Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 228
Несмотря на протесты, Келюса уложили в постель и выдали градусник. Температура оказалась ниже обычной – 35,9, что было сочтено всеми следствием усталости и упадка сил.
Наконец, Николай получил возможность рассказать о случившемся. Он постарался изложить все как можно точнее, опустив лишь некоторые подробности, касавшиеся Ольги. Его слушали в полном молчании, и даже когда Келюс предложил задавать вопросы, никто не решался нарушить тишину.
– Слышь, Француз, – наконец, спросил Фрол. – Что это была за собака?
– Черная, – удивился Николай. – Я такой породы не знаю. Гибрид, бином.
– Меня там не было, – поморщился дхар. – Знаю я этих собачек, елы! А этот, Сиплый... Ты чего, узнал его голос?
– Не узнал, но... Что-то знакомое, то ли в манере, то ли... Или показалось?
– Ладно, – вмешался Валерий. – Уже за одно то, что мы это слушали, нас надо запереть в дурдом лет на пятнадцать каждого. Я бы предложил начать с себя... но сначала должен кое-что добавить.
Он встал, ненадолго вышел, затем вернулся с небольшой коричневой папкой.
– Когда я получил твое письмо, – начал бородач, – то подумал, что ты здесь слегка переработался. Если бы не фотография, то я бы и заниматься этим не стал...
– О чем вы? – не поняла Лида.
– Этот орел предложил мне проверить, не похоронено ли на нашем кладбище некое известное лицо, чего не могло быть, так сказать, по определению. В общем, поручил я это одному парню, он у нас в архиве работает, мой бывший студент, так что человек надежный. Я посоветовал заглянуть в городской архив коммунального хозяйства. Ремонт и благоустройство кладбищ и все прочее. И знаешь, что он там нашел?
– Ничего, – усмехнулся Келюс. – Фонд оказался закрытым.
– Еще круче. Этот фонд был закрытым, но в прошлом августе, как раз после этой заварушки, фонд оказался изъят. А это, между прочим, тысячи единиц хранения! Представляете, партархив – и тот тронуть не успели, а какой-то фонд коммунального хозяйства... Дурдом!
– Значит, ничего не выяснил? – с сожалением заметил Николай.
– То есть как это не выяснил? Подумаешь, фонд изъяли! Нас на мякине не проведешь! Для начала я прикинул, что биография, о которой ты написал, редактировалась где-то в середине 20-х. Значит, если надгробие меняли, то приблизительно в то же время. Я и подумал, как они это дело оформили? В общем, перелистал для начала газеты. И, представь себе, в нашей газетенке, тогда она «Красный Самарец» именоваться изволила, за ноябрь 1925 года, нахожу...
Валерий достал из папки ксерокопию газетной полосы и показал всем присутствующим.
– Аккурат под праздник какие-то хулиганы разбили на старом кладбище несколько надгробий. Шум, естественно, пресса осуждает родимые пятна капитализма... Какие именно надгробия разбиты, естественно, не указывается. Тогда я подумал: а может быть, милицейский архив уцелел? Выправил я допуск...
– Ну? – взволнованно воскликнул Келюс.
– Вот, – бородач достал из коричневой папки несколько фотографий. – Разбитые надгробия. На одном из них, вот погляди, хоть и плохо, но читается: Николай... и так далее.
– Значит, точно, – констатировал Лунин. – Большие Мертвецы!
– С выводами спешить не будем, но можно согласиться с тем, что на нашем кладбище был похоронен человек по имени Николай, имевший ту же фамилию и отчество, что и наш Вождь. Человек этот умер в начале 1893 года, а в ноябре 25-го его надгробие было разбито и заменено другим.
– Спасибо, – усмехнулся Келюс, – значит, все-таки, я не сумасшедший!
– Погоди благодарить! Ты писал, что такая же хитрая могила есть в Днепропетровске. По списку, это номер 5. Я написал моему тезке – Валере Зайцеву. Вчера ему звонил... В общем, сходится, только надгробие заменили в 1960-м году...
Поскольку все остальные мало что поняли в этой тарабарщине, Лунин коротко растолковал в чем суть.
– Так что же это выходит? – поразился Фрол. – Все эти годы нами правил один и тот же человек? Вот, елы!..
– Человек? – переспросил Келюс, и дхар умолк.
– Кстати, воин Фроат, – продолжал Лунин. – Тут есть кое-что и по твоей части. Дайте-ка мне этот чертов ящик...
Порывшись в «дипломате», он извлек оттуда три папки.
– Об этом уже кое-что писали, – начал он, открывая одну из них. – Справка по программе «Зомби», которая на самом деле «Программа „СИБ“». Так сказать, поточное производство яртов... Между прочим, тут указывается, что «СИБ», то есть ярт, ничего не помнит о своем прошлом. В общем, понятно, почему они накололись с Волковым – он-то был не просто зомби...
– А кто такой Волков? – поинтересовался Валерий.
– Расскажу... Кстати, теперь понятно, почему эти партайгеноссен с балкона прыгали. Оказывается, нужных людей они заранее обрабатывали. Ну, а потом, как я понял, достаточно невинной фразы по телефону – и настройка срабатывает...
– Вот козлы совковые! – выдохнула Лида.
– Но и об этом писали. А вот кое-что новое...
Он достал из очередной папки несколько листков бумаги, украшенных большими синими печатями и размашистыми начальственными росписями.
– Это по Теплому Стану, – пояснил Келюс. – Второй канал у них работал на связи с Деникиным, это мы уже знаем. А вот Первый... Воин Фроат, как звали вашего супостата, который дхаров изводил?
– Семен Курбский, а что?
– Почитай! Помнишь князя Семена, о котором Прыжов рассказывал Михаилу?
Фрол взял папку, извлек из нее документы и стал просматривать. Вдруг его руки, державшие листки, вздрогнули. Фрол помотал головой, словно отгоняя наваждение.
– Ах ты! – с трудом выговорил он. – Ну... Француз! Да что же это такое?
– Бартер, воин Фроат! Курбский по Первому каналу получал автоматы в обмен на меха и рубины. Наверное, без автоматов он бы с вами не справился.
– Его звали «Сумх-гэгхэн астгуро мэгху», – вспомнил Фрол, – «князь Семен – владыка молний». Вот тебе и сказки, Француз...
– Ну, и вот, воин Фроат, – заключил Лунин, передавая дхару еще одну папку, но Фрол лишь махнул рукой.
– Ну, тогда сам прочту. Докладная записка наркома внутренних дел от 18 января 1932 года. Два экземпляра, разослана для ознакомления всем членам Политбюро. Называется «Итоги решения дхарского вопроса».
Ознакомительная версия. Доступно 46 страниц из 228
