Вид замка Олд-Инверари близ Абердина (Шотландия). Из фаянсового сервиза с «зеленой лягушкой». Мастерская Дж. Верджвуда. 1773–1774 гг.
Фермер, хорошо сознавая, что рискует остаться в одиночестве, поклялся держать свои видения при себе. Но это не сделало его жизнь более легкой. Он продолжал видеть похороны.
Иногда он даже ощущал их. Однажды, когда он собирался переходить мост около своего дома, ему пришлось отступить, чтобы пропустить очередную призрачную похоронную процессию. Одна из лошадей-фантомов взбрыкнула и лягнула его. Он ясно почувствовал удар. Боль обожгла ногу, и он, прихрамывая, добрался до дому, однако домочадцы, несмотря на его жалобы, не смогли отыскать и следа какого-либо ранения или ушиба. На следующий день фермер снова проходил около того моста, и ему навстречу двигалась настоящая похоронная процессия — материализация его видения. Как и следовало ожидать, его опять лягнула лошадь в то самое место, что и накануне. Он снова похромал домой, но на этот раз с весьма убедительным синяком. Позже он говорил семье, что удар лошади-фантома был не менее ощутимым, чем настоящей.
В нашем веке даже случаи видений смерти сходят на нет. Шотландское второе зрение, когда-то «бесспорный факт, в который верили практически все, судя по рассказам шотландского авторитета по имени Логан, выродилось почти полностью, известны лишь отдельные случаи. Похоже, для предсказания будущего необходимо уединение и сосредоточение. Логично предположить, что такой упадок связан с развитием автомобилестроения и телефона. Возможно, тайна феномена скрыта в недрах родной земли, т. к. даже в прошлом пророки теряли способность предсказывать будущее, если покидали родные места. Лорд Тарбут писал в конце XVII в., что шотландские пророки теряли свой дар, «когда переезжали в другие страны, особенно в Америку».
Нельзя сказать, что пророки жаловались на это. Как упоминал мемуарист Джон Обри в своем «Альманахе» (1696), второе зрение — «нечто, причиняющее беспокойства тем, кто обладает им». Для нас же вырождение оракулов представляется весьма грустной победой обыденного над таинственным, потерей веры в чудеса.
