоличить» [139].

Волна убийств, изнасилований и поджогов сербских деревень, захлестнувшая НГХ, вызвала массовый исход мирных жителей из деревень. И если женщины, старики и дети старались бежать в Сербию, то среди мужчин было много таких, кто хотел остаться и бороться против усташского государства. Часть из них примыкала к партизанам, но в Восточной Боснии куда большее количество их примкнули к четникам, движение которых возглавил Ездимир Дангич (1897–1947), боснийский серб, который еще в старших классах гимназии участвовал в народно-освободительном движении «Млада Босна», выступавшем против захвата Австро-Венгрией боснийских земель. В годы Первой мировой войны Дангич был арестован австрийскими властями, а по окончании войны освобожден сербскими войсками. Между мировыми войнами Е. Дангич обучался на юридическом факультете, после которого поступил в жандармерию. В дни Апрельской войны Дангич во главе Придворной жандармской роты сопровождал эвакуировавшегося короля Петра II от столицы до Черногории, откуда монарх улетел на самолете, а Дангич вернулся в Сербию. Дангич вступил в контакт с Д. Михаиловичем и получил от него задание организовывать четническое движение в Восточной Боснии. Кроме того, Дангич наладил связь с сослуживцами из жандармерии, которые продолжали службу под М. Ачимовичем. В мае 1941 г. Дангичу удалось получить удостоверение офицера жандармерии, прикомандированного к участку в Братунце (находившемся в составе НГХ за новой границей Сербии, проведенной по реке Дрине). Пользуясь этими документами, Дангич мог свободно перемещаться по Западной Сербии и собирать группу единомышленников. Наконец, 16 августа 1941 г. Дангич окончательно покинул Сербию и встал во главе отрядов четников в Восточной Боснии.

Осенью 1941 г. Милан Недич и его представители в Западной Сербии активно помогали четникам в Восточной Боснии. Уже 25 сентября 1941 г. М. Недич отдал приказ командиру сербской жандармерии С. Радовановичу укреплять связи с людьми Дангича и оказывать им всемерную помощь [140]. Из Сербии в Восточную Сербию переправляли оружие, боеприпасы, одежду, обувь, продовольствие и офицеров-добровольцев. При этом не стоит забывать, что на первых порах четники и партизаны (рядовой состав которых был одинаковым и состоял из сербских крестьян) видели общего врага в усташах. Дело дошло до того, что 1 октября 1941 г. в с. Дриняче был даже подписан договор о совместной деятельности партизан и четников в Восточной Боснии, сформирован совместный Оперативный штаб, выпущено совместное обращение к народу. Однако на следующем четническо-партизанском заседании в с. Власеницах 16 ноября 1941 г. наметившееся сотрудничество было прекращено по инициативе партизан, подвергшихся критике со стороны своего руководства. Четники уже на следующий день сформировали свою Временную администрацию и командование оперативных частей Восточной Боснии. Враждебность партизан к Дангичу усиливалась благодаря тому, что ясные национальные и монархические лозунги четников были понятнее местному крестьянскому населению и имели место массовые переходы партизан под командование четнических воевод. В результате Е. Дангич оказался в клещах: с одной стороны ему угрожали усташи, с другой – носители радикальной коммунистической идеологии, возобладавшей среди партизан. Чтобы избежать реоккупации Восточной Боснии хорватами, грозившими продолжить политику «чистой Боснии», Дангич попытался использовать свои связи с недичевским правительством. С помощью офицеров СГС Дангич попробовал начать переговоры с немцами. Первые контакты с офицерами абвера он осуществил уже в конце декабря 1941 г. В начале 1942 г. ситуация в Восточной Боснии ухудшилась, и в январе 1942 г. Дангич вместе с группой своих офицеров перешел р. Дрину, осев в пограничных районах недичевской Сербии. Начался сложный процесс взаимных переговоров, которые вели офицеры абвера, доверенные лица М. Недича и Е. Дангича. Венцом этих переговоров было посещение Е. Дангичем М. Недича в Белграде в апреле 1942 г. По требованию Ф. Бенцлера, переговоры были прерваны до консультаций с хорватской стороной. Узнавшие об этих переговорах представители НГХ и немецких властей в Хорватии (представитель вермахта Э. Хорстенау и германского МИД в Загребе З. Каше) наотрез отказывались идти на компромисс с четниками. Упорство Загреба было неслучайным. Переговоры между хорватскими кадрами КПЮ и хорватскими властями уже имели прецеденты, поэтому в Загребе больше надеялись на временное соглашение с партизанами, вместе с которыми им и удалось разгромить четников в Восточной Боснии без дорогостоящих компромиссов [141]. В результате попытка М. Недича расширить зону своего влияния на Восточную Боснию обернулась неудачей после того, как немцы прервали все переговоры [142]. На обратном пути, непосредственно у границы с Боснией Е. Дангич был арестован немцами и выслан в лагерь военнопленных в Польше [143].

Выше мы уже упоминали о сотрудничестве недичевских органов власти и четников из северной Черногории. М. Недич и его окружение предпринимали и другие аналогичные шаги, устанавливая контакты и выдавая разовые финансовые дотации представителям сербских четников из других краев НГХ и Рашки. При этом М. Недич несколько раз в ходе своего правления делал попытки путем переговоров с немцами присоединить к Сербии населенные сербами территории оккупированной Югославии, оказавшиеся в составе соседних оккупационных территорий. В этих попытках была видна как попытка облегчить положение сербского народа на этих территориях, так и обеспечить более стабильное будущее для послевоенной Сербии (особенно часто этот мотив фигурировал до конца 1942 г., пока победа немцев еще выглядела возможной). Наиболее ярко эти попытки проявились в Меморандуме, составленном престарелым генералом вместе с братом Милутином Недичем и близким кругом лиц (Д. Льотичем, М. Спалайковичем, А. Цинцар-Марковичем, В. Иличем) во второй половине 1942 г. В этом меморандуме, написанном специально для германского руководства (точнее для Риббентропа), М. Недич дал описание «справедливой», по его мнению, линии раздела восточных территорий НГХ (в основном – раздел Боснии и Герцеговины, а также некоторых территорий Далмации, Славонии и Воеводины) и воссоединения Сербии и Черногории [144]. По мнению М. Недича, без исправления западных границ Сербии достичь стабильности в Хорватии и Боснии будет невозможно, т. к. повстанцы всегда будут находить естественную поддержку населения. В 1943 г., когда Италия уже капитулировала, а на Восточном фронте отгремели Сталинградская и Курская битвы, М. Недич на пререговорах с Риббентропом и Гитлером вновь обратился к немецкому руководству с просьбой о расширении границ Сербии. На этот раз просьбы были куда более скромные, ограничиваясь воссоединением Сербии и Черногории с опорой на четническое движение в этой «славянской Спарте». Однако и в этом М. Недичу было отказано – для вышедшей из итальянской зоны оккупации Черногории нацистские бонзы предназначали другую судьбу. После капитуляции Черногории в конце сентября 1943 г. НГХ формально аннексировала бывший итальянский «протекторат Монтенегро» (гористую часть Черногории) и итальянскую провинцию Каттаро (приморскую часть Черногории). При этом усташи в Черногории так и не появились. Однако немцы настаивали на «хорватской» судьбе Черногории, и именно по настоянию немецких властей тесные связи Джуришича и белградского правительства во второй половине 1944 г. были прерваны.