За гранью вечности (СИ) - "AlexanderMay"

Судья забрался на судно и заперся в своей каюте. Он присел на кровать и зажмурился. Перед глазами стояли какие-то образы: детство, родители, свадьба, скандалы, смерть жены. Мужчина зарычал и резко открыл глаза. Перед ним всё плыло, но на душе было поразительно спокойно.

– Надышался всё-таки… – промычал он, громко дыша. – Мои-то остолопы были в шлемах… А я… Н-да… Сильная штуковина. Надо быть с ней осто… ост…

Вдруг его голова закружилась. Он не заметил, как лёг на спину и закрыл глаза. Голоса в голове заговорили громче. Слутгельмир пытался их отогнать, но не получалось. Он понял, что вот-вот потеряет сознание.

«Нет! – кричал прямо у него в ушах женский голос. – Пожалуйста! Ты же обещал! Нет! Не-ет!..»

Судья очнулся. В глаза светил чудовищно яркий свет. Казалось, он исходил отовсюду, и скрыться от него невозможно. Слутгельмир сморщился и попятился назад. Вдруг он коснулся спиной стены. Мужчина всё же попытался разомкнуть веки, привыкнув к непонятному свечению, и осмотрелся. Он стоял в углу какой-то комнаты. Лицо асмодианина охватил ужас. Он узнал её. На стене сбоку висело большое зеркало. Слутгельмир подбежал к нему и выпучил глаза, увидев себя в отражении.

Он очнулся маленьким мальчиком – лет шести-семи от роду: большие глаза, худощавое телосложение, пышные чёрные волосы. Судья коснулся ладошкой зеркала – его отражение послушно повторяло все движения. Он не мог поверить своим глазам, с недоверием всматриваясь в своё детское лицо.

«Это сон… – говорил он себе. – Проклятый идгель, или что там ещё в воздухе намешано…»

Слутгельмир сильно зажмурился, но, когда снова открыл глаза, перед ним всё ещё был мальчик.

– Мать балаурскую! – вслух выругался он.

Вдруг он услышал быстрые чужие шаги и голоса.

– Мама?.. – будущий Судья выпучил глаза и сделал несколько шагов. – Мама?

Из комнаты мальчик выбежал в холл, всё такой же дьявольски яркий свет ослеплял глаза. Около двери Слутгельмир увидел расплывчатую женскую фигуру. Скоро за ней появилась вторая – мужская. Они стали громко спорить и кричать друг на друга, размахивая руками. Мальчик остановился в проёме и старался не показываться им на глаза. Кто знает, что за кошмар всплыл в его памяти…

Силуэты вскоре приобрели чёткие очертания. Длинноволосая асмодианская женщина в домашнем платье что-то доказывала мужчине в чёрной мантии – такой же, в какой ходил сам Слутгельмир. Мужчина орал громче и несколько раз замахивался мощной когтистой рукой на бедную женщину, но не бил.

– С тобой невозможно жить! – надрывно кричала она. – Ты тиран! У меня больше нет сил!

– Заткни пасть, потаскуха! – громко рычал мужчина. Его глаза давно запылали красным, что означало всплеск неудержимой ярости.

– Ты такой же, как твой отец!.. – бросила ему в лицо женщина, но тут же донёсся сильный хлопок, она громко вскрикнула и отлетела на метр назад, упав на пол и ударившись головой.

Мужчина всё же не выдержал и с размаху ударил жену по лицу. Его напряжённая рука медленно опустилась вниз. Он стоял и молча наблюдал, как женщина, рыдая, отползает от него, как пытается ухватиться за дверь, чтобы встать, но снова падает.

Глаза мальчика наполнились слезами ужаса. Он закричал:

– Мама! – и бросился к женщине.

Она обняла его и, тяжело дыша, проговорила:

– Сынок… Я люблю тебя… А теперь иди…

Мать, что было сил, оттолкнула ребёнка от себя и жалобным голосом велела:

– Беги в комнату и запрись там!.. Чтобы не произошло…

Мальчик увидел, как к нему медленно подходит отец. Он испугался, крикнул:

– Нет! – и побежал в свою комнату, судорожно закрыв за собой дверь и заперев замок.

