Подари мне жизнь...(СИ) - "MAD Gentle Essence"

Радостно потому, что снова появилась надежда на то, что все можно вернуть – если Том захочет. Том более чем неравнодушен к нему, это очевидно. А опасение заключалось в том, что Билл очень боялся, как бы Том опять не натворил глупостей. Прекрасно зная и помня, что он может, попытавшись забыться, начать пить или снова подсесть на колеса. Или… О третьем варианте Билл даже думать боялся.

Этим третьим вариантом был Кул. Несмотря на то, что Том сам признался, что не может быть с кем-то другим, за что Билл был ему невероятно благодарен, ему сейчас такой вариант «ухода от реальности» не казался таким уж невозможным. И тогда…

Нет, Билл не собирался напрямую провоцировать Тома, понимая, что ничего хорошего из этого не выйдет, а может только испортить с таким трудом достигнутое хрупкое равновесие в их жизни. Биллу нужно было, чтобы Том сам понял, что те отношения, на которые он рассчитывает, братские отношения – невозможны между ними. С такими сумасшедшими чувствами – невозможны. Он очень хотел, чтобы Том понял, что не могут они быть порознь, не могут, потому, что не будет жизни без этого. Они просто уничтожат друг друга, в конце концов.

Билл начал беспокоиться за Тома, так хотелось позвонить и услышать знакомый хрипловатый голос, родной, любимый до дрожи в коленях. И понять, что с ним все хорошо. Он же за рулем, а то состояние, в котором Билл его видел перед уходом, мало подходит для поездок.

Безумно хотелось схватить мобильник и набрать его номер, и в тоже время, Билл боялся, что внимание его отвлечет ненароком. Или, если он все-таки чуть успокоился, снова может его взбудоражить своим звонком.

– Да, что же это такое! – Он ударил кулаками по постели, и, наклонив голову, втянул воздух сквозь зубы, и застонал, чувствуя, как давит в груди. Вскочил и снова вышел на кухню.

***

В эти дни затишья Симона отчетливо видела перемены в непростых отношениях братьев. Хотя это не были те отношения, что были до операции. Да, это была нежность, но нежность скорее братская, и это Симону не просто удивляло – она не могла этому поверить.

Она радовалась за мальчишек, но радость это была какой-то напряженной. Наверное, потому, что не верила до конца. Но и не пыталась найти этому причину, понимая, что, скорее всего, Том, наконец, рассказал брату все. Но когда она увидела рано утром на кухне Билла, напряженного, с пачкой сигарет, которую тот нервно вертел в руках, вот тут Симона поняла, что не зря она не могла расслабиться.

– Привет, милый. Как ты? Что так рано поднялся? Не спится? – она подошла к Биллу, сидящему на подоконнике, и чуть притянув к себе его голову, прижалась на секунду губами к его виску.

– Доброе утро. Да, не спится… Ты бы не могла позвонить Тому? – после паузы спросил он, и Симона с удивлением обернулась к нему.

– Зачем? – не поняла она.

Билл глянул в окно, чуть закусив губу.

– Просто, он перед уходом был какой-то беспокойный, что ли. Я хочу знать, что он нормально доехал до колледжа, – сказал и сглотнул.

– Что-то произошло?

Билл пожал плечами.

– Я не знаю. Правда. Он ничего не сказал, просто ушел и все. Позвони, пожалуйста.

– Почему сам не позвонишь?

Тяжкий выдох, который Билл пытался все-таки скрыть от Симоны, и так слишком много ей сказал. Но она больше не спрашивала, молча, вышла в свою спальню, и, чувствуя, как и сама начинает нервничать – набрала Тома.

– Да, мам! – почти сразу отозвался Том, и Симона улыбнулась.

– Доброе утро, как ты?

– Привет, нормально я. А ты чего звонишь?

– Да так, просто захотелось услышать тебя. У тебя все хорошо?

– Мам, у меня пара, меня сейчас выгонят. Все нормально.

– Все, милый, я поняла, прости, до вечера, – и отключилась.

Том выпрямился за столом, пытаясь, не слишком привлекая к себе внимание, когда завибрировал телефон среди пары.

– И что это было? – прошептал он себе под нос и сунул трубу в задний карман джинсов.

Билл резко оглянулся на вошедшую в кухню Симону, в его глазах светился невысказанный вопрос.

