Интересно, что работа начальника станции зачастую несет в себе намного меньше секретности, чем это обычно принято в разведке. Такой человек часто бывает известен местной контрразведке, а в ряде стран он может открыто прийти в местные спецслужбы и объявить, что является начальником станции ЦРУ. Разумеется, это не исключает, что в его штате могут работать люди под прикрытием, неизвестные контрразведке страны пребывания. «Особенно это касается враждебной территории вроде Москвы, где мы были под наблюдением все время, и в наших квартирах была установлена прослушка. Здесь очень важно было поддерживать “легенду”. К примеру, если вы выступаете под прикрытием культурного атташе, важно учитывать, что в посольстве работает значительная часть персонала из местных граждан, которые могут быть связаны с локальными спецслужбами. Вполне возможно, что предыдущий, реальный культурный атташе не так тщательно беспокоился о безопасности, и вы можете выдать себя просто своим поведением. Очень важно, чтобы ваше поведение было самым типичным для вашей роли», — советует бывший разведчик.
Джон Сайфер предупреждает: даже тщательно разработанное прикрытие не является гарантией защиты от местной контрразведки. «В качестве примера можно привести классический случай Олега Пеньковского. Для работы с ним привлекли жену британского офицера разведки. Они обменивались секретной информацией в тот момент, когда она угощала своих детей конфетами на улице. Казалось, что это было идеальным прикрытием. Однако британцы не знали, что россиянам была известна связь этого офицера и его жены с английской разведкой. Они полагались на прикрытие, но в итоге оно не сработало», — рассказывает Джон.
Именно поэтому разведчики разрабатывают специальный маршрут, предназначенный для отслеживания и сбрасывания «хвоста». Настоящему шпиону следует проводить свои операции, только если он уверен, что полностью оторвался от слежки (на языке разведки, стал «черным»). При этом современные технические устройства вроде GPS и прочих гаджетов, скорее, мешают этому процессу, так как слишком легко отслеживаются электронно. «Может быть, вы помните арест американца, которого российские спецслужбы обвиняли в шпионаже в пользу США. В газетах были опубликованы вещи, оказавшиеся при нем в момент ареста: бумажная карта и другие устаревшие приспособления. Многие журналисты удивлялись, что в наше время у разведчика нет даже сотового телефона и других девайсов. Но любую электронику очень легко отследить, и такой откат назад может быть самым безопасным способом», — поясняет ветеран ЦРУ.
Еще одно важное искусство разведчика — понять, что пришедший в ЦРУ человек не является «двойным агентом» — обманной операцией противника. «Важно проверить, что эти люди — действительно те, за кого себя выдают, что они действительно обладают тем доступом, о котором говорят, и что они не будут использованы против нас как часть обманной стратегии. Это включает в себя и работу многих аналитиков. Яркие примеры — это Куба и Восточная Германия времен холодной войны, коммунистические полицейские государства. Оглядываясь назад, можно сказать, что большинство людей, с которыми мы встречались, если не все они либо были изначально подосланы к нам, либо впоследствии стали контролироваться местными службами. Они снабжали нас дезинформацией, старались направить в ложное русло», — вспоминает Джон.
Еще опаснее было сталкиваться с двойными агентами в борьбе с терроризмом, когда многие уверяли, что помогут ближе подобраться к бен Ладену. По словам Джона, бывали случаи, когда такие агенты не были проверены надлежащим образом и продолжали работать на «Аль-Каиду», делая вид, что шпионят для США. «В итоге во время ключевой встречи в Афганистане прогремел взрыв бомбы, убившей большое количество наших офицеров. С другой стороны, какое количество потенциально ценных источников мы отвергли лишь потому, что боялись столкнуться с очередной фальшивкой! Это же справедливо и для работы в Москве. Бывало, что люди предлагали нам информацию, которая выглядела настолько важной, что если бы мы решали отвергнуть ее, это означало бы, что русские выиграли, что их обманные операции заставляют нас бояться источников. В итоге мы порой решали рискнуть», — делится бывший офицер разведки.
Джон Сайфер вспоминает другой известный пример из истории холодной войны: советского инженера Адольфа Толкачёва. «ЦРУ несколько раз отвергало его предложения, но ему было настолько важно причинить максимальный вред системе, что он возвращался вновь и вновь. Но скольким людям мы отказывали, и они никогда уже не возвращались», — сетует ветеран.
Еще одной больной темой нашего времени стали постоянные обвинения со стороны Трампа и его команды в отношении ЦРУ и других американских институтов в «политизации» и создании некого «глубинного государства». Джон Сайфер уверяет: сотрудники ЦРУ и ФБР работают на свою страну, а не на какую-либо политическую партию. «Мы работали вместе с другими офицерами так долго, что они стали близки мне, как семья. Тем не менее я не имел никакого представления об их политических взглядах и о том, принадлежат ли они к какой-либо партии», — поясняет экс-разведчик.
В том, что касается знаменитого досье бывшего британского разведчика Кристофера Стила, Джон Сайфер подчеркивает: очень многие люди восприняли его серьезно, а сам Крис Стил имеет репутацию достойного доверия специалиста и профессионала высокого уровня. «Кроме того, его досье полностью отражает стиль того, как россияне работают против иностранцев: постоянная слежка, компромат и т. д. Самое сложное здесь — проверить надежность источника, понять, почему он работает на нас, должны ли мы доверять его информации. Досье Стила со ссылками на источники выглядит как классический профессиональный отчет разведки, и сейчас еще предстоит большая работа по проверке отдельных частей информации другими источниками. Профессиональные расследователи должны проверить историю поездок, телефонных переговоров и т. д. В этом находится достаточно изначальной информации, которую можно проверять в дальнейшем. Даже ФБР сочли этот текст настолько серьезным, что сами стали работать со Стилом», — напоминает Джон Сайфер.
От автора
По-моему, очень интересное интервью, как говорится, от первого лица, раскрывающее «кухню» работы и самого резидента ЦРУ, и оперативного состава резидентуры, его подчиненных. На моей памяти впервые сотрудник ЦРУ, работавший в Москве, рассказывает в общих чертах о московской резидентуре и о ее руководителе. Делает он это как бы мазками, по отдельным аспектам ее деятельности, но тем, кто умеет читать между строк, многое понятно и лежит на поверхности. Прежде всего, он выделяет как само собой разумеющийся принцип строжайшей секретности во всем, что касается резидентуры ЦРУ.
Немаловажны и бюрократические каноны отчетности резидентуры по всем вопросам, связанным как с пребыванием в стране, контактам в посольстве, так и в разведывательной работе, то есть и бумаготворчество американцам отнюдь не чуждо. Лидерские качества руководителя и такие стороны его личности, как умение вникать в повседневные дела резидентуры, своевременно вносить необходимые коррективы в детали предстоящих операций, лично участвовать в планировании разведывательных мероприятий и главное — чувство ответственности, — вот те составляющие успеха, которые считали ключевыми бывший руководитель московской резидентуры ЦРУ.
Сайфер подчеркивает важность поддержания легенды прикрытия разведчика как внутри посольства, так и за его пределами, ну и, конечно, тщательность подготовки операций по связи с агентами, как он говорит, «работы на улице». Основополагающий принцип успешной «работы на улице» с агентом, констатирует Сайфер, предполагает исключительно самостоятельное принятие разведчиком решения о начале такой операции при стопроцентной гарантии отсутствия за ним контроля со стороны наружного наблюдения КГБ и праве разведчика сойти с проверочного маршрута на любом из его этапов и «свернуть» операцию при малейшем подозрении на присутствие поблизости наружного наблюдения.
