Эпоха перемен (СИ) - фон Джанго Алекс

Мало того что контракт с четвертью миллиона прибыли срывался, так и опыта боевого применения авиации недополучать не хотелось. Потому подал я рапорт об увольнении в запас, а полк подполковнику (бывший штабс-) Быстрицкому передал. Ушла со мной ещё дюжина пилотов, да пяток механиков. Ещё дюжину пилотов из штатских набралось в Риге — Максовой выучки, там даже четыре барона оказалось. Для ровного счёта загрузили в Одессе на пароход 25 "Грибков" и отбыли в Бургас как частные лица.

По прибытии узрели классический "пожар в борделе…", или "не ждали", что нами как раз было ожидаемо. У начальника порта выяснили, где поблизости площадка поровнее, чтобы табором встать. Телеграммой о своём прибытии Софию уведомили, и принялись летательные аппараты, после перевозки, до ума доводить. Ответа так и не дождавшись, прикинул, что слетать в здешнюю столицу не сложно — пилили над ниткой железки, никуда не сворачивая чуть больше трех сотен вёрст — и ошеломляй всех на месте наглостью и внезапностью.

Что и совершил. Сесть как Русту на Красной площади не получилось (в ввиду отсутствия оной), но и тут местечко поровнее сверху присмотрел, и ничего умудрился не сломать. Ни у машины, ни у тех воткнутых прутиков, что через век превратятся в прекрасный парк Врана (ворона). И по посыпанной мраморной крошкой дорожке подкатил прямиком к покрытому строительными лесами двухэтажному зданию, чем то мне напоминающему "крепкий" ведомственный санаторий.

Год назад здешний царь с сыном русского "коллегу" навещал, и на постройку этого красивства у того "в долг" три миллиона золотых франков выклянчил, обещая "с зарплаты вернуть".

Может счёл, что нас долг вышибать прислали, может из любви к технике (на паровозе то точно Фердинанд любил погудеть), но выбежал встречать нас с Максом самодержец лично. Правда, без хлеба с солью.

Все мы болгарский знали плохо (мягко выражаясь), но превосходно знали немецкий, и я понял, что не на том языке славянскому царю телеграмму слал — может переводили бы её ещё месяц, а может и затерялась бы. Но услышав родную речь, и узнав, что мой попутчик к тому же и фон-, Государь оживился и всё завертелось. Нас отвели в столовую, гарнитур из карельской берёзы в которой также был подарком Николая, и покормили с дороги (как раз обед подоспел).

За столом присутствовал и царевич Борис, в этом году одновременно достигнувший совершеннолетия, окончивший военное училище и получивший капитанский чин. Юноша от отца унаследовал страсть ко всему техническому. Даже в этом его превзошёл — пару лет назад сдал экзамен на железнодорожного механика. Разумеется, по газетам он тщательно отслеживал и развитие самого прогрессивного технического направления — авиации.

Желая потрафить монарху действующему и будущему, мы с Максом пару наших "бонусных" самолётов широким жестом им и преподнесли. Как личный подарок! (но вот за остальную партию — извольте получить чек, хотя его оплатят уже "из другого кармана"). Согласившись на время войны послужить и "личными шофёрами" при аппаратах (так хоть непонятки разрешать сходу удастся — августейшие уши грея ежедневно).

Расчувствовавшийся и слегка ошалевший от халявы Фердинанд тут же пожаловал "своего" пилота (то есть меня) званием болгарского генерала, а пилота цесаревича (Макса) — соответственно в полковники произвёл. Что ж, ДАНКЕ! Но в Бургасе ещё почти три десятка добровольцев в чистом поле "непожалованными" остались — надо бы разрешить проблемку.

До Бога — высоко, до царя — далеко! Но вот если близко (хоть до болгарского), то вопрос решается споро. Нашлись и контракт на самолёты, и деньги на их оплату, и даже где им уже быть надлежит (ибо ждут-с с нетерпением). Так что уже вечером сажали меня в "Восточный экспресс", с предписанием для перелёта первой группы авиаотряда в первую армию. В распоряжение генерала Кутиничева.

