1990 год
21.01. Он был от меня в двух шагах. Но он не был от меня никогда так далеко, как сейчас. Мы очень гордые и слишком разные. Но у нас есть что-то самое главное, в чем мы похожи. Ни он, ни я не сделаем первого шага друг к другу. Чудовищные гордецы. Он один такой. Я такая, какая есть. Независимые. Мы были задуманы друг для друга. Это было заложено в нас давно. Но творец слишком переусердствовал и вложил самолюбия больше, чем было необходимо. И вот смотрим друг на друга. А что-то все же не так. Что-то в глазах. Я ни черта не понимаю, а гордость бьет через край. Две независимые личности. И нас не понимают. И мы друг друга не понимаем. Лишь где-то глубоко, подсознательно: что-то не так. Не все так просто. Постоянно что-то мешает ясности в отношениях. И не понимаем, что это. И смеемся. Ведь не знаем, что могли быть вместе. В межпланетном пространстве. Звезды, звезды, как глазки маленьких котят. Уносится на белом коне. Его уже не видно. Но вдруг замер. Застывшая картинка. Где-то далеко, едва видно. А я не пойду туда. Я смотрю. И всегда его вижу и остаюсь на месте. Я знаю, что не сделаю и шага. А он на месте. Неужели так будет всегда? Всегда зрительно рядом, но до предела далеко. Чужие, как разные планеты. Если столкнемся, погибнем. В разных измерениях живем, создавая вокруг себя свой мир-вакуум. У каждого свое. И не откажемся от этого не из-за недостатка чувства, а от этой необъятной гордыни, которая целиком пожрала нас. Глаза. Мои глаза. Его глаза. Вселенная в глазах. И я читаю в его глазах все, что хочу сказать. Я это всегда знала. И так же хорошо я знаю, что через секунду в глазах не остается ничего, кроме стали, холодной и блестящей. Его глаза – это зеркало моих. Мы улыбнемся. И так будет всегда. Будет? Кто скажет: «Мне нужен твой взгляд!» Надо ломать себя, надо бежать по маленьким кошачьим глазкам и догнать белую лошадь, и погладить ее, и угостить ее сахаром. А дальше… Дальше мы снова улыбаемся друг другу. И уходим каждый к своему. В свои противоположности. В двух шагах.
Вечер. Туман плещется.
Он мне сказал: «Прощай».
А я молчу.
И вот уже туман бережно
Взял меня под руку
И мы не в ногу
Шествуем хмуро по переулкам –
Ищем дорогу.
А есть ли она, дорога та,
Что всегда верна И всегда одна?
22.03. Так не в кайф. Вообще я в порядке. Люблю? Да. Настроение – блеск. Всегда бы такое. Все хорошо. Глубокое удовлетворение. В Москву! В Москву!
Он все же трепло ужасное. За последние несколько дней рассказывал многое и разное. Где правда и где ложь? Вообще это утомляет. У меня есть одно предположение, но пока не буду говорить. Вообще, когда думаю о чем-нибудь, связанном с ним, не в силах все принимать на веру однозначно. Прокручиваю все возможные и невозможные варианты. А где правда? Невозможно угадать. Это бесит. Но я поняла, если хочешь быть с ним, надо просто закрывать глаза на все эти выпендрежи. Конечно, дико трудно. Но надо акцентироваться на другом, оставляя это второстепенным. Невозможно требовать от него правды. У него это в крови. Неизлечимо. Я заметила, в последнее время он стал хуже ко мне относиться. Стебает. Неприятно. Я всегда очень хорошо чувствую отношение ко мне каждого человека. В деталях. Интуитивно, подсознательно, через какие-то импульсы улавливаю душевное состояние. Так вот, чувствую – изменился. Хуже. Как когда-то. До конца не понимаю, но чувствую: отношения испортились. Опять его избегаю. Гадко, когда подкалывает, с отвратительной усмешкой. Да не только в этом. В нем какой-то настрой. Но я-то в порядке. Это главное. И ведь все равно люблю. Но как плохо относится. Ладно.
