— Ты убежал, как скаженный, а я вот что на полу нашла. — Она протянула руку, раскрыв ладонь, на которой лежал очень даже не маленький ключ. Совсем не маленький.
Как вообще Матвею Егорычу могла в голову прийти мысль, будто его сожрала кошка, не знаю. Там бегемот, наверное, подавится.
Мы трое, я, Андрюха и Николаич, одновременно уставились на деда Мотю. Тот, в свою очередь, оценив ситуацию, решил, рядом с супругой оно безопаснее будет в данный момент, и медленно начал бочком двигаться к Зинаиде Стефановне.
— Вот спасибо, голубка моя. Это — Жорика вещь. Давал на хранение. — Матвей Егорыч хапнул ключ с руки супруги и сунул его мне.
— Ага… Я и смотрю, незнакомый. Вроде не вида́ла раньше. Жорик… Я ведь за вами с Андрюхой. Домой бегите. Гости там… Приехали нежданно, негаданно…
Мы с братцем переглянулись. Очевидно, никаких гостей быть не должно, потому что ничего подобного не говорили ни дядька, ни Настя. Уж они бы утром нас предупредили.
— Что за гости, баб Зин?
Зинаида Стефановна посмотрела на Андрюху, который задал вопрос, пожевала губами, а потом ответила.
— Нет, ребята. Вы идите домой. Там сами увидите. Я тут вмешиваться не стану. Сюрприз, так сюрприз… Не дай бог.
Это немного настораживало. Чтоб супруга Егорыча сплетни умолчала? Да скорее снег в пустыне выпадет. Но тем не менее, все было именно так. Баба Зина явно не хотела нам рассказывать, кто явился домой к Виктору.
Мы с Переростком опять переглянулись. Странная ситуация. Но тут, гляди не гляди, надо бежать и смотреть самим. Поэтому попрощались со всеми, а затем рванули в сторону дядькиного двора.
— Блин, может, он самогонный аппарат нашел? — Я выдвинул первую версию, которая напрашивалась. — А за гостей это баба Зина образно сказала. Ну, типа, с издёвкой. Она точно прям раздраженная. Заметил?
— Нет. Сомневаюсь, что в этом дело. — Андрюха почесал затылок. — Меня когда дед Мотя позвал, батя ещё не вернулся. Времени мало прошло. Он, наверное, только с работы приехал. Значит, на самом деле, гости. Давай, шустрее. Интересно, даже.
Короче, во двор мы почти вбежали. Но там было непривычно пусто. Хотя в это время, тетка суетится в ожидание коровы, Настя по ужину соображает, Виктор идёт в душ или на пруд.
Зато входная дверь оказалась открыта нараспашку, а из дома доносились тихие голоса. Сразу и не разберёшь, кто говорит.
Я поднялся по ступенькам. Андрюха шел следом.
Едва переступил порог, сразу увидел тётку. Она стояла возле окна, обхватив себя руками, будто ей холодно. Особой радости на лице у Насти не наблюдалось. Более того, глаза ее горели какой-то даже ненавистью.
— Здравствуй, Жорик… — Теткин взгляд метнулся куда-то в сторону, правее от входа.
По направлению этого взгляда я и развернулся. В углу комнаты, на табуретке, скромно сложив руки на коленях, сидела Светланочка Сергеевна.
* * *
Павел Барчук
Колхоз. Назад в СССР 3
Глава 1
Я застыл истуканом, тупо уставившись на маман. Ее присутствие было настолько же неожиданным, как если бы посреди деревенского дома появился павлин. Вроде бы не сказочная птица, а все равно павлину здесь точно не место. Вот так и с госпожой Милославской.
Что за хрень происходит? Светланочки Сергеевны тут быть не должно. Она по Воробьевке перемещалась инкогнито. Все тайком, да тайком. И вдруг нарисовалась в доме Виктора, с которым они ещё и в контрах.
Кстати, о Викторе. Дядька стоял у маман за спиной, низко опустив голову. Если Настя готова была госпожу Милославскую сожрать с потрохами, еле держала себя в руках, то дядька выглядел каким-то удрученным. Даже, наверное, расстроенным.
— Сынок… — Эта особа, по недоразумению являющаяся матерью Жорика Милославского, поднялась со стула, раскинула руки и пошла ко мне с явным намерением заключить в объятия.