– Успокойся, Билли, все нормально, он на занятиях.

Билл опустил глаза, почувствовав, как расслабляется.

– Хорошо, – прошептал он, глядя куда-то перед собой.

Симона налила кофе и себе, и племяннику, даже не спрашивая, будет или нет, просто чувствовала, что не помешает сейчас лишняя чашечка.

– Держи, – Билл улыбнулся уголками губ и прижался спиной к проему, держа чашку двумя руками, глядя на исчезающую пену поверхности кофе.

– Скажи, Симона, ты знаешь об обещании Тома?

Симона замерла на несколько секунд, потом выдохнула.

– Ты о…

– Об его обещании не быть со мной, – тихо сказал Билл, когда Симона замолчала.

– Знаю, милый. Знаю, хотя и не должна была, – Симона села и взяла со стола сигарету, разминая ее в пальцах. – Значит, я все-таки, правильно думала, что все спокойствие последних дней, было только благодаря тому, что Том открылся тебе?

– Да, – не сразу, но Билл кивнул. – Он мне рассказал, что было, когда у меня останавливалось сердце.

– Я очень боялась, что он так и не решится тебе все рассказать.

– Рассказал, – Билл отпил кофе. – Все рассказал. А ты?

– Мне рассказала Хельга. Она же рядом с ним находилась все время. Он тогда как в бреду был, даже не понимая, что не один. Вслух говорил, то ли сам с собой, то ли с кем-то… А потом сознание потерял…

Билли закусил губу с внутренней стороны.

– А я не знал. И вел себя как ублюдок, – Билл свел брови и вздохнул.

– Не вини себя. Просто для Тома все это очень серьезно. Он боится потерять тебя.

– Я знаю, – шепнул Билл, и замолчал, добавив мысленно: «Я тоже боюсь его потерять».

***

Том знал, что через двадцать минут закончатся занятия, и нужно будет ехать домой. Туда, где его ждет человек, чувства к которому вернулись с удвоенной силой. Те чувства, которые, он надеялся, начали уже утихать. Том усмехнулся. Сам над собой. Понимая, насколько он был наивен. И не понимая – как он мог на это надеяться? Конечно же, это был просто отходняк от стресса, что чуть больше недели назад Том устроил им обоим.

Кул, драка, признание. Наверное, этот стресс и обманул его чувства, лишь приглушив их, на время. А теперь…

Том вспомнил, что было утром, и вздрогнул. Не изменилось ничего. Совершенно. Их покой развеялся, как туман, открывая то, что есть на самом деле – любовь, желание, страсть. Есть то, от чего невозможно отмахнуться. Невозможно забыть, уйдя в другую комнату и закрывшись там. И снова вернулось то чувство раскола в сознании, которое так выматывало еще до признания. Чувство страха и, в то же время, безумное желание любить Билла.

– Привет, я немного задержусь сегодня, – Том позвонил Биллу, стоя возле джипа, на заднем сидении которого уже сидели два его однокурсника, с ликованием согласившиеся поехать с Томом в боулинг-клуб, покатать шары. Естественно за его счет. Том не мог ехать домой. Просто не мог.

И вот решил попытаться, хоть на пару часов отвлечься, зная, как его всегда раньше захватывал боулинг.

– Том, пожалуйста, – Билл так боялся, что Том собрался сотворить очередную глупость.

– Все хорошо. Я не собираюсь пить и не собираюсь никого трахать, слышишь? – тихонько сказал Том, просто всем существом понимая, о чем просит Билл. – Мне просто нужно чуть отвлечься. Я в боулинг-клубе побуду пару часов, а потом приеду, хорошо?

– Да, – это обреченное «да», царапнуло по сердцу Тома, так, что он стиснул зубы. – Верь мне, пожалуйста, – прошептал он.

– Хорошо, я верю.

Том улыбнулся благодарно. Ему очень нужно было услышать это.

– Спасибо. До вечера!

– До вечера, Том.

***

Билл, сидя на постели, смотрел на погасший экран телефона, и понимал, что чего-то подобного он и ожидал. Том снова собирается его избегать. Но это понимание было каким-то очень естественным. Может, потому, что Билл почувствовал – Том действительно глупостей делать больше не будет, звонок давал это ясно понять. А еще Билл знал, что в течение нескольких ближайших дней решится то, что должно решиться для них обоих.