2 — Багауды — возможно, что от кельтского «baja» — «борьба», а возможно, что от галльского «bagat» — толпа, сброд — антиримское освободительное движение, начавшееся где-то в III веке н. э., как раз в канун малоизвестного широкому читателю «кризиса III века», охватившего Римскую империю. Хотя отдельные выступления начались ещё при императоре Коммоде в 187 году, из среды солдат — считается, что это были первые багауды. В обозреваемый в произведении период, багауды — это толпы рабов, колонов, дезертиров из легиона и вообще простолюдинов, которые решили больше не признавать римское владычество, что выражалось в создании независимых общин, налётах на виллы и грабежах на широких дорогах. Позднеантичные источники называют багаудов обычными разбойниками, а кто-то даже писал, что багауд — это уничижительное и оскорбительное прозвище. Тем не менее, Флавий Гонорий в своих эдиктах именовал восставших в Галлии багаудами, а Проспер Аквитанский описывал «посвящение в багауды». В общем, между нами и этими событиями Тёмные века, поэтому сведений мало. В первой главе этого произведения багауды уже упоминались, причём конкретно альпийские — они фактически грабанули полководца Сара на всю добычу, которую он поимел с разбиваемого по всем фронтам узурпатора Константина, но потом вынужден был бежать через Альпы. На самом деле, в 412 году году это восстание должны были жестоко подавить, но ты уже сам видишь, что тут что-то пошло сильно не так.
Глава тридцать шестая. Милосердие
/18 октября 410 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Реция, в горах/
— А вот и они… — удовлетворённо произнёс Эйрих, увидев силуэты на ближайших холмах.
Багауды уже знали, что в их краях появились какие-то чужаки, поэтому приготовились встречать их с достоинством.
Пусть римляне говорят, что багауды — это какие-то жалкие и оборванные разбойники, но Эйрих иллюзий не питал, потому что знал, что не могут жалкие разбойники завладеть частью Галлии, а также полностью контролировать Рецию и Норик. Провинция Норик, конечно, расположена восточнее, но уже появились сведения, что там давно никто не подчиняется императорской власти и любые новенькие владыки равнин им не указ.
«Вот и выясним очень скоро…» — подумал Эйрих.
Сенат посчитал, что франков надо слать подальше, что лишь утвердило его в верности решения, предложенного отцом, но также он посчитал важным разобраться с багаудами, стопорящими трансальпийскую торговлю.
Но здесь никто не будет считать готов освободителями, потому что багауды — это местные жители, уже свергнувшие римлян и начавшие жить независимо.
«И бог бы с ними, если бы не торговля с Галлией и ценные рудники…» — закатил глаза Эйрих.
Норикские рудники являются источником руды регионального уровня, а в Реции добывают золото и серебро, что служит веским стимулом для захвата этих регионов. Римляне, по старой памяти, опасались усиливать местного губернатора, потому что Реция и Норик являются самодостаточными провинциями: местные не нуждаются в поставках зерна, потому что людей здесь живёт мало, поэтому им хватает и горного скотоводства, а если даже нужно будет, то рудники позволят купить достаточно зерна. Поэтому оставлять такие регионы кому-то другому сейчас — создавать себе проблемы в далёком будущем.
— Собираются, суки… — зябко поёжился Атавульф, стоящий рядом с Эйрихом.
В горах зима наступает гораздо раньше, чем на равнинах, что готы прекрасно знали, поэтому все воины облачены в очень тёплые одежды, включающие в себя многослойные «тренировочные» куртки, набитые конским волосом. Инновация приживалась в готском войске с трудом, но зато в легионе с этим был полный порядок — если центурион сказал надевать, то ты надеваешь и держишь рот закрытым, как бы жарко тебе ни было. А вот в Альпах выданные стёганки носили все воины, без исключения, потому что погода тут, прямо-таки, располагала.
— А куда им деваться-то? — усмехнулся Эйрих, глядя на выстраивающееся в ущелье войско.
