Другой путь. Трилогия (СИ) - Бондарь Дмитрий Владимирович

В соседней комнате за полуприкрытой дверью сидели мои “спецы” – Гарри Зельц, оставшийся налаживать информационную безопасность, Саймон Белл, которого Захар решил на время оставить для изучения настоящей экономической безопасности, а не тех жалких специфических фокусов, к которым он привык в Союзе, и Вязовски – он теперь всюду сопровождал меня.

Ранним утром после свадьбы Захар вылетел в Москву – за Карнаухом и, возможно, Майцевымстаршим. Он забрал с собой Пике и Берри, имеющих в России массу официальных и не очень официальных контактов, рассчитывая этими знакомствами воспользоваться для быстрейшего исполнения своей миссии. Циммерман еще раньше отбыл в Канаду за физиком Берзыньшем, но чтото у него пока не склеивалось с вывозом ученого.

Все вроде бы шло хорошо.

– Сардж, – оборвал мои мечтания Бригли, – а что вы собираетесь проталкивать в этих изданиях?

Я задумался, потому что вопрос на самом деле был важен. Если напрямую начать проповедь о вселенском добре в лице изменившейся России, об открывающихся для энергичных людей возможностях, о передовой науке – мои издания просто никто не станет читать. Потому что “любовь” местных обывателей – от живущего под мостом бомжа до владельца особняка гденибудь в Травиле, что в в Мэриленде – к СССР со всей его Перестройкой, Гласностью и Горби была настороженной. Социализм с человеческим лицом пугал среднего американца не меньше, чем прежний – ощетинившийся ракетами. Стереотипы, искаженные факты и откровенное вранье настолько глубоко въелись в кору головного мозга Джонов и Мэри, что выбить их оттуда могло только время. Смена поколений, постоянный контакт, все такое… Да и тогда, скорее всего, в силу амбиций, давящих на отношения между людьми двух стран, не будет меж ними никакой дружбы.

– Вы же взрослый человек и должны понимать, что писать что попало вам не дадут? – продолжал сеять сомнения Бригли. – Засудят. За ложь, клевету, публикацию непроверенных данных – способов прекратить работу газеты сотни. Начиная с отказа типографий от договоренностей и остановки целлюлознобумажных комбинатов на переоснащение до банального подкупа журналистов и редакторов. Хотя могут не побрезговать и убийствами. Как бы газеты и журналы не кичились своими свободами, они могут печатать только то, что разрешено. Немногие американцы вам это скажут, но я – скажу. Потому что от вашего успеха зависит мой. А я на этой кухне не первый год – знаю, из чего варят на ней супы.

– Но ведь бывают статьи, идущие вразрез с общепринятой точкой зрения?

– Конечно, бывают! Это и называется “свобода слова”! – Фрэнк рассмеялся, огляделся в поисках выпивки и, заметив на столике у окна коллекционный коньяк (Захар притащил из одной из своих поездок), показал мне глазами свое желание промочить горло.

– Тогда в чем дело? – я налил ему, себе не стал, опасаясь алкоголизма.

Он с видом истинного ценителя поболтал янтарную жидкость в круглом бокале, но не пригубил, видимо, решил подогреть ладонью, как советовали редакторы Playboy.

– Все дело, Сардж, в статистике. Для того, чтобы в ложь поверили, она должна быть не только чудовищной, но и массовой. Когда раз в год в “USA Today” появляется призыв к социализации общества – это воспринимается как свобода выражения мыслей. Но когда таких статей станет по дюжине ежедневно – это будет доминирующая точка зрения, определяющая настроение читателей. Понимаете? А кому она нужна? – он все же глотнул коньяк и теперь стал разыскивать сигару.

Захар понавез множество подобной ерунды, поэтому я был во всеоружии. Гдето в ящике стола должны были быть деревянные ящички с Cohiba и Cuaba. Фрэнк в своем офисе курил доминиканские Carbonell или Montecristo, но таких у меня не было.

Я выудил коробочки и поставил их на стол, открыв крышки обеих. Глаза у Бригли разгорелись:

– Кубинские? Какая прелесть! Мне нужно бывать у вас почаще!

Он схватил сразу две… из каждой коробки и виновато посмотрел на меня.

– Не могу удержаться. Это страсть на всю жизнь, Сардж. Позволите?

