Крысиные тропы. Как наркомафия контролирует мир - Николо Альбо

Однако со временем занятие ограблениями перестало казаться таким выгодным. Возникли многочисленные конкуренты, да и правоохранительные органы не бездействовали. Необходимо было срочно переквалифицироваться. Число активных членов банды уменьшалось с каждым днем.

Выйдя из тюрьмы после очередной отсидки, уже поседевшие главари банды решили покончить с ограблениями и заняться чем-нибудь более выгодным. Лезть на рожон под автоматные очереди охранников банков ни малейшего желания не было. Тогда и появилась идея переквалифицироваться в наркоторговцев.

Кое-кто из бывших бандитов, вынуждаемый финансовыми обстоятельствами, решил пройти карьеру наркоторговца, что называется, «от и до» и отправился торговать гашишем на городские улицы. Но удача им в этом явно не сопутствовала, и вскоре они вновь попали в тюрьму. Однако были среди бандитов и те, кто решил отнестись к своей профессии с большей ответственностью.

Путь, по которому они пошли, не сулил быстрого обогащения. В первую очередь они решили установить отношения с химиками, занимающимися изготовлением наркотиков. Спрос на этих людей был повсюду — и в Таиланде, и в Афганистане. Получать из морфия-сырца героин, очищенный на 90 % — дело не такое уж простое. Чем лучше специалисты, тем чище героин, а чем чище героин, тем легче его разбавлять. 1 кг морфия-сырца стоит в Турции всего 15 тыс. долларов. Героин, выработанный из него, можно продать в Америке за целый миллион «зеленых».

«Корифеем жанра» среди таких химиков считался Сезари. Забегая вперед, надо сказать, что после ареста полицией он вскоре повесится в камере. Но пока ничто не мешало ему зарабатывать «крутые» деньги.

Французская школа химиков вообще пользовалась большим авторитетом на мировом наркорынке. Началось это еще с тех пор, когда в Париже поселились два брата-корсиканца по фамилии Стефани. Они-то и поставили производство наркотиков на широкую ногу. В лаборатории братьев ежедневно из Лаоса курьеры-китайцы доставляли десятки килограммов опиума. Штат химиков был набран в основном в Чехии и Румынии. Благодаря ее стараниям опиум вскоре превращался в морфин. Героин, выходивший из этих лабораторий, считался в то время лучшим, возможно, потому, что химикам были известны некие «маленькие секреты» его приготовления. И свой опыт они передали новому поколению.

Сложно даже предполагать, как бандитам, являющимся, по сути, новичками в области наркобизнеса, удалось связаться с мощными наркопроизводителями, но факт остается фактом. Наверное, химикам предложили несравненно лучшие условия работы, потому как многие из них возвратились из дальних азиатских стран, где они долго и плодотворно работали, и обосновались на юге Франции.

Лаборатории стали разворачиваться в обычных с виду гаражах и старых авторемонтных мастерских. Оборудование для производства наркотиков теперь не занимает много места, и особых площадей для таких лабораторий не требуется. Химические реактивы же не издают столь сильного запаха, чтобы обнаружить лабораторию.

Центры переработки морфина вроде этих организовывались и раньше, но успеха эти предприятия, несмотря на все принятые меры предосторожности, как правило, не имели. Многие такие лаборатории вскоре были рассекречены из-за того, что они источали резкий запах уксусной кислоты.

Вопрос о том, как бывшим налетчикам удалось разжиться высококвалифицированными кадрами, волнует многих и по сей день. Видимо, химики уже имели немалый опыт работы в других французских лабораториях такого рода, также именуемых «Фрэнч коннекшн». Большинство из тех, кто там практиковался, в данный момент за решеткой, например Скапула, но кое-кому удалось избежать тюрьмы.

После того как ультрапрофи тех времен Скапулу в Швейцарии схватила полиция, он выдал всех своих «коллег» по ремеслу. Большой резонанс получило дело «Связь через пиццерию», благодаря которому американским агентам Управления по борьбе с распространением наркотиков удалось засадить за решетку многих специалистов-химиков. Благодаря Скапуле разыскали и тех его компаньонов, которые трудились не покладая рук в Швейцарии, Индии и на Сицилии. Охраной Скапулы занимаются лучшие силы полиции.

