Римлянин. Финал
Глава I
Стальной кайзер
//Курфюршество Шлезвиг, г. Киль, 19 декабря 1748 года//
— О, Юпитер, да мне насрать! — воскликнул Таргус Виридиан. — Вы что, не знаете, как правильно подавлять мятежи?
— Но, Ваше Императорское Величество… — начала Зозим.
— Отправьте вспомогательный легион, — перебил её император. — Им может не нравиться моя политика, но в Конституции, которую они сами приняли, написано, что они обязаны смиренно её терпеть — пусть терпят.
В Богемии вспыхнуло народное восстание, направленное против политики романизации, проводимой имперской администрацией. Богемцам не понравилась латынь, на которую постепенно переходят все имперские владения.
— Слушаюсь, — покорно кивнула Зозим и покинула кабинет императора.
— Обалдевшие варвары… — пробурчал Таргус и вернулся к чтению.
Ему сильно мешала тарелка с аппетитно выглядящими вишнёвыми штруделями, стоящая слева от книги, но он держался изо всех сил — это элемент самовоспитания, закалки воли…
«Родина — это язык и ничего более», — попытался Таргус абстрагироваться от штруделей. — «Лиши людей их языка и заставь говорить на латыни — получишь римлян. Нет, это просто невозможно терпеть!»
Он решительно взял штрудель из тарелки и начал его есть.
«Итак…» — Таргус отряхнул руки, закрыл книгу и встал из-за стола. — «Речь Посполитая».
Его текущая задача — объединить свои владения в Европе, полностью избавиться от мелких государственных образований, стоящих на торговых путях, а затем обдумать идею захвата балканских владений Османской империи.
Англия, Франция, Испания и прочие западные страны — это он решил оставить на потом. Это не так уж и безопасно, если помнить об их потенциале, но у Таргуса есть опасение, что сейчас он просто не справится с ними.
Бить нужно наверняка, чтобы потом никого не осталось, ведь второго шанса не будет — они богаче, чем обе его империи вместе взятые, у них больше людей, у них более мощные флоты, а в империях Таргуса царят разброд и шатание.
Необходимо укрепить власть Марии Терезии, которая, как оказалось, совершенно никакая правительница, неспособная работать в режиме Таргуса.
Кое-что она понимает, она умеет подбирать кадры, но это совершенно не тот метод, когда ты собираешься централизовать «Священную Римскую» империю.
Юридически, власть в империи перешла к Таргусу и Марии Терезии, но курфюрсты и фюрсты не привыкли оставлять «отжим» власти без ответа, поэтому копят недовольство и с нетерпением ждут шанса, чтобы вернуть утраченное.
Мятеж в Богемии — это очевидный шанс, но аристократам страшно им пользоваться, поэтому они ещё посмотрят, как будут развиваться события…
Поэтому Таргус и дал приказ безжалостно подавить мятеж в Богемии, чтобы остальные увидели — легко не будет.
Его могущественная армия не позволит каким-то вонючим варварам избежать их закономерной судьбы.
«Романизация или смерть», — подумал он, стальным взглядом уставившись на легионеров, марширующих на плаце.
//Курфюршество Шлезвиг, г. Киль, 1 мая 1749 года//
Таргус внимательно слушал, как работает экспериментальный двигатель.
Подробные чертежи и техническое описание парового двигателя некоего Стэнли, к сожалению, не позволили по щелчку пальцев воспроизвести передовой двигатель, чтобы напрочь решить все насущные проблемы промышленности в обеих империях Таргуса.
Пришлось очень сильно упрощать абсолютно всё.
Вместо компактного огнетрубного котла, был разработан бочкообразный котёл с огневой камерой, содержащий внутри однослойную спираль для циркуляции воды.
Вместо двухцилиндрового двигателя двойного расширения, был разработан двухцилиндровый двигатель прямого действия, в котором скользящие втулки заменены на более технологичные поршни.
Конденсатор вообще выкинули из конструкции, так как на заводах проблем с водой не предвидится.