– Угощайтесь, Фрэнк. Мы с Заком некурящие, нам это добро ни к чему. Только для добрых друзей держим.

– Спасибо. Зак часто бывает в Гаване?

– Я не очень отслеживаю его перемещения, но знаю, что иногда бывает. Редко. Знаете же все эти эмбарго, блокады…

Я понял его мысль, но ждал, когда он сам ее озвучит, чтобы это было не моим предложением, а его просьбой. И он знал, что именно этого я и жду и потому не спешил.

– Так вот, Сардж, если вы начнете систематически проталкивать нечто отличное от того, что нужно господам из дома Гувера, Лэнгли, ребятам Абрамовича (Бюро разведки и исследований Госдепа), некоторых занятных департаментов Минфина вроде Управления финансовой разведки и изучения терроризма, и, конечно, ФортМида, то на вас скоро обратят внимание. При любом губернаторе есть целый отдел, который занимается перлюстрацией прессы, выявлением крамолы и системных нападок. Что уж говорить о таких монстрах как Минфин? Если деньги – кровь экономики, то пресса – ее дух. Глупо оставлять этот дух бесконтрольным, не так ли?

Я задумался, потому что то, что было “гладким на бумаге”: “изменить общественное мнение, пользуясь возможностями прессы, телевидения, радио”, на самом деле выходило долгим и чреватым разоблачениями процессом, в котором стоило соблюдать предельную осторожность. Если деньги – инструмент обезличенный и обоюдоострый, то пресса – дело персонифицированное и поэтому совершенно подконтрольное. Кто написал статью? Первую, вторую, пятую, семнадцатую? ЛяпкинТяпкин? А подать сюда ЛяпкинаТяпкина! Вы, Ляпкин, полный мудак, если позволяете себе такие мысли, а нашим читателям мудачьи мысли неинтересны. Вы уволены! Вот и вся недолга.

Как переубедить людей, воспитанных на “Красном рассвете”? Я посмотрел недавно этот “шедевр” с Чарли Шином и Патриком Суэйзи, снятый режиссером, получившим известность после “Конанаварвара”. Гнусную нелогичную поделку о том, как СССР с группой латиноамериканских прихлебателей – Кубой, Никарагуа напали на несчастные США. Никого не трогало, что весь этот фильм был построен на вопиющем идиотизме. У Советского Союза не было никаких причин вторгаться в самую середину США, оставив противнику наиболее развитые районы, у реального СССР даже нет средств доставки своих дивизий на территорию США! А вот у “империи добра” их было хоть отбавляй! Главное – там мерзкие бородатые русские монстры убивали несчастных мирных американцев! И теперь зрителю, вкусившему этой дряни, хоть кол на голове теши: в его тупых мозгах сохранилась установка – русские убьют всех! Зато коммунистический Китай неожиданно стал в этой киновойне союзником США и сделано это было не зря – общественность готовилась к тому, что с Китаем можно иметь дело!

Можно подумать, это русские заливали напалмом и отравляющей химией джунгли во Вьетнаме; можно представить, что это советские летчики сбросили атомные бомбы на тыловые города – и при всем этом оказались едва ли не библейскими агнцами – мирными, белоснежными кудрявыми овечками! Это русские подсадили сто лет назад весь Китай на опиум вопреки прямому запрету на торговлю наркотиками? И устроили две войны, чтобы наркоманами стала не десятая часть населения, а едва не половина? Это СССР снимал вот это гнусное дерьмо: “Красный рассвет”, “Вторжение в США”, “Красный лис”, “Красный скорпион” и прочую “красную” дрянь? Это Абдулов, Калныньш и Басилашвили кривили злобные морды на экране, изображая конченых идиотов и садистов? Нет, это были Шон Коннери, Клинт Иствуд, Чарли Шин, Дольф Лундгрен, Патрик Суэйзи, Чак Норрис – очень уважаемые и богатые люди валяли ваньку на экране, показывая русских ублюдками, недостойными жить на одной планете с благословенной Америкой! Это Россия окружила США своими военными базами и ядерными боеголовками? Это СССР вводит торговые эмбарго по идиотским, высосанным из пальца поводам? В который раз я осознал, что советской пропаганде до американской еще расти и расти, а пока все эти идеологические отделы ЦК, цензура и КГБ – сплошная любительщина, годящаяся только для самоуспокоения. Подмена реальной работы ее имитацией.