Те, кто уцелел после многочисленных разоблачений, не могли помочь бывшим бандитам. Так, химик Леччиа вскоре был арестован во Флориде и выдан Франции, где погиб в камере от пули диверсантов, обвинивших его в причастности к похищению, а возможно, и к убийству сепаратиста Ги Осони.

Имена тех, кто составлял ядро реанимированного «Фрэнч коннекшн», правоохранительным структурам сегодня известны. Но разыскать их трудно: находиться они могут где угодно, а опыта по части обведения полиции вокруг пальца им не занимать. Так, вместо того чтобы делать свое дело в какой-нибудь спокойной азиатской стране, где наркосырье растет, как у нас картошка, а властные структуры — давно свои люди, они поселились во Франции и завели связи с ливанской долиной Бекаа, именуемой в народе «житницей всего Востока». Пока страна охвачена войной, мафиози подсчитывают свои барыши. Доход от выращивания и продажи наркотиков там имеют не меньше 800 тыс. человек: ливанские военные, оккупационные сирийские войска и просто мирное население.

Примерно так же обстоят дела и в Турции, где с каждым годом опиума выращивается все больше и больше. Французские наркомафиози имели неплохие связи и там. Была налажена целая система перевозки морфия-сырца в Европу через северно-ливанский Триполи и сирийский Дамаск.

В основном морфий-сырец транспортировался во Францию по автодорогам в, совершающих международные перевозки транзитом через Турцию и ее соседей. Есть также сведения о том, что значительная часть наркотиков доставлялась во Францию по морю. Этот путь контролировался «комморой» при тесном взаимодействии с турецкой мафией. Перевалочной базой в этом случае служил Неаполь. Таможенники, не обладающие специальными приборами для обнаружения наркотиков, запрятанных в огромные контейнеры, как правило, пропускали эти грузы через границы.

В итоге деятельность «Фрэнч коннекшн» приобрела такой размах, что не на шутку взволновала французские организации, борющиеся с распространением наркотиков. А аналогичного профиля структуры из других стран столкнулись с потоком героина, производимого во Франции, еще за пару лет до того. В 1989 г. неподалеку от Марселя полиция арестовала груз слабоочищенного героина из Турции, шедший, судя по всему, именно во французские лаборатории. Итальянский судья Вальконе, человек, возглавляющий борьбу с наркомафией у себя в стране, заявил в одном из интервью, что возрождение «Фрэнч коннекшн» не стало для него сюрпризом.

Говоря о возрождении этой преступной организации, нельзя не сказать пару слов о ее предшественнице. Организовала ее в 60-х годах пресловутая американская «Коза ностра». Французской эта наркосеть была лишь относительно, только лишь потому, что лаборатории, в которых морфий-сырец превращался в готовый наркотик, располагались на территории Франции, неподалеку от Марселя. Французами были и химики, отвечавшие за технологический процесс переработки сырья. Лучшим спецом среди них считался уже известный нам Сезари. Произведенный во Франции героин через Сицилию доставлялся в Канаду и уже оттуда расползался по всей территории США.

В 19711972 гг. при поддержке кадров из-за океана был проведен ряд успешных операций, в ходе которых удалось установить местонахождение большинства лабораторий и схватить многих наркодельцов и химиков, в том числе и Сезари. Тогда же на судне Марселя Букана «Каприс де там» была арестована немалая по европейским меркам партия героина — 650 кг.

Япония

Каких-нибудь сто лет назад ничего, хотя бы отчасти похожего на транснациональные преступные кланы, в Японии не было, как не было и организованной преступности вообще. Мелкие воровские шайки в Японии того времени водились в основном в отдалении от крупных городов и зарабатывали себе на жизнь мелкими кражами. Но во второй половине нашего века эта страна пережила стремительный экономический рост, превративший патриархальную полуотсталую державу в мощное и богатое капиталистическое государство. И при всех плюсах в «японском чуде» были и свои минусы. На страну положили глаз крупные наркоторговцы, стремящиеся расширить сферу своего влияния.