7.04. Великий человек, кудесник. Я изнемогаю от наслаждения, когда погружаюсь, растворяюсь, соединяюсь в единое целое с его сладкозвучными крылатыми фразами.
Как неправильно мы все живем. У нас просто нездоровая психика. Мы ушли от истинного, от сути. Мы разучились жить в природе. Природа – самое настоящее, исходное. Вечное. Мы не можем соединиться с нею. Быть ею. Для нас механический гул, бетонно-стеклянные коробки, все это каменное холодное чрево городов стало сущностью нашего существования. Живем, просто не думая, что можно по-другому. Привыкли. Стали холодными и неприступными, как сами города. Но человек не может без своего естества. Природа – это естество. Мы забыли про это. Мы не знаем этого. Господи, как неправильно. Исковерканные души…
«Любить красоту – творить дело божье».
К. Бальмонт.
31.07. Город увяз в дожде. В лужах отражения домов. Мрачные дома. Они устали от этого бремени – жить, существовать. Они устали от слез. Им холодно. Слезы. Дождь. Машина врезается в лужу. Тысячи слез. Слезы разбрызгались. Слезы земли. Холодно. Всему живому холодно. Угнетение духа. Небо давит на мозги. И кажется, ты уплотняешься, пригибаешься, чувствуя этот чудовищный пресс разбухшего неба.
Дождь. Голубь нахохлился. Глаза закрыл. Лапки красные. Может, он вспоминает ночь? Встрепенулся. Холодно. Небо залило слезами землю. Жалуется. А может, жалеет? Не в силах сдержать своего чувства льет и льет слезы. И тоска небесная переходит ко всему живущему. Деревья, машины, люди. Кошки. Кошкам холодно.
На небе ни просвета. Набухшие грязные тучи. И в таких же тяжелых инвалидах твоя душа. Темно. Безвыходность (безысходность) стихии. Нет освобождения. Ветер и дождь. Дождь. Дождь.
11.08. А как ощущаешь себя перед смертью? Как мне сейчас? Я знаю, что умру не завтра, не через месяц, а, возможно, через год или даже 10 лет. Но это, наверное, так. Я пала жертвой своей глупости. Умру. Как-то спокойно. Больше жалко маму и бабулю, чем себя. Такой удар для них. А меня уже нет, я уже умерла. Все чувства во мне умерли. У меня нет будущего. Я обречена. Обречена на смерть. На изгнание и презрение… себя ненавидеть уже нет сил. Меня больше нет, осталась одна оболочка, которой тоже скоро не станет. Вот так не повезло в жизни. В самом начале пути. И обрыв. Да, конечно, по статистике кто-то должен умирать молодым. Это я. Смерть, ты скоро придешь ко мне. Ты медленно будешь меня убивать. Мне плохо. Смерть. Скоро, совсем скоро я почувствую твое прикосновение. Я готова.
12.08. Я обречена. Господи, молю уже не о спасении, а о прощении. Прощении за все мои грехи. Никого не виню, виновата только я. Я одна. Скоро – смерть. Мучительная. Страшная. Я готова.
Обречена. Умру. Прощай, земля. Прощайте, родные лица. Все, все. Я и сейчас до конца не верю. Но это так. Никуда не деться. Это моя последняя запись. Сколько бы я еще ни прожила, больше писать сюда не буду. Прощай, девочка. Прощай, Аленка. И прости за загубленную жизнь. Я сама виновата. Вот расплата за глупость. Жалко маму. Но уже ничего не поправишь. Я прощаюсь. Все. Небытие.
Господи, прости!
Мамочка, я так виновата перед тобой!
Прощайте!
20.08. Не знаю, заболела я или нет, но больше не хочется об этом думать. Не хочется думать обо всем этом. Такой облом, такой обман, такой ужас. Как гадки бывают люди. А с другой стороны, эти женщины из метро, как они меня обогрели, как хорошо отнеслись. Не знаю, что было бы со мной без них. Это мне наказание за мою самоуверенность и лихость.
26.08. Читать книги – это замечательно. Но нельзя же этим заниматься всю жизнь. Это бессмысленно. Все время жить чужими мыслями. В жизни хотя бы одно единственное дело надо делать профессионально.