Честно говоря, не было ни малейшего желания. Даже присутствовало опасение. С чего бы внезапная любовь проснулась. Помнится, в Москве она демонстрировала совсем другие чувства. Но и бежать от родной матери тоже странно. Родственникам хрен объяснишь. А правду я им рассказать не могу. Причем, ради них самих же. Ожидать от Милославской можно все, что угодно. Если она вдруг решит, что Виктор о чем-то в курсе из ее тайной прошлой жизни, представить не могу, какая внезапная блажь может прийти в голову этой маньячке. Но однозначно ничего хорошего.
В этот момент я с удивлением понял, что на самом деле переживаю за всю дядькину семью. Искренне. Меня очень даже волновало их благополучие. Крайне сильно не хотелось бы, чтоб мамочка доставила проблем Виктору, Насте, Машке и Андрюхе. Особенно Андрюхе.
— Мамуля! — С радостью, еще большей, чем демонстрировала Светланочка Сергеевна, бросился ей навстречу, так же распахнув объятия. Чуть не убился по дороге, так торопился ее обнять.
Маман еле заметно вздрогнула. Во взгляде появилась настороженность. Ясное дело, когда сын, с которым она рассталась в сильной ссоре, и которого засунула в пичужкину даль против воли, вдруг демонстрирует подобную любовь… Я бы тоже испугался. Но мне надо было взять инициативу в свои руки, поэтому, хрен ей, а не терпила. Буду вести себя привычным образом. Это там, в машине, когда очнулся Жоржем Милославским, вообще не понимал, что происходит. А теперь то, большой вопрос, кто диктует правила.
Я подскочил к Светланочке Сергеевне, а затем обнял ее, крепко прижимая к груди. Настолько крепко, что она еле слышно крякнула. Как бы не угробить мамочку своей «любовью».
— Что за цирк? — Тут же, пользуясь возможностью, зашипела мне в ухо маман. — Ты меня сейчас задушишь…
— Это очень вряд ли. А жаль… По поводу цирка, вопрос аналогичный. — Я ответил тоже шепотом, и до кучи, чтоб вообще не палиться перед родственниками, громко чмокнул Милославскую в каждую щеку по очереди. Троекратно.
По-моему, она хотела вытереть щеку. Видел, как ее рука потянулась к карману лёгкого летнего пиджака, накинутого на топ. За платочком, наверное. Но тут мешали мои сыновьи объятия, которые я не торопился прекращать.
Светланочка Сергеевна заметно напряглась и попробовала отстраниться. Наивная женщина. Меня, что говорится, понесло.
— Мамуля, — Я ухватил госпожу Милославскую за плечи, немного отодвинул, глядя глаза в глаза. Поворачиваться спиной к змее нельзя, показывать свой страх тоже. Надо гадину гипнотизировать.
— Жорж… Я, конечно, рада твоей реакции, она очень трогательная, не знала, что ты так… м-м-м-м-м… любишь меня, но… это как-то даже неприлично, столь бурно демонстрировать свои эмоции. Ты же не деревенский дурачок. Правда? — Светланочка Сергеевна не подумала в этот момент, что вообще-то находится, как раз, в деревне, и сказанные ею слова могут задеть хозяев дома.
Я заметил, как дядька вскинул голову, посмотрел на сестру с выражением, которое находилось где-то посередине между злостью и возмущением, однако, промолчал. Либо он отличается удивительной выдержкой и терпением, чего я вроде за Виктором не замечал, либо просто не хочет поддаваться на ее провокации. Вот это ближе к истине. Просто назло стерве, игнорирует ее выпады.
— Мамочка, а что ж так неожиданно? Вроде бы не планировались твои посещения. Ты отправила старшего сына, надёжу и опору, до осени. Дяде вот написала, чтоб он тут мне устроил испытание на выживание. За каким чёртом…Ой… прости… Откуда такая радость и благодать? Сама вдруг решила объявиться.
— Соскучилась, Жорж. Представляешь? Я же мать. — Светланочка Сергеевна несколько раз хлопнула своими накрашенными ресницами. Знакомая манера строить из себя бестолковую дуру. Ну, уж нет. Теперь этот номер не прокатит.
— М-м-м-м-м… ну, да…ну, да… Мать…
— Настя, Андрей, — Дядька вдруг резко отмер, посмотрел на меня очень странным взглядом, а потом обратился к жене и сыну. — Давайте, на улицу. Пусть поговорят. Им есть, что обсудить, наверное.
