Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142

– Если поедем через Москву, то у меня в дневнике ни одной четверки не будет! – поклялся я. – Итоговых, конечно.

– Одни тройки, – влезла сестра. – Отличниками по желанию не становятся! У тебя пробелов в знаниях, знаешь, сколько?

– А еще неплохо купить гитару, – продолжил я, не обращая на нее внимания. – За пианино рублей пятьсот дадут?

– Если бы, – вздохнула мама. – Разговор шел о четырехстах, за пятьсот мы его сами покупали. А гитара, наверное, стоит сто рублей. И кому на ней играть?

– Я бы попробовал, – сказал я. – На пианино научился, почему не научиться на гитаре?

– Ты научился на пианино? – удивилась сестра. – Покажи!

Решив, что ради гитары стоит рискнуть, я сел за инструмент и сыграл им свою коронную песню, естественно, не напевая слов. Получилось здорово.

– Может быть, не стоит продавать пианино? – задумался отец.

– Когда только успел разучить! – сказала сестра. – Ни разу тебя не видела за пианино с тех пор, как его купили.

– А когда ты могла это видеть, если тебя целыми днями не бывает дома? – сказал я Тане и повернулся к отцу: – Пианино нужно продавать. Через год-два тебя демобилизуют, и придется ехать к родителям мамы и жить у них до получения квартиры. И куда тогда девать этот гроб? В подвал? А на гитаре прекрасно можно играть, и места она много не занимает. И еще останется три сотни рублей на телевизор. Все равно мы твой комбайн с собой не повезем, продашь его кому-нибудь здесь по дешевке.

– И в кого это ты такой умный? – спросил отец, внимательно глядя на меня. – Ладно, инструмент продадим, а там посмотрим, как ты станешь выбиваться в отличники. Будет что-то получаться, будет тебе и гитара.

На следующий день в школе нужно было быть к девяти часам, поэтому пришлось воспользоваться будильником. Утром я провел медитацию и пробежал по бетонке туда и обратно до поворота к рабочему городку. Когда я вернулся, сестра уже встала, а отец собирался уйти на службу. Я быстро почистил зубы порошком, к которому пока так и не успел привыкнуть, вторично умылся и пошел на кухню завтракать. При сборе в школу возникла проблема: я забыл, как завязывается пионерский галстук.

– Мам, завяжи! – подкатил я к матери. – У тебя это лучше получается, а сегодня линейка.

У нас нигде не продавали цветов, поэтому их принесли только те ученики, родители которых выращивали их сами. Таких было мало. Я отправился в школу в белой рубашке и черных брюках, надев еще коричневую вельветовую куртку, потому что с утра уже было прохладно.

Возле школы собралась праздничная толпа учеников и преподавателей. Родители пришли только у первоклассников, да и то только матери. Почти все ребята были в куртках и пиджаках, а девчонки мерзли в своих коротких платьицах с белыми фартуками, мечтая, чтобы все побыстрей закончилось. В нашем классе было восемнадцать девочек и десять ребят. Восемь учеников приходили из поселка возле станции, туда же они мчались сразу же после окончания занятий, поэтому общались мы только в классе, и большой дружбы между нами не было. Я прошел между двумя классами и влился в родной коллектив с тыла. Мое появление совпало с началом поздравительной речи директора, поэтому ни поздороваться, ни поговорить ни с кем не получилось. Долго он говорить не стал, поздравил всех с началом учебного года и отдал колокольчик одной из первоклашек. Девочка обежала строй классов, и на этом линейку закончили, после чего все организованно пошли по своим классным комнатам. Теперь я мог всех хорошо рассмотреть, а по пути еще и поболтал кое с кем из ребят. В классе моя парта была первой в ряду со стороны входных дверей. За ней на своем месте уже сидела Лена, при виде которой сердце на мгновение замерло. Все-таки слишком долго я убеждал себя в этой любви и слишком много лет о ней помнил, чтобы вот так сразу выбросить из сердца. Ничего такого особенного в ее внешности не было. Для других, не для меня. Для меня в ней было особенным все. Вот ведь вроде прожил жизнь и всему на свете знаю цену, а при виде обычной девчонки не могу остаться спокойным. Или это эмоции мальчишки? Так я его отдельно от себя не чувствовал уже дня четыре.