А вторую группу — соответственно во вторую армию — к генералу Иванову (с указанием мест базирования). Меня отпускали "покомандовать", а Макс оставался во дворце работать придворным воздушным извозчиком. Чую, что если в звании меня он и не догонит, то в наградах наверняка обойдёт. Но не жалко — мужик хороший, да и для дела полезно. Причем всем. Когда бензин у нас кончался, то телеграмму я уже своему "военпреду" слал, в полной уверенности пребывая, что информация до САМОГО верха немедленно дойдёт и рык с небес последует. Бориса так же определили офицером связи при Штабе действующей армии, и на передовую чаще всего именно Макс царевича доставлял. Попутно и пилотированию юношу обучая. И очень двух немцев небо сдружило.

Турки уступали Балканскому союзу в живой силе более чем двукратно (про моральный дух даже не упоминаю), да и технически слабей оказались (тех же аэропланов у них не было), так что исход компании был предсказуем. Потому авиаторов своих беречь старался и с инициативой не лез. Занимались традиционными: "отвези пакет", "слетай посмотри".

Разок, правда, при затянувшейся осаде Андриаполя (крепость Эдирне) душа не выдержала, да бутылками с "коктейлями Молотова" провели мы "бомбёжку" неприятеля. Подействовало! Горящая крепость вскоре сдалась, а мы получили вежливое ДАНКЕ. С пожеланиями впредь дорогостоящей техникой не рисковать — мясо для этого существует.

Но без риска войны не бывает, и даже я разок на неприятность нарвался — подбили. Причём, как обычно — глупо и неожиданно. В болгарской Македонии удалось взять в "Струмский котёл" значительную турецкую группировку. Слететь "посмотреть как в котле сидят" мой черёд выпал, а западнее Петрича, как раз над бурливой рекой, от которой и название окружения пошло, дурацкая пуля попала в движок. Благо, что удалось спланировать и приводнить аэроплан на небольшое озерцо, что образовал не имеющий дальнейшего слива горный ручеек. Аппарат тут же утоп, а я, скупнувшись, сделал с места аварии ноги быстренько.

Замечу, что зимой даже в Болгарии прохладно, а в мокрой одежде тем более. Но пар от меня повалил через десять минут после того, как заметив на склоне холма приближающиеся точки я благоразумно рванул от них в противоположенном направлении. Наткнулся на что-то похожее на заросшее камышом болото и недалеко проскакав по зыбким кочкам провалился в воду. ГОРЯЧУЮ! И ПО ПОЯС! Ногами ощутив твёрдое дно. Вот под кочками и просидел до темноты, пока турки округу прочёсывали.

Местечко называлось Марикостиновские бани, и я действительно в этих горячих источниках на две жизни вперёд все грехи смыл, пока прятался. А ночью вылез и вскоре набрел на сложенный из дикого камня дом. К моему счастью там неприятеля не было, а болгарин не прочь был обменять мою мокрую одежду на свою сухую. Он не прогадал — одна кожаная куртка чего стоила, но в доплату согласился и вывести (тропки горные местный знал).

Благо, что зимой ночи долгие, и к рассвету всё же успели мы добраться до стоящего в горах, древнего православного монастыря. Монахи накормили, дали отдохнуть, а потом отвели поклониться и поблагодарить за спасение Матерь Божью. Сказав, что эту икону сам Святой Лука писал. До того особо я себя верующим не считал, но тут молился истово. А святые отцы мне её уменьшенный список подарили, когда уходить собрался. Спуск с горы вёл уже к нашим.

Через день я уже летал вновь. Но история с "Девой Марией" стала жить своей жизнью, и вскоре я уже узнал, наконец, кто же меня спас на самом деле. Когда слух дошёл до Софии, то последовала реакция и самолично царь Фердинанд 1-й вручил мне Орден для военных лиц, за заслуги в военное время "Свети Александър" с мечами между сторонами креста (там, оказывается, существует масса нюансов). У Макса при этом заметил на груди прибавление пары висюлек, но это уже кому какая судьба.

Зато мне царь у тех термальных источников, где я "радикулит лечил" целый гектар выморочной земли пожаловал. Столько мне не требовалось и переписал я семь декаров тому пастуху, что меня вывел, а на оставшихся трех персики посадил и попросил "соседа" и за моей дачей приглядывать. Крестьянин уже прикинул, что в сезон с ЕГО виноградника будет 7 тонн вина выходить, потом пересчитал, сколько с этого ракии выгонит, и ОЧЕНЬ ОСТАЛСЯ ДОВОЛЕН! Расчувствовавшись, даже вернул хорошо высохшую мою кожаную куртку.