«Грязное белье» Кремля. Разоблачение высших чиновников РФ - Челноков Алексей Сергеевич

В финансовую службу МЧС обратились бухгалтеры компании «ЛУКОЙЛ». «Почему не проплачены счета за очередные поставки нефтепродуктов?» — спросили чрезвычайщиков. «За какие поставки? — удивились в МЧС. — Мы ничего не получали».

Из документов следовало, что в 1997 году Департамент материально-технического обеспечения МЧС заключил с некой фирмой «СКВМ-30000» договор о поставках технических средств, нефтепродуктов и боеприпасов. Расчеты с посредником министерство производило не денежными средствами, а зачетами. По решению же департамента нефтепродукты лишь частично поступили в МЧС, основной объем (завышенный даже для чрезвычайного ведомства) передавался на реализацию «ЛУКОЙЛу», у которого нефть и покупал посредник.

Таким образом, и поставки, и расчеты проходили виртуально, без живых денег и живой нефти, менялись лишь цифры на банковских счетах партнеров. Надо ли говорить, что государственное ведомство при этих сделках было в более выгодных условиях: оно имело лимиты и пусть и абстрактные, но деньги. И вдруг МЧС оказалось в должниках «ЛУКОЙЛа»! Ответственным исполнителем этих расчетов по личному указанию генерал-лейтенанта Колтунова (он возглавлял департамент) был майор А. Минович, который одновременно руководил и владел фирмой «СКВМ-30000».

При обыске у генерал-лейтенанта Колтунова было изъято семь автомобилей, а также нефтяные векселя на сумму 19 млн рублей, которыми «ЛУКОЙЛ» расплачивался с партнером за оставленную у него нефть. Под залог векселей Минович брал кредиты в коммерческом банке, так абстрактные деньги превратились в «живые»… Версию о присвоении этих денег и отрабатывала прокуратура.

Продукция поступила в МЧС с годовым опозданием, при этом куда-то исчезли 45 млн рублей. В то же время на личный счет Миновича в МПИ-банке было перечислено 20 млн рублей и 50 тыс. долларов США.

Как выяснилось, Минович вышел на представителей чеченской диаспоры в Москве. После того как «отцы» диаспоры отказались участвовать в конфликте двух структур, появилась информация на Лубянке: председатель правления банка — агент Басаева. Интересно, что она тут же дошла до самого «агента» — сработала система связи действующих и бывших офицеров спецслужб (неудивительно, если в службе безопасности государства и коммерческой структуры — выпускники одного и того же вуза).

Таким образом, финансовые нарушения не только бросили тень на едва ли не единственное в России дееспособное ведомство, но и втянули в скандал министерство, нефтяную компанию, частный банк и спецслужбы.

В аналитической записке одной из спецслужб указывается, в частности, на то, что «особую тревогу у генералов МЧС в связи с интересом правоохранительных органов к Колтунову вызывает возможность следствия установить все схемы проведенных зачетов, финансирование строительства личных коттеджей в городке руководства на Рублево-Успенском шоссе, в поселке Барвиха, а также разглашение методов деятельности службы безопасности МЧС, ее связи с криминалитетом». Неоднократно обсуждалось, читаем в документе, что, «если Колтунова возьмут, он всех сдаст».

В той же записке (датированной февралем этого года) сказано: «Ближайшее окружение министра считает, что указанное дело может повлечь удар по личной популярности С.К. Шойгу, что крайне нежелательно для политических планов команды». Вот так непродуманная коммерческая сделка с нефтью дала толчок и для нешуточной политической интриги. Все ковровые дорожки ведут наверх…

По инструкциям МЧС финансовые документы на подобные операции с использованием взаимозачетов могут подписывать только министр и его замы. Можно предположить, что Сергей Шойгу не знал об этих сделках Колтунова и Миновича, а его окружение доверчиво не проверяло генерала.

В той же аналитической записке спецслужб на имя премьер-министра говорится: генералы МЧС, активно обсуждающие между собой ситуацию с Колтуновым, убеждены — «если Колтунова возьмут, он сдаст всех». Нельзя исключать, что генерала умело «подвели» под амнистию именно для того, чтобы он не сдал остальных.

Видимо, по той же причине тихо и незаметно умерло дело и в отношении заместителя министра по чрезвычайным ситуациям Владимира Кульечева, курировавшего сделку о взаимозачетах.