– Привет! – сказал я Лене, садясь рядом на свое место и бросая пустой портфель в парту. – Как отдохнула?

Ее немаленькие глаза стали еще больше.

– Привет, – ответила она. – Отдохнула так, как никогда в жизни. Артек – это здорово! А что с тобой случилось? Девочки разное говорили...

Разговор прервало появление нашей классной. Зинаида Александровна была очень славной женщиной лет сорока и вела у нас русский язык, литературу, английский и пение.

– Здравствуйте, – поздоровалась она с классом. – Поздравляю всех с началом учебного года.

Мы дружно встали со своих мест и нестройно поздоровались.

– Садитесь! – она сама села за свой стол. – Сегодня у нас с вами уроков не будет. Тем, чьи родители сдавали деньги на учебники, нужно их получить в библиотеке. Потом посмотрите и перепишите свое расписание занятий, которое вывешено на доске объявлений. Новеньких у нас пока нет, и свои места, по-моему, никто не менял. Вы стали на год старше, и я надеюсь, что у некоторых из вас изменится отношение к учебе. Обидно видеть, что способные ученики учатся спустя рукава.

Говоря это, она смотрела преимущественно на меня, и я не выдержал и сказал ей спасибо. Она так удивилась, что забыла сделать мне замечание.

– И за что же мне спасибо? – спросила она меня. – Встань, Ищенко!

– Ну как же, – ответил я. – За поздравление, за хорошие пожелания и за высокую оценку моих способностей. Торжественно обещаю их полностью использовать!

– Хорошо, – сказала она, быстро справившись с удивлением. – Садись. Я запомню твое обещание. Больше мне никто ничего не хочет пообещать? Тогда на сегодня все могут быть свободными, а завтра я вас жду на занятия.

Глава 4

Наш класс отпустили первым, поэтому очередь в библиотеку была небольшой и продвигалась на глазах. Библиотекарь быстро сверялась со списком и кивала очереднику на связанные стопки учебников для седьмого класса. Я получил свою связку, развязал шпагат и уложил все в портфель. Потом взял из малого отделения ручку с блокнотом и подошел к доске объявлений, возле которой уже толпились ученики нашего класса.

– Ну ты и выдал! – сказал стоявший здесь же Сашка. – Зинаида тебе эти слова еще припомнит, когда начнешь хватать тройки!

– А что в них такого хорошего, чтобы я их хватал? – я очень натурально изобразил удивление. – Или ты, Сашок против того, чтобы в классе появился еще один отличник?

Освободившиеся одноклассники, заинтересовавшись разговором, сдвинулись теснее.

– Это ты о себе? – не поверил услышанному Сашка. – Шутишь, да?

– Какие шутки? Просто надоело валять дурака. Трудно, что ли, учиться на одни пятерки? Да раз плюнуть!

– Ну и плюнь! – сказал он. – А мы все посмотрим! Давай поспорим, что в этом году тебе отличником не быть! На пять рублей!

– Вообще-то, мне деньги нужны, – сказал я ему. – Только на деньги я ни с кем и ни по какому поводу спорить не собираюсь. И не потому, что боюсь проиграть и нечем будет отдавать долг, просто паршивое это дело, спорить или играть на деньги. Давай поспорим на сто щелбанов, а ты сразу же, как только придешь домой, начинай готовить лоб.

– Сам свой готовь! – рассердился он. – Я с тобой и на тысячу щелбанов могу поспорить!

– На тысячу не буду, – отказался я. – На фига мне такое счастье? Ты окочуришься, а мне отвечать? Да я все пальцы о твой лоб отобью!

Все рассмеялись.

– На сто, так на сто! – он схватил мою руку. – Разбивайте!

К нам подошла Лена с полным портфелем учебников.

– Правду говорят, что ты пел девчонкам? – спросила она. – Когда вместе собирали грибы?

– Истинную, – ответил я. – Арию Фигаро. Не слышала? Только ее обычно поют на итальянском, а я им исполнил на русском. Примерно вот так! Мальчик резвый кудрявый, влюбленный Адонис женской лаской прельщенный, не довольно ль вертеться, кружиться, не пора ли мужчиною быть.

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 142