Маленькие Песцовые радости (СИ) - Видум Инди

«И?» — вопросил я Песца.

«Что „и“? — удивился он. — Ты не представляешь, какая это была редкость во времена моего создателя. А все, потому что цена зашкаливала. Мой создатель очень даже хорошо зарабатывал, но позволить себя такой инструмент не мог. Хотя очень любил посидеть с гитарой, попивая сидр. Я же о тебе забочусь. У тебя отдыха вообще не бывает».

Он искренне не понимал, почему мы не радуемся, поэтому добавил:

«Твоему дяде наверняка интересно, как звучала музыка тысячи лет назад. Сплошные плюсы: ты расслабляешься — он вдохновляется».

— Мы купили жутко дорогую штуку, по мнению Песца, — сообщил я дяде.

— Насколько дорогую? — поинтересовался он.

«Как пара таких домов, неблагодарный ты потомок неизвестно кого! — ощерился Песец. — Вот так, стараешься тебя порадовать, из шкуры вон лезешь — а на выходе ни радости, ни благодарности».

— Песец говорит, пару таких домов можно было купить за стоимость этого контейнера.

Олег удивленно присвистнул.

— Это за что такая цена?

«Авторский инструмент, изготовленный из дорогущего дерева со специальной обработкой как корпуса, так и струн. Это сделало его практически вечным».

— За изготовителя, — ответил я, тяжело вздохнул и продолжил для Песца:

«Понимаешь, в твое время и в нынешнее ценность вещей претерпела некоторые изменения. Для меня этот инструмент имеет ценность меньшую, чем сейф какого-нибудь рода».

«Ну ты и сравнил! — возмутился Песец. — Да сейфов по сравнению с этой штукой — как грязи. Это уникальная вещь вряд ли найдется еще одна такая, понимаешь? При этом звучание у нее такое, что Зырянов в свое время постоянно подумывал начать откладывать деньги, хотя и понимал, что копить будет до самой смерти. Эх ты, невоспитанный, необразованный потомок непонятно кого».

Песец обиделся, презрительно фыркнул и повернулся ко мне толстым задом, хотя обижаться нужно было мне: я потратил деньги на совершенно бессмысленную хрень. В моем положении от врагов не отобьешься, играя песенки под гитару, даже если гитара раритетная, а песенки — на языке Древних.

«Песец, ты не понимаешь. Мечты Зырянова и мои не обязательно совпадают, — намекнул я. — У него была спокойная жизнь, он мог позволить себе созерцать цветущие яблони, перебирая струны и потягивая сидр».

Песец повернулся и воинственно поднял хвост.

«Это у него спокойная жизнь? Он был очень занятым человеком, но всегда находил время, чтобы расслабиться, потому что иначе жизнь превращается не в удовольствие, а в бег за никому не нужными призрачными целями. Ты хотя бы попробуй, от чего пытаешься отказаться».

«Чтобы попробовать, мне нужно изучить модуль, а у меня и без того график плотный».

«Глянь на него, плотный у него график! Все равно перерыв будет, как используешь оставшиеся стихийные и магии Жизни. Больше ты пока ни к чему не готов. А игра на музыкальном инструменте для мага очень полезна — развивает воображение и мелкую моторику».

Тем временем Олег с интересом изучал древнюю гитару и даже пару раз провел рукой по струнам. Звук действительно оказался на редкость приятным.

— В этом что-то есть… — неожиданно сказал Олег. — Услышать вживую звуки Древних…

— И ты туда же… — обреченно вздохнул я.

— Положим, была бы у меня возможность выучить такой навык, я бы отказываться не стал. Это, кстати способствует популярности.

«Твой дядя дело говорит».

«Мне популярности и без того хватает».

«Кстати, скажи ему, что учить можно по кристаллам — здесь полный комплект».

Родственника я обрадовал, а сам пошел разбираться со втором контейнером. Вот в нем действительно оказались залежи полезных приспособлений, я даже пожалел, что не заполучил его раньше. Руки зачесались опробовать хоть что-то, но пока я просто любовно поглаживал вытащенные инструменты и прикидывал, куда и как их приложу.