Если готы пересекут Альпы и доберутся до провинциальной столицы, Августы Винделикорум, то дела багаудов резко ухудшатся, ведь какими бы они ни были горцами, а без городов прожить тяжко. К тому же, они уже знают, что Эйрих разделил своё войско на пять частей, ведущих наступление на пяти разных маршрутах, ведущих к трём багаудским городам. Им надо остановить его прямо в Альпах, иначе им конец, это все понимают.
Больше всего Эйрих хотел узнать, как узурпатор Константин договорился с восставшими. Сара они пропустили только за всё, что у него есть, а вот узурпаторский Эдобих прошёл беспрепятственно…
«Всё, что плохо для Рима — хорошо для багаудов», — пришёл Эйрих к выводу. — «Будь Гонорий сейчас за Альпами, я бы уже мирно разговаривал с представителями восставших на предмет прохода».
У Эйриха с собой лишь две тысячи легионеров из II-го готического легиона, а также тысяча эквитов, которых тут использовать бессмысленно. Горы хороши только для козлов, но не для коней.
Альдрик ведёт первый легион в сотне миль западнее, потому что его задача — взять город Курию и нейтрализовать там любое сопротивление. Эдикт Сената позволяет не сюсюкать с местными и применять любые меры для их умиротворения, вплоть до летальных.
Вслед за Альдриком идут три тысячи Совилы, а также две тысячи Агмунда, в честь похода назначенного, наконец-то, тысячником, но их путь разлучится после Курии, когда Агмунд двинется на Клунию, Совила на Бригантий, а Альдрик на Камбодунум. Города маленькие, но сопротивление там точно окажут.
Аравиг ведёт три тысячи воинов в сотне миль к востоку, на город Вельдидену — большую перевалочную базу, обеспечивающую сообщение через Альпы. Говорят, что раньше там были большие склады, предназначенные для снабжения лимитанеи на севере, но сейчас, скорее всего, там всё уже разграблено и уничтожено.
А Эйрих ведёт войска по центральному пути через Альпы, к Августе Винделикорум, провинциальной столице и средоточию власти багаудов, которым ну никак нельзя его пропускать…
Враги строились в тесный боевой порядок, наглухо перегораживающий узкое ущелье. На тактику и стратегию они даже не надеются, поэтому расчёт их построен на навязывании лобового столкновения, где постепенно выяснится, чья сила пересилит.
«Хотя, это тоже тактика», — подумал Эйрих.
Только вот они не учли, что его легионеры носят скутумы совсем не просто так. (1)
Возможно, сама судьба толкала Эйриха в горы, чтобы на деле испытать наставления Аммиана Марцеллина и Октавиана Августа — эти двое описывали Самнитские воины и роль в них концептуально новой тактики легионов.
— Отгер, спешивай всадников, — приказал Эйрих. — Вооружи всех контосами со щитами, после чего строй прикрывать тыл. Телеги выставьте по флангам, лошадей в свой тыл.
— Думаешь, что сумеют обойти с тыла? — недоуменно поинтересовался Атавульф.
— Я лучше посчитаю их умнее, чем они есть, — вздохнул Эйрих.
— Тоже верно, — стушевался тысячник. — А мне что делать?
— Ничего, — пожал плечами Эйрих. — Будь у них на несколько городов больше, я бы отправил тебя с парой-тройкой тысяч по другому маршруту, но не сложилось. А оставлять тебя, когда остальные идут — позорить уважаемого воина. Можешь присоединиться к избранной сотне, чтобы отгонять от меня летающих багаудов или гарпий с птицами рух…
— Ха-ха! — хохотнул Аравиг. — Ладно, дайте мне контос, а то погода в самый раз для гарпий…
— Легион, строиться в порядок № 2! — скомандовал Эйрих.
Противник уже почти закончил построение, поэтому уже можно было начинать.
В отличие от фактически ополчения, представляющего собой войско багаудов, легионеры строились быстро, в течение десятка минут перекрыв ущелье с южной стороны. Противник был впечатлён скоростью метаморфозы, вроде как хаотичных, групп легионеров в ровную сплошную стену из щитов и пик.
Сегодня Эйрих узнает, имеет ли право на жизнь его затея с пешими контариями. Пусть конница тут задействована не будет, зато можно узнать, как хорошо они противостоят пехоте.