Но через три года случился скандал, получивший название «оборотни в погонах», героем которого оказался генерал МЧС. 23 июня 2003 года в Москве в ходе совместной операции Главного управления собственной безопасности МВД РФ, ФСБ России и Генеральной прокуратуры были задержаны высокопоставленные сотрудники силовых структур: начальник Управления безопасности МЧС РФ генерал В. Танеев и шестеро сотрудников ГУВД Москвы. По версии следствия, в 1997 году В. Танеев, Е. Тараторин и Ю.Самолкин создали организованную преступную группу, в деятельности которой приняли участие сотрудники Управления уголовного розыска ГУВД Москвы — Н.Демин, И.Островский, В.Владимиров, А.Брещанов и ряд других лиц. По данным следствия, участвовавшие в преступном сообществе сотрудники уголовного розыска ГУВД Москвы, используя служебное положение, производили незаконные задержания граждан, подбрасывая им оружие, боеприпасы, взрывчатые вещества и наркотики.

Оказалось, что Шойгу не только был близок с генералом Танеевым, но и находился как минимум в приятельских отношениях с кем-то из арестованных полковников МУРа. Цитировались слова сына одного из них во время обыска в загородном особняке, что на их площадке в футбол играли «папа с друзьями и Шойгу». Генерал-лейтенант Владимир Танеев возглавлял в министерстве Управление безопасности. Видимо, именно это управление попало в поле зрения спецслужб еще в 1999 году.

Аудиторы Счетной палаты отмечали, что в министерстве чрезвычайно сложно получить сведения о том, как ведомством расходуются бюджетные средства, поскольку «отсутствует бухгалтерский учет в структурных подразделениях МЧС».

Судя по всему, территория МЧС пока все-таки закрыта для правоохранителей. В самый канун съезда партии «Единство» (осень 2001 года) Генеральная прокуратура в рамках «дела о взаимозачетах» провела обыски в офисе МЧС. Однако Генеральный прокурор Устинов лично опроверг предположения, что Генпрокуратура «копает» под Сергея Шойгу — министра и председателя партии.

Кстати, о «финансировании строительства личных коттеджей в городке руководства на Рублево-Успенском шоссе, в поселке Барвиха», о котором говорилось в вышеупомянутой записке спецслужбы. Ирина Шойгу, жена министра, по случайному совпадению числится учредителем подмосковной фирмы «Барвиха, 4». Фирма зарегистрирована, представляет собой проект бизнес-центра класса А площадью более 26 тыс. квадратных метров на пересечении Рублево-Успенского и Подушкинского шоссе. В бизнес-центре будут не только офисы, но и конференц-залы, рестораны, кафе, бутики, банк и бюро путешествий. Соучредителем «Барвихи, 4» с таким же вкладом в 1 млн рублей является Сергей Матвиенко — сын губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко, а также московская «Группа компаний Гранд Лэнд».

Жители Барвихинского поселения на публичных слушаниях, которые устроила местная администрация, высказались против строительства многоэтажного бизнесцентра. Однако к октябрю 2007 г. из подмосковного правительства пришло поручение «проработать» обращение «Барвихи, 4». И губернатору Московской области Борису Громову подготовили доклад, в котором главе Одинцовского муниципального района предложено разработать генеральный план поселения Барвихинское.

Между маршалом Жуковым и авантюристом Казановой

(Б. В. Громов, губернатор Московской области)

«История эта, конечно, для кабинета Громова позорная. Так офицеры не поступают…» — сокрушенно заметил когда-то известный художник и скульптор Михаил Шемякин, рассказывая, как администрация Московской области «кинула» его на 1 млн долларов. Накануне предвыборной кампании советники губернатора Бориса Громова заказали скульптору монумент «Память жертв необъявленных войн», а затем отказались заплатить за уже сделанную работу, которая включала контракты с литейными мастерскими, инженерами увеличителями и пр. В поисках выхода из тупиковой ситуации Шемякин обратился к представителям нефтяной компании «ЛУКОЙЛ». Они сказали, что готовы помочь в том случае, если генерал Громов сам обратится к ним по поводу финансирования этого памятника. Шемякин изложил просьбу в письме Громову, но ответа от него не получил…