«Настоял на свою голову на изучении кожевничества, — проворчал Песец. — А ведь тоже руками и ногами отбивался. Вот в этом Зырянов и видел мою задачу: выявить те потребности, которые ты не осознаешь, и развивать их».

«Например, сидр?»

«Сидр развивать не нужно, — авторитетно подобрался Песец. — Он и без того — вершина эволюции. Его развивать — только портить».

Похоже, свободное время у того Зырянова проходило достаточно однобоко: с бокалом сидра в руках, который отставлялся только для того, чтобы заменить его на гитару.

«У Зырянова семьи вообще не было?»

Песец задумался и огорченно сказал:

«А я знаю? Эту информацию он посчитал избыточной и не перенес в меня».

«Скелет в его доме был один».

«Остальные могли попасть под воздействие чумы раньше и рассыпаться сразу. По характеру извлеченных артефактов я бы предположил, что жил он не один и, соответственно, пил сидр в хорошей компании. Вообще, наш сидр, скорее всего, уже пора сливать с осадка».

Он посмотрел на меня с надеждой в глазах, но я решил, что сидр без моего участия до завтра обойдется. А то стоит туда заглянуть — и на пару часов Песец меня займет, заставляя тщательно осмотреть каждую емкость. К этому делу он относился с максимальной серьезностью и шуток над сидром не понимал. Но к мелким слабостям фактически части меня я решил относиться снисходительно, но и не позволять им брать верх уже надо мной.

Поэтому я вернулся к военному сейфу и уделил почти час внимания, причем мне постоянно казалось, что вот-вот — и я его вскрою наконец. Но то ли я что-то делал неправильно, то ли нужно потренироваться на чем-то попроще, но зацепиться за нужное не получалось. Песец по этому поводу заявил, что только упорными попытками удастся прокачать этот навык и что я должен понять сам на интуитивном уровне, что и как надо делать.

Пока интуиция у меня напрочь отказывалась работать. Наверное, потому, что я попросту устал за эти выходные, которые дали мне максимальную нагрузку вместо отдыха. Поэтому я решительно отставил сейф и пошел спать.

Перед сном проверил все свои Метки. Огоньков, Живетьева и Николай Шелагин остались в Дальграде. Метка Фурсовой сияла совсем рядом, по меркам карты, разумеется. Так-то девушка была у себя в комнате, а не караулила меня у ограды нашего дома. Метки Александра Шелагина и Грекова были рядом, в Полигоне — там они часто зависали после того, как узнали, как именно пользоваться залами. Тетя Алла все также торчала в Верейске, наверняка надеясь уговорить Живетьева, Метка которого была от нее очень и очень далеко. Метка Федоровой горела на уже привычном месте, которое у меня так и оставалось только в плане на посещение. А Владик… Владик, судя по направлению и расстоянию, был в Горинске. На этом доступные метки заканчивались.

Я прикинул, что ни Воздух, ни Огонь без тренировки не смогу использовать на соревнованиях, потому что не буду уверен в этих техниках. И выбрал для изучения магию Жизни: если уж не могу брать больше меток, то хотя бы с каждой буду получать больше информации.

На удивление Песец отговаривать меня не стал, признал правильность моего выбора, хотя я и не исключал, что ему просто надоело сегодня со мной спорить и что-то доказывать.

Глава 6

Утром я убедился в том, что выбор магии Жизни был правильным. Конечно, ускоренное проращивание семян и укоренение черенков, а также воздействия на растения мне были не слишком нужны. Но улучшенная Общая кровь позволяла договариваться уже с более высокоуровневыми животными, Рой — призывал множество насекомых, жалящих противника, и имел аналог в наше время, так что я ничем не рисковал при его использовании. Сигнальный контур первого уровня тоже оказался полезной штукой, поскольку отличался по многим параметрам от сигналок из военных защитных заклинаний. Ну и вишенкой на торте была, разумеется, улучшенная Метка. Она передавала эмоции и состояние организма, причем в состояние входили не только бодрствование и сон, но и болезнь и бессознательность. Все носители моих меток были здоровы, но не спали пока только я и Живетьева, бесившаяся наверняка из-за своего заточения. Ее душевное состояние оставляло желать лучшего, хотя внешне она наверняка продолжала изображать несчастную несправедливо обиженную старушку.