А вот то, что было воспроизведено максимально близко к оригиналу — высокотемпературная бензиновая горелка с испарителями и клапанами. Она нужна много где, поэтому затраты времени и ресурсов на её воспроизводство точно не напрасны. Ну и у неё есть прямое назначение — она эффективно жжёт керосин и нагревает котёл.
И вот, перед глазами Таргуса стоит и очень тихо работает прототип парового двигателя нового поколения, уже начавший вращать вал токарного станка.
— Сбои? — уточнил Виридиан.
— Не замечено, — покачал головой мастер Павел Астахов.
Создатель пудлинговой печи, получивший за это очень щедрую награду, позволяющую минимум четырём поколениям Астаховых жить припеваючи, работу не бросил, а переключился на новое для себя направление — паровые машины.
«Сейчас такое время — учёные могут быть специалистами в нескольких, мало или никак не связанных друг с другом, областях», — подумал Таргус. — «Человечество ещё слишком мало знает об этом мире, чтобы возникла острая потребность в строгой специализации учёных».
Христиан фон Вольф — это эталонный пример таких учёных. Он математик, юрист, учёный-энциклопедист, философ, следователь, а также изобретатель. Пусть у Таргуса с отвлечёнными исследованиями не забалуешь, но фон Вольф умудряется выкраивать время из своего плотного графика и пишет что-то по философии и юриспруденции.
У самого Таргуса времени на постороннюю ерунду просто нет, он всегда в работе — истрачивает дни и ночи в планировании романизации подконтрольных регионов.
Иначе просто нельзя — его империи населяют десятки разных народов, у которых нет ничего общего. «Заёмные» легионы (1) здесь неприменимы, просто по причине огромной численности народов, поэтому нужно что-то другое.
Нет, частично он их применяет — не все легионеры, вышедшие на пенсию, остаются в эвокатах. (2) Кто-то оседает на выданной государством земле, кто-то возвращается в родные края и пытается жить по-старому, а кто-то заселяется в колониальные поселения на окраинах двух империй…
Но этого слишком мало, чтобы романизировать все регионы в разумные сроки.
«Россия — это мой козырь», — схватился Таргус за мысль. — «Крепостные, которых я „милостивейше“ освободил и начал расселять по всему покорённому Крыму. Вот они-то точно не будут сопротивляться романизации и станут моей опорой».
Он уже неоднократно слышал, что бывшие крепостные истово молятся за его здоровье и даже собирают, в знак величайшей признательности, какие-то дары, чтобы напомнить о том, как они благодарны своему освободителю.
Пока что, эти три с половиной миллиона человек находятся на его содержании, он кормит их за счёт казны, что обходится недёшево, но некоторые уже уехали в Крым, заселять деревни и сёла, возводимые силами легионеров. Регион требуется срочно населить, проинвестировать, чтобы там начали появляться крепкие хозяйства, а затем и какие-то производства.
Но Крым — это лишь часть его плана. Ещё есть покорённый Кавказ, куда тоже поедут освобождённые крепостные. Там будет проходить ровно тот же сценарий — заселение и инвестиции.
На пустом месте они начнут производить продукт лишь спустя десятилетия, а это невыгодно, поэтому Таргус намерен всё сильно ускорить.
«Нужно срочно что-то делать с этим поганым многообразием варваров», — подумал он. — «Возможно, расселение Шлезвига? Нет, тупой план. Шлезвиг нужно беречь — это драгоценная жемчужина в моей короне».
Мощнейшая промышленность приносит ему такие деньги, какие даже не снятся бюджетам «Священной Римской» империи и Российской империи. Вместе взятые они, при условии, что удастся как-то преодолеть ужасающую коррупцию, конечно, способны превысить доходы Шлезвига, оружейной кузницы мира. Но сейчас Шлезвиг — это курица, несущая золотые яйца прямо в карман Таргусу.
— Я горжусь вами, — похвалил он Астахова и его команду. — Сколько мощи удалось добиться?