Ребёнок забился в дальний угол и сквозь слёзы испуганными до предела глазами наблюдал, как кто-то безуспешно ломится к нему в комнату. Он закрыл глаза. До его ушей снова донеслись громкий крик матери, хлопки от ударов и яростное рычание отца…

Слутгельмир открыл глаза. Перед ним на этот раз предстал огромный, украшенный цветами зал. Он, молодой двадцатилетний парень, находился у алтаря. К нему вёл широкий проход, по которому медленно ступала асмодианка в красивом пышном белом платье. Куча народа, сидевшая по обе стороны от прохода, стоя аплодировала невесте. Юноша сжал кулаки в счастливом предвкушении. Его взгляд встретился с пронзительным и таким светлым взглядом невесты, что внутри молодого человека всё затрепетало. Она словно говорила ему своим нежным голоском:

«Потерпи… Ещё немного, и я буду твоя…»

«К балауру терпение!» – сказал себе он и в тот же миг бросился к невесте, взял её на руки и страстно поцеловал прямо посреди прохода. Ошеломлённые гости сначала замолчали, но потом залились радостными овациями, бросая вверх шляпы и шарфики и забрасывая влюблённых словами поздравления.

Слутгельмир на руках донёс невесту до алтаря, не отводя взгляда от её манящих счастливых глаз. Священник (им, кстати, был сам верховный жрец Бальдр) обвенчал молодожён прямо так: девушку – на руках жениха, а жениха – с головой утонувшего в прелестных глазах возлюбленной и, казалось бы, не замечавшего ничего, что творилось вокруг.

– Я люблю тебя… – со всей нежностью прошептал юноша.

– И я тебя… – ответил нежный голосок невесты.

Но вдруг счастливое лицо девушки охватил ужас. Она стояла перед Слутгельмиром уже не в красивом свадебном платье, а в обычной домашней одежде. Интерьеры зала торжеств волшебным образом сменились на спальню тогда ещё старшего судебного дознавателя Храма Правосудия.

Мужчина был в ярости. Он сжимал в руке окровавленный меч, а рядом с девушкой лежало бездыханное тело какого-то асмодианина. В животе была сквозная рана, и алая кровь струйками стекала на краснеющий ковёр комнаты.

– Слутгельмир! Не надо, прошу!.. – взмолилась жена и упала перед мужем на колени, заливаясь слезами страха. – Умоляю!.. Прости меня!.. Я не хотела!.. Я…я… Он…

Но договорить девушка не успела. Холодные глаза мужчины презрительно посмотрели на неё, рука бросила меч, тот с лязгом упал около двери. Две когтистые лапы жестокого Безмолвного Исполнителя медленно сомкнулись на тонкой шее женщины. Она раскрыла рот, чтобы набрать воздуха, но ей это не удалось – руки мужчины уже крепко сжимали её глотку. Зрачки расширились до предела, девушка не могла кричать. Она схватилась руками за широкие запястья мужа и пыталась оттянуть их от себя, но что могла сделать хрупкая женщина против прекрасно подготовленного мужчины?

Она упала на спину, а, точнее, муж с силой прижал её к полу. Женщина хрипела что-то напоминающее:

– Слутгельмир… Не надо…

Но равнодушный взгляд супруга давал понять, что шансов на спасение для неё уже нет. Ноги асмодианки дёргались и бились по земле. Но вдруг все её мышцы расслабились, ноги обмякли и опустились на землю, а лицо, раньше преисполненное болью и ужасом, окаменело. Стеклянный взгляд девушки устремился куда-то вдаль. Мужчина отпустил её горло, голова жертвы сама повернулась набок и застыла. Из приоткрытого рта тонкой струйкой потекла кровь. На шее женщины остались синеющие синяки от лап Слутгельмира.

Мужчина встал, оперевшись на колено, и стал рассматривать то, что натворил. Почему-то на его душе стало спокойнее, когда он понял, что его жена мертва. Как будто, что-то тяжёлое отлегло от сердца и больше не побеспокоит его никогда.

Вдруг в комнату кто-то вошёл. Из-за спины хозяина послышался громкий вздох от ужаса увиденного.

Слутгельмир обернулся. В дверях стоял его отец. Его лицо застыло в страхе. Он поднял глаза на сына, но не увидел в них ни капли грусти или скорби.

– Что… ты натворил? – спросил уже пожилой мужчина.

– То, что должен был, – хладнокровно ответил Исполнитель. – Прости меня, отец…

Вдруг вся комната, мебель, люди обратились в песок и завертелись в бешеном вихре вокруг Слутгельмира. Он стоял в центре импровизированного торнадо и кричал:

– Не-ет! Остановите этот кошмар! Прошу-у!

Но спустя мгновение всё исчезло. Теперь мужчина находился в толпе людей на опушке леса неподалёку от крепости Белуслана. Все были одеты в чёрное, как и он. Перед ним было несколько могил. Он прочёл про себя имена на камнях: