Так вот, Шафиров поводом к войне считает неудобства, которые претерпело Великое посольство Петра в 1697 году. И хотя сам Петр настаивал на своем инкогнито и на отсутствии официального церемониала, через несколько лет именно неуважительность была предъявлена как повод для войны:
«Чрез всю Лифляндию такое худое доволство всей свите показывали, что не токмо на своих одних лошедях ехать, но и на оные корму и всем пищу и питья получить и за денги едва могли, и в мизерных карчмах становится принуждены… По приезде к Риге в приеме себе не то что какого излишняго учтивства, но ниже против посланников не получили, и встречены и комплементованы, толко от Рижских бургомистров и мещан, а не от Губернатора. И что всего страннее, и в городе им квартер иметь не позволено, но поставлены на предьместие в безделных деревянных, но и о тех сказано, чтоб договаривались об оных с господарями сами»
[384]
.
И раз Петр так и не получил «сатисфакции» у шведского короля в виде наказания Рижского губернатора, то он имел все основания для того, чтобы двинуть армию в бой…
Аналогично уверение Феофана Прокоповича:
«Которая могла быть причина оной рижской укоризне и гонению смертному на Петра, монарха нашего, умышленному чрез Далберда коменданта? Тем ли не згибель свою заслужил у них державный сей путник, что в Голандию и иные далекие земли странствовати изволил! Тем воистинну у зависти заслужил»
[385]
.
Кстати, за все долгие годы Северной войны армия Карла практически ни разу не ступала на русскую землю, на землю Московского царства. Был эпизод с неудачным десантом в устье Двины. И поход 1709 года по левому (уже московскому) берегу Днепра до Полтавы. Как именовал эти территории Шафиров — «украина малороссийская»
[386]
.
Много чаще и больше полки Петра ходили по шведско-польской территории.
В послепетровские годы дважды — в 1741 и 1788 годах — шведы
[387]
объявляли России войну в жажде реванша. Но сухопутные боевые действия шли на шведской земле — в Финляндии. Первое из них: шведы напали на Савонлинну (русское название 18 столетия —
Нейшлот, фин. Savonlinna, швед. Nyslott).
А когда и как Финляндия оказалась в России? Несмотря на то, что война не была объявлена, русские войска 9 (21) февраля 1808 года перешли границу. Формальное объявление войны с русской стороны последовало только 16 марта.
Этому предшествовало письмо Наполеона к Императору Александру I от 21-го января (2 февраля)
1808
года: «Вашему Величеству необходимо удалить Шведов от своей столицы; протяните с этой стороны свою границу насколько вам угодно будет. Я всеми своими силами готов помогать вам в этом»
[388]
.
Далее я буду цитировать воспоминания Фаддея Булгарина
[389]
, который совсем еще молодым безусым офицером принял участие в этом походе:
«Все финские поселяне — отличные стрелки, и в каждом доме были ружья и рогатины. Составились сильные пешие и конные толпы, которые под предводительством пасторов, ландманов и финских офицеров и солдат. Они нападали на слабые русские отряды, на госпитали, и умерщвляли немилосердно больных и здоровых… Разъяренная чернь свирепствовала! Возмущение было в полной силе, и народная война кипела со всеми своими ужасами (с. 50)… Эти стрелки, зная местность, пользовались ею и отступая перед нами по большой дороге высылали малые партии застрельщиков по сторонам, укрывшись за камнями или в лесу. Нельзя было своротить в сторону на сто шагов с большой дороги, чтобы не подвергнуться выстрелам (с. 86)… Саволакские стрелки самые опасные наши неприятели в этой неприступной стране были крестьяне лесистой и болотистой области. В мирное время эти стрелки жили по домам своим. Все они дрались храбро и были чрезвычайно ожесточены против русских (сс. 87–88)… Пасторы проповедовали в церквах и в поле, что даже частное убийство неприятеля дозволено для защиты отечества подкрепляли свои речи примерами из Ветхого Завета (с.118)…
Первой жертвой неистовства разъяренной черни были лейб-казаки из отряда графа Орлова-Денисова. 70 казаков захватили поселяне врасплох и мучительски умертвили. Говорят, что поселяне бросали в огонь раненых вместе с мертвыми. Некоторые пикеты были изрублены топорами на мелкие куски. Находили обезглавленные трупы наших солдат, зарытые стоймя по грудь в землю. Народная война была в полном разгаре (с.119)… Граф Орлов-Денисов объявил, что каждый крестьянин, уличенный в бунте, будет расстрелян (с. 120)…
Вооруженные толпы крестьян в лесах истребляли наших фуражиров и наши отдаленные посты. Эти партизаны отлично исполняли свое дело. Недостаток в съестных припасах заставлял нас высылать на далекое расстояние фуражиров, чтобы забирать скот у крестьян, отыскивая их жилища в лесах, и каждая фуражировка стоила нас несколько человек убитыми и ранеными (с. 137)…
Поселяне возстали и несколько раз завязывали с нами порядочную перестрелку. Безпрерывная бдительность изнуряла наших солдат. Чем далее мы шли вперед, тем более встречали ненависти к нам и надежды на скорейшее очищение Финляндии русскими (с.237)… Жители не скрывали своей ненависти к нам (с. 238).
Финлядская война была народною. Отчаянное сопротивление шведского войска и жителей Финляндии (с.276)… Шведский командующий имел на своей стороне все преимущества генерала, защищающего свое отечество. Все жители держали его сторону укрепляли его тылы, доставляли лодки, подводы, продовольствие и старались по возможности вредить нам (сс. 278–279)».
А что про покоряемых финнов думали русские генералы?
26 июня 1789 князь Потемкин-Таврический пишет царице Екатерине: «Финляндский народ бесполезен. Он податьми не приносит даже на содержание правительства. Сия провинция у шведов была бостель (?) военной милиции. Для чего бы не обратить сих жителей в матросов, коими пятую часть флота наполнить?»
[390]
.
Не похоже на «освобождение»…
И в 19 веке писали открыто: «Россия много обязана Аракчееву в деле покорения Финляндии»
[391]
.
Советско-финская война 1939 года. Кто нападающая сторона? Вообще это было замечательно: разместить свою столицу и военную базу флота на самой границе, и на этом основании требовать, чтобы соседи по планете подвинулись.
Впрочем, 2 декабря 1939 года глава советской дипломатии Молотов заявил:
«Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией и не угрожает финскому народу. Советский Союз находится в мирных отношениях с Демократической Финляндской Республикой, с правительством которой 2 декабря заключен договор о взаимопомощи и дружбе. Этим договором урегулированы все вопросы, по которым безуспешно велись переговоры с делегатами прежнего правительства Финляндии, ныне сложившего свои полномочия. Правительство Демократической Финляндской Республики в своей декларации от 1 декабря с. г. обратилось к Правительству СССР с предложением оказывать Финляндской Демократической Республике содействие своими военными силами для того, чтобы совместными усилиями возможно скорее ликвидировать опаснейший очаг войны, созданный в Финляндии ее прежними правителями»
[392]
.
Это традиционная сталинская политика: едва Красная армия ступала на территорию другой страны, в ближайшей «освобожденной» деревне создавалось марионеточное правительство для всей этой державы.
