Колхозное строительство 72 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович

– Точно – докладывали мне о «братании с противником».

– Свергнутый президент Кваме Нкрума после переворота жил в Гвинее, в городе Конакри, – продолжил министр. – Советские траулеры, проводившие лов у берегов Африки, время от времени заходили в Конакри для смены экипажей и ремонта. Это очень нервировало хунту, захватившую власть в Гане. Они считали, что любой заход советского судна в Конакри, где жил опальный президент, таит для них потенциальную угрозу.

Севастопольский рыболовный траулер СРТМ-1243 трижды заходил в ганские территориальные воды, где проводил лов рыбы. Лицензии на лов у наших рыбаков не было. Кроме этого, они организовали натуральный обмен с местными рыбаками – пойманных тунцов и акул рыбаки обменяли на бананы, апельсины, кокосовые орехи, обезьяну и попугая. Кончился такой «гешефт» печально. Пилот ВВС Ганы, совершая плановый облёт своих вод, обнаружил наш траулер и передал информацию военным морякам, а рядом с траулером заметил лодки местных жителей. Для военной хунты это была плохая новость – «советы» передают оружие повстанцам. Заметив самолёт, СРТМ-1243 стал уходить из территориальных вод Ганы. Лётчик, продолжая патрулирование, заметил рядом ещё три наших траулера. Рядом с одним из них были видны лодки местных жителей – видно, там тоже проводился натуральный обмен.

Для проведения расследования в море был послан корвет Kromantse. Он увидел траулеры «Холод» и СРТМ-1234 стоящими на якоре в территориальных водах Ганы. Два других траулера успели выйти за их границы. Корвет передал приказ двум траулерам идти в порт Такоради. Траулеры не подчинились – подняв якоря, попытались уйти в открытое море. Корвет шесть раз выстрелил из носовой 100-мм пушки, прежде чем наши остановились. Радист «Холода» успел радировать о захвате судов.

В порту Такоради экипажи согнали в барак на берегу. Моряки объявили голодовку, после чего их вернули на суда и позволили питаться на борту. Через неделю на корабли был допущен наш посол. После встречи посла с экипажами двух капитанов перевезли в столицу и поместили в одиночные камеры. Сначала их обвиняли в контрабанде оружия. Потом появился другой повод – так получилось, что натуральный обмен наши рыбаки проводили с рыбаками из племени, которое активно поддерживает бывшего президента. Это дало прокурору Ганы повод утверждать, что рыбаки участвовали в заговоре с целью военного переворота. Масла в огонь добавили местные газеты, сообщившие, что СРТМ-1243 и «Холод» заходили в Конакри, где жил свергнутый президент.

К сожалению, дипломатическим путём инцидент уладить не получается. В конце мая этого года СССР прекратил поставки нефтепродуктов в Гану, хотя африканцы и оплатили эти поставки.

– Ну что ж. Всё предельно ясно, и я думаю, что Политбюро приняло совершенно верное решение. Хоть эти «торговцы», мать их, и нарушили кучу всяких разных законов – но не голозадым дикарям их в тюрьме держать! Громыхнём железом. Я вот только не понял, Андрей Андреевич – а при чём тут десантные корабли? И две тысячи этих самых десантников откуда возьмутся? – после горячего чая адмирал вспотел и, достав платок, промокнул лысину.

– А вы не помните историю с греческими добровольцами?

– Ну ни хрена себе! Это те военные, что в Греции по тюрьмам сидели после переворота, а теперь этот, как его…

– Георгиос Пападопулос.

– Точно – Попандопуло из Одессы, как в «Свадьбе в Малиновке». Так эти две тысячи – это коммунисты?

– Хренисты. Свой переворот «полковники» именовали не иначе, как «революцией, спасшей нацию», – спасшей, всем ясно, от «коммунистического заговора». Пападопулос любит использовать жутко звучащий ярлык – «анархо-коммунисты». Получается, две тысячи анархистов он нам всучил. Батька, блин, Махно.

– И где они сейчас, эти анархисты? Что-то я с этим Китаем упустил их из вида, – Горшков потёр лоб. – Что-то говорили про Крым – но их там точно нет, мне бы доложили.

