Жемчужина (СИ) - "полевка"

Кайри не пропускал ни одного выступления оркестра в надежде, что рано или поздно композитор явится послушать собственные произведения вживую. И вот, наконец, Эмиль появился в зале. Кайри с восторгом рассматривал омегу, который сильно изменился с их последней встречи. Воспоминания об их встречах придавали его жизни смысл. Самая первая встреча, когда Эмиль ловко выставил его из домика, и его праведный гнев, когда Ирвинг привычно попытался задобрить омежку. И то наивное смущение, и удивление, когда Маримото хвалил его музыку.

Но самым главным было воспоминание о том, как он исполнял вальс для фильма Томо. Такой хрупкий и нежный, в вихре снежинок и блесток, которые, казалось, струились из-под его пальцев, пока он музицировал. Кайри перебирал эти драгоценные воспоминания, как четки. Вот Эмиль на съемочной площадке отстаивает свое мнение, а вот он, пылая праведным гневом, отчитывает двух альф в ресторане. А как он смутился, когда Кайри объяснил ему, что такое «кожаная флейта», как заснул в машине, устав за день. И самым сладким до боли, до стона было воспоминание о том, как с его плеч падал тонкий халатик, и солнечный свет, казалось, окутывал тонкую фигурку золотистым коконом.

То, что произошло потом, сохранилось в памяти обрывками, словно он был пьян или под действием наркотиков. Как будто зеркало, отражавшее картину событий, разбили и, смешав, выложили причудливой мозаикой. Отдельные звуки, стоны, смешение запахов лаванды и горького миндаля, шелк прикосновения, трепет ресниц, шепот, сильные руки Сони, смех, удовольствие от прикосновения и ярость обладания… И горькое похмелье, когда их с Сони выкинули из дома, как любовников, которых застали в супружеской спальне.

А потом появилась незаживающая дыра в сердце. Боль и осколки с одной стороны и ревнивое недовольство - с другой. Все это детское соперничество за лидерство в триаде, теряло всякий смысл без омеги, без Эмиля.

Эмиль.

Он стал прекраснее за время разлуки. Путешествие явно пошло ему на пользу. Он выглядел несколько уставшим, но это и понятно, в последнее время он мало спит. Кайри за последние месяцы научился различать те чувства, которые он получал от Сони и Эмиля. Как бы он ни старался не обращать внимания на чувства альфы, пытаясь угадывать только чувства омеги, порой все смешивалось в один клубок. И когда он тянул за одну нитку, всегда невольно вытягивалась и другая. Именно поэтому Кайри понял, что Тайсон встречался с Эмилем. Они вдруг оба вспыхнули удивленно, рождая ревность его в душе, но, судя по тому, что Тайсон страдает, становится понятно, что Эмиль для него потерян. А значит, теперь Кайри может попытаться заполучить его для себя одного.

Когда оркестр отыграл первое произведение, Остин повернулся, чтобы поклониться слушателям в ответ на аплодисменты. Он никогда не позволял себе смотреть в зрительский зал до начала выступления, но после первого номера всегда окидывал взглядом зрителей. Вид полного зала всегда вызывал у него панику. Но после первых аплодисментов это уже не казалось таким страшным. Сегодня же он выхватил взглядом необычайно напряженного Кайри. Альфа всегда сидел на их выступлениях слегка расслабленный и отстраненный, порой казалось, что он был мыслями далеко. Вначале это поддерживало оркестрантов, а потом вошло в привычку. Но сегодня Ирвинг сидел, развернувшись всем корпусом к ложе, внимательно рассматривая кого-то. Остин заинтересованно проследил за ним взглядом, чтобы узнать, кто же мог вызвать у него такую реакцию, и не поверил своим глазам.

В ложе Кантарини сидел Эмиль МакГрегор собственной персоной! Остин задохнулся от восторга. Это был именно он - омега, чьим умом и талантом, он давно восхищался. Остин сделал несколько шагов навстречу, но потом, опомнившись, поклонился другу и вернулся на свое место. Эмиль смущенно кивнул головой, отвечая на приветствие, и жестом попросил, чтобы продолжали. Среди музыкантов пронеслась волна узнавания. Остин часто носил в партитуре фотографию Эмиля, и все знали, что это был Эмиль МакГрегор - композитор большинства произведений, которые они исполняли.

Остин постучал палочкой по пюпитру, привлекая внимание артистов. Он перелистнул партитуру и, взмахнув рукой, начал второе произведение. Если первым номером всегда шло более бравурное, энергичное произведение, чтобы с первого мгновения привлечь внимание слушателей, то вторым всегда было более медленное с плавными переходами. Как будто платье со шлейфом, которое требовало сдержанности и грациозности поз. Третье произведение следовало за вторым практически без паузы, только смена темпа указывала на то, что началась новая композиция. Это было попурри на темы из фильма и сериалов. Эмиль несколько растерялся, услышав подобное исполнение. Он до этого совершенно не задумывался о том, сколько его работ уже «вышло в свет». Все это было волнующе и очень приятно.

По окончании концерта Остин опять развернулся к залу, чтобы принять заслуженную похвалу от слушателей. И после недолгих реверансов и поклонов положил палочку на пюпитр и начал аплодировать сам, повернувшись к ложе, в которой сидел растерянный Эмиль. Музыканты встали со своих мест и присоединились к овации, которую устроили зрители. Тео незаметно сжал руку брата и показал глазами, чтобы Эмиль ответил на аплодисменты. Вскоре в зале послышалось: «Автора на сцену!»

Раньше Эмиль испугался бы от такого внимания к своей персоне, но жизнь в клане приучила его к публичности. Он теперь без страха мог выступать перед большим скоплением народа. Тео кивнул со словами: «тебя проводят», и Эмиль, нимало не смутившись, отправился на сцену. Но только стоило открыть дверь ложи, как перед ним предстал взволнованный Кайри с большим букетом кремовых роз в руках.

- Эмиль, как я рад тебя видеть.

Омега почувствовал, как в груди разливается тепло и спокойствие, и благодарно улыбнулся. Он подошел к альфе, охрана за спиной подобралась, но Доминик их остановил. Эмиль подошел ближе и коснулся рукой щеки Кайри, тот совсем как тогда в церкви прикрыл глаза.

- Я помню это прикосновение, - Кайри прижал пальцы Эмиля к щеке. - Как я рад, что ты вернулся. Теперь-то я тебя никуда не отпущу.

- Отпустишь, - Эмиль бережно освободил пальцы. - Дождись меня, нам надо поговорить. Или ты не выдержишь, и как Тайсон, свяжешься с первым попавшимся?

- Ни за что, - Кайри улыбнулся легко и, казалось бы, беззаботно, только волна тревоги пробежала от сердца к сердцу. - Я тебя дождусь, ты стоишь всего времени мира. Это тебе.

Эмиль улыбнулся и, поправив палантин, перехватил букет. Охранник махнул рукой, показывая, куда надо пройти, и вскоре Эмиль оказался на сцене. Он приобнял Остина, и вручил ему розу. Потом передал по цветку каждому из музыкантов со словами благодарности. В зале зрители начали вставать и кричать «Браво, автор!»

Эмиль немного растерялся, не зная, как утихомирить публику, поэтому он не нашёл ничего лучшего, как подойти к роялю, и попросить разрешения у пианиста сыграть на нем. Омега с удовольствием уступил свое место, и в ожидании замер за спиной композитора. Когда зрители поняли, что автор собирается сыграть для них, то стали успокаиваться и рассаживаться по своим местам.

Эмиль размял пальцы и задумался, что бы исполнить. В ложе неподалеку сидел Тео с мужем, возле сцены стоял Кайри и смотрел на него с нежностью и обожанием. Эмиль вздохнул. После концерта он обещал Кайри поговорить с ним, но сам так и не мог решить, как поступить. Эмиль положил руки на клавиши и, начав играть, в очередной раз задумался о своем будущем. У рояля был сильный и властный звук. Так, наверное, звучит ответственность. Грозно, пронизывая до самого сердца. От такого звучания перехватывало дыхание, и все внутри замирало в ожидании чего-то значительного.

Эмиль посмотрел на альфу. Кайри изменился с последней встречи. Он больше не выглядел голодным волком, рядом с ним было спокойно и тепло. Наверное, следует ему рассказать о детях и том, что произошло с ним в последнее время. С одной стороны, он должен узнать об их с Тайсоном детях. Эмиль сам поражался своему спокойствию. Ведь раньше он считал, что любит именно Тайсона, а Кайри считал, скорее необходимостью в триаде. Но после случайной встречи в парке, он понял, что отношение к альфам поменялось. К Кайри тянулось сердце, а Тайсон вызывал удивление и сожаление. Если бы не боль, которая сейчас примешивалась к эйфории, которая неслась от Кайри, то он, пожалуй, смог бы отпустить Тайсона, и стать счастливым, исключив его из своей жизни.