Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович

- А вы, Владимир, не боитесь вываливать подобные откровения?

- Нет, тем более вы проверяли, хватит ли у вашего ученика духу принимать жёсткие решения. Хватит, поверьте мне на слово.

Вскорости, поблагодарив молодого человека за содержательный монолог, княжна поспешила на встречу с губернатором, а Огнёв, проводив женщину до машины, вернулся в кабинет, где из тумбы стола извлёк коробку из-под обуви. Сняв крышку, Владимир нажал на красную кнопку прибора, лежавшего внутри коробки. Харбинские кулибины за отдельную плату снабдили боевого целителя «импульсным гасителем». Зря княжна понадеялась на цифровой диктофон в сумочке, зато у неё появился повод задуматься о приоритетах.

*****

- А где? – неопределённо махнула рукой Наталья, имея в виду одного конкретного человека. Впрочем, барышня царских кровей, расположившаяся в соседнем кресле, без лишних слов разобралась в вопросе с вялым намёком на отсутствующую персону. - Ведь как штык обещался…

- У Паши. Заехал по дороге с совещания. Он звонил как раз перед твоим приходом.

- Секретничает с канцлером, значит, - понятливо кивнула княжна. – Ему же хуже. Чем дольше он отсутствует, тем больше во мне злости и яда скопится.

- Наташа, а ты не перегибаешь? – Держа спину прямо, будто вместо позвоночного столба ей вставили стальной лом, Мария Александровна всем корпусом повернулась к гостье.

- Переживаешь, не расцарапаю ли я твоему благоверному физию? Бог с тобой, Маша, никаких грязных драк полуголых девиц в кукурузных хлопьях не планируется и не надейся. Ни один волос с головы нашего величества не упадёт, но нервы я ему пошатаю и собак спущу, чтобы неповадно было. Хотя, знаешь, желание пустить когти в ход имеется.

- Ты последнее время сама не своя, - покачала головой императрица. – Исхудала, скоро одни глаза от тебя останутся.

- Работы выше крыши, как говорят в народе, - отмахнулась княжна, - да ещё некоторые господа-товарищи от щедрот своих головной боли подкидывают, вот и хочу с ними разобраться, от «большого» ума они это делают или по недомыслию?

- А есть сомнения в адекватности и несознательности?

- Есть, как не быть, - тяжело вздохнула княжна. – Извини, я выйду на балкон.

- Наташа, ты куришь? – от вида тонкой «дамской» сигареты с ментолом в руках княжны брови Марии Александровны поползли вверх. – Ты…

Но, щёлкнув обычной газовой зажигалкой, княжна Вяземская, она же глава самой молодой спецслужбы Империи, пропустила вербальное возмущение мимо ушей. Выпустив облачко дыма, она, ни на что не реагируя, с минуту стояла неподвижно, всматриваясь тёмные силуэты деревьев парковой зоны императорской резиденции, пока обжигающая красная полоска тлеющей сигареты не добралась до пальцев. Отмерев, Наталья глухо помянула нечистого и аккуратно затушила окурок, постояла, думая о чём-то своём и не замечая беспокойного взгляда Марии, прошествовала к камину, в пламени которого «бычок» обрёл последнее пристанище.

- Знаешь, Маш, - княжна так и осталась стоять около каминной полки, - у нас двадцать первый век на дворе – прогресс, развитие, цивилизация, а копни чуть глубже и сдуй налёт, по-прежнему из всех щелей махровые патриархат и домострой лезут. Баба в юбке должна стоять у плиты. Да-а, - в глазах Натальи мелькнуло что-то хищное, но в следующий момент Марии Александровне стало казаться, что это были лишь отблески живого пламени.

- Ты это к чему? – императрица потянулась к чашечке великолепного бодрящего чая из сбора, привезённого княжной из Н-ска.

- К тому, что баба должна командовать кастрюлями, а не подчинёнными. А уж если она генеральша не по мужу, а сама погоны носит, то ещё вопрос, каким местом, извините, она звёзды зарабатывала. Император, говорят, падок, а запретный плод сладок, так что перед тобой, Маша, та ещё змеюка подколодная хвостом крутит. Я этого дерьма от мужиков затаённым ехидством в поросячьих глазках, а ещё хуже – от женщин, за последние месяцы столько хапнула, что на три жизни вперёд хватит. Ладно, не будем о грустном, тем более на каждый роток не накинешь платок. Кое-кого я сама в оборот взяла, и он теперь пикнуть боится, а кое-кто мнит себя бессмертным и гадит исподтишка. И хотелось бы укорот дать, да только эти люди за спиной твоей дражайшей половины прячутся, в Минобороны окопались или в тени моего бывшего шефа в СИБ. Алексей Сергеевич ныне в фаворе, из-за его забора гавкать можно смело, тем более твари понимают, что не в моих силах нарушить систему противовесов и сдерживаний, которую выстраивали десятилетиями, и так я из общего строя будто выскочка выбиваюсь, поэтому некоторые господа наглеют.

- Сильно достали? – участливо осведомилась Мария Александровна.

- Не сильнее, чем твоего вечно опаздывающего благоверного, но я женщина хрупкая, сама понимаешь, мне без поплакучей жилетки плохо, поэтому приходится искать, на ком злость вымещать. Вот появится виновник переполоха, я ему мозги вынесу и сразу полегчает. Или не полегчает, - перестав подпирать каминную полку, княжна вернулась в кресло и присоединилась к распитию чая.

- Тяжела ноша?

- Она никогда лёгкой не была. Что раньше, что сейчас. Просто сейчас я ясно вижу, к чему мы катимся, и мне до смерти хочется тыкнуть некоторых носом, но понимание, что этого делать нельзя, просто убивает. Ты не представляешь, какая война у меня развернулась с генералом Кармагоновым в министерстве обороны. Вот где непрошибаемая голова! Там гаубичные снаряды можно лбом отбивать!

- А он кем там? – задала вопрос императрица, бывшая несколько далёкой от армейской «кухни».

- Генерал-полковник у нас тылами заведует. Главная шишка над всеми снабженцами. Без него, родимого, сама понимаешь, в некоторых вопросах никуда. Полевые госпитали, базы долговременного хранения, материально-техническое и продуктовое обеспечение, всё через него завязывается. Врачей и персонал мы обеспечим, не впервой, опыт имеет, а где и как эту прорву народа размещать и кормить – это вопрос. Министерство чрезвычайных ситуаций у нас, слава Богу, идёт отдельной строкой и препон не строит, а с этими дуболомами с кокардами на лбах я борюсь с переменным успехом. Мы в долговременных прогнозах на несколько лет ошиблись, жизнь постоянно вносит коррективы не в нашу пользу, к сожалению, и вторую волну пандемии мы ждём уже в следующем году, для чего под видом учений и прочих легенд начинаем разворачивать необходимую инфраструктуру, но пока достучишься до некоторых медных лбов, проще с нуля всё построить. Твой супруг в курсе обстановки, но даже он не в силах сразу раскачать это болото, а ведь страна только-только одну пандемию пережила, люди должны были чему-то научиться! Нет же, пока гром не грянет, генерал Кармагонов не перекрестится.

- Ладно, поняла я твои душевные метания, только ты мне зубы не заговаривай, девочка моя. С военными ты без нас разберёшься, я в твоих талантах нисколько не сомневаюсь. Они скоро от одного твоего вида трястись будут и по капонирам прятаться, но это лишь твои отговорки. Ты, Наташенька, к нам в гости давно просто так не заходишь, а тут, как с Н-ска прилетела, на второй вечер явилась. Подозрительно сие явление Христа народу, не находишь? – совершенно по лисьи прищурилась Мария. – Сдаётся мне, кто-то моего протеже обидел, абы-кабы не мой драгоценный супруг, и ты жаждешь поквитаться с обидчиком. Вон, даже когти наточила.

Женщины синхронно фыркнули, пронзив друг друга взглядами и рассмеялись, разряжая обстановку.

- Его, пожалуй, обидишь, - по-прежнему сдержанно улыбаясь, сказала княжна.

- Ну-ну, - не согласилась с приведённым доводом императрица. – Ты не поверишь, но Н-ские перепалки даже до меня докатились.

Пришла очередь княжны Вяземской задирать брови, на что Её Величество позволила себе ехидную усмешку:

- Глаза не пучь. Всё проще, чем ты думаешь. До Москвы, наконец, дошла слава нашего провинциального целителя и Петр Никифорович Конюхов, наш обер-шталмейстер1, хотел племянника в Н-ск свозить, у мальчика ДЦП. Сам он, естественно, с места не стал срываться, решив для начала выяснить обстановку через знакомых в губернском правительстве. Стоимость приёма и прочие мелочи, сама понимаешь. Вот Петру Никифоровичу Н-ские сороки и натрещали о скором отъезде Владимира. Тот обратился ко мне, как-никак я по тем же слухам давно прохожу в роли покровительницы нашего дарования. Мол, нельзя ли как-нибудь посодействовать или сделать так, чтобы оное лицо никуда не уезжало? Может быть, я сумею на него воздействовать? А тут барон Корф удачно под рукой оказался – он на аудиенцию приезжал.