– Они в Варне, под усиленной охраной братушек. Что самое интересное – командиры их там гоняют, в форму после двух лет тюрьмы и лагерей приводят.

– То есть, мне «товарищей анархистов» нужно забрать в Варне и отвезти в Гану? Вооружить же надо. А они корабли не захватят, не пойдут по своей анархистской привычке пиратствовать?

– Ну, оружие можно, наверное, выдать перед высадкой. В Гане миллионов пятнадцать населения – не думаю, что они захотят там остаться. Гану нужно делать просоветской – только не многомиллионные подарки им делать, а добиваться концессии на добычу алмазов, золота, бокситов, марганца, серебра. И только в счёт этого осуществлять поставки вооружения и техники. А ещё непременно добиться квот на вылов рыбы.

– Да, Андрей Андреевич… И правда – ход конём. И от греков избавимся, и переворот осуществим. Правда, как бы американцы с союзниками вой не подняли.

– Так им точно сейчас не до Ганы! А потом правительство заявит о подавлении военного путча и восстановлении законной власти.

– Логично. Кто в курсе операции из Политбюро?

– Да пока никто – вот с вами решил первым идеей поделиться. Если одобряете, то поедем к Гречко, а потом к Косыгину. Шелепина ещё на неделю в больнице задержали. Эксперименты над ним проводят.

– А если не получится у анархистов? – опять за платок схватился Горшков. Вояка, не политик.

– Ну, во-первых, надо, чтобы получилось. Поддержите огнём и танками – а во-вторых, это же греки. Какое нам до них дело! Возможны три варианта, думаю. Их всех перебьют – полковники только рады будут. Второй – они почти все погибнут, но власть захватят. Оптимальный вариант. Самый плохой – если они легко захватят власть. Тогда с ними и считаться придётся, и думать, что дальше делать.

– Да, второй вариант неплох. А наши рыбачки в этой заварушке не пострадают?

– Так-то все почти на своих кораблях, в столице только два капитана – будем надеяться, что генерал-лейтенанту Анкре будет не до них.

– Будем. Поехали?

– Поехали.

Глава 7

Интермеццо шестое

Керту Дирир смотрела на замерших в священном ужасе девочек и по-матерински улыбалась. Она была в этом здании уже раз десять. Визы и загранпаспорта им, солисткам группы «Крылья Родины», выдавали не где попало, и не кто придётся, а именно здесь – в этом помпезном сталинском здании на Смоленской площади. Вежливые пожилые женщины проводили их до кабинета с огромными дверями, и там они за несколько минут расписались в бумагах и получили документы. Далее всё в обратном порядке – опять вежливые женщины сопроводили их до самого выхода.

Керту вполне себе осознавала, что рядовой житель СССР к этим новым красным корочкам такой быстрый и безболезненный путь пройти не мог. Там будут и очереди, и куча справок, и проверки различные. Испытывала ли она к ним сострадание? Так нет. У каждого своя дорога. И она точно знала: столько, сколько работают певцы и музыканты «Крыльев», не работает никто в мире. Ну, разве вот ещё их команданте.

На них оглядывались – ну, это понятно. Да даже не оглядывались – люди проходили мимо, свернув шею, потом останавливались и глазели, раскрыв рот. И рядом останавливался следующий. Ещё. Ещё – и вот уже вокруг целая толпа. Керту в больших каплевидных очках и косынке они пока не узнали – так и без узнавания было на что посмотреть. Надо отдать Димке Габанову должное – он опять сотворил шедевр. Шедевры! Четыре одинаковых белых брючных костюма, которые просто великолепно подчёркивали фигуру – а ещё эта ярко-зелёная вышивка на белом. Так сейчас никто не шьёт. Разве на концертных сарафанах и рубахах она видела в народных ансамблях вышивку – но там унылый крестик, а тут прямо штришок к штришку. Словно и правда травинка, а на ней жилки видны.

Как сказал бы Пётр Миронович, какому-то одесситу подражая: «Посмотрите на ему. Какой он сильно красавчег!».