Ротмистр Гордеев (СИ) - Дашко Дмитрий Николаевич

- Боюсь, у меня было мало возможностей оценить их красоту. Долгое время пробыл в беспамятстве!

Поскольку мне с ним служить и служить, во избежание вопросов, рассказываю о своей амнезии.

- И что – вот так совсем-совсем ничего не помните? – хмурится князь.

- Ну, воевать я ещё не разучился, - успокаиваю я его.

Шамхалов облегчённо вздыхает. Потеря боевого взводного в условиях дефицита кадров – штука неприятная.

- Слава Аллаху! А то я уже подумал, что придётся дать вашему взводу другой приказ.

- Никак нет! Готов выполнить любое поручение, - бодро рапортую я.

- Тогда слушайте, штабс-ротмистр. Есть подозрение, что неприятель может обойти нас с правого фланга, верстах в тридцати отсюда. Надо бы выяснить – так ли это, и если будут замечены неприятельские колонны – не вступая в бой ретироваться и сообщить мне, а я уже передам сведения в штаб полка. Выдвигаться нужно немедленно, начальство крайне обеспокоенно.

- Есть! Разрешите выполнять?

- Ступайте! И да хранит вас Всевышний!

Для выполнения такого задания пришлось задействовать весь взвод… Ну то, что от него осталось.

Тридцать вёрст – примерно тридцать два километра, почти суточный переход верховыми. Потратив на сборы меньше часа, взвод выехал в указанном направлении.

Выяснилось, что только ординарцем и унтером таланты среди моих бойцов не заканчиваются. Нашёлся ещё один самородок, нижний чин Ипполитов. Он приходился сородичем Бубнову и был банником. В отличие от унтера, отличался скверным характером, любил поворчать, но всё-таки оставался справным солдатом, как сообщил Скоробут.

Подумав, я отправил обоих родственников в авангард. Если возникнет какая-то проблема, передовой отряд заметит её и предупредит.

Не раз и не два навстречу нам попадались воинские команды: шли под палящим солнцем пехотинцы со скатанными шинелями и холщовыми мешками, перекинутыми через оба мешка. Многие давно не брились и заросли бородами.

То тут, то там встречались китайцы, работавшие на полях – война страшила их меньше всего.

Вдалеке загремела канонада. Привычные к обстрелам лошади даже ухом не повели, продолжая ход.

Мы проехали несколько часов, так и не вступив в стычку. Видимо, начальство перестраховалось, придумав обход с флангов.

- Вашбродь, взгляните, - указал вдруг вперёд Скоробут.

В отличие от него, у меня не было орлиного зрения, и видеть, как кошка в темноте я не мог, пришлось воспользоваться биноклем.

Сквозь окуляры удалось разглядеть усердно нахлёстывавшего лошадь Ипполитова. Он скакал один, без Бубнова.

Вряд ли наш банник оставил бы в беде родича, значит, тут что-то другое.

- Вашброд, японцы! – задыхаясь, сообщил он, поравнявшись со мной.

- Много? – посерьёзнел я.

- С роту наберётся. И да, вашбродь, следом за ними идёт обоз. Десятка два телег, с чем не знаю.

- Обоз?! – заинтересовался я.

Откуда тут взяться обозу? По идее он должен передвигаться где-то в неприятельском тылу.

- А ну, прибавим ходу, ребятки! – велел я драгунам.

На перекрёстке двух дорог, мы скрылись в высоченном гаоляне, спрятавшем нас от чужих глаз. Там нас ждал унтер.

Японцев пока не было видно, но если авангард не ошибся, и их - целая рота, то для нашего взвода – это непосильная цель. А вот обоз… Это всегда была лакомая цель для армий любой страны.

- Унтер-офицер, - позвал я Бубнова.

- Слушаю, вашбродь!

- Можешь показать, на что способен?

- Что сделать-то, вашбродь?

- Закружи японцев. Пусть эта рота оторвётся от обоза и пойдёт, скажем, в левую сторону, подальше от наших, а обоз пусть едет вперёд. Это возможно?

Бубнов задумался.

- Всю роту обмануть не смогу. Их человек сто, а то и больше.

- А ты не всю роту, ты их офицерам голову задури. Пусть они приказы отдают. Солдаты – народ подневольный, что говорят, то и делают.

- Эх, в нашем лесу было б сподручней, там каждая осинка и берёзка своя – помогут, но я попробую. Если что – не взыщите, вашбродь.

- Попробуй, голубчик! Старшим унтером тебя сделаю!

Показалась колонна японской пехоты, впереди которой верхом гарцевал офицер. Неприятелю тоже было нечем хвастаться: такие же ободранные и голодные солдаты, как и на нашей стороне.

Странно, конечно, что без авангарда, ну да это не моя головная боль.

Унтер опустился на корточки, закрыл глаза, сжал голову руками и что-то забормотал. Его лицо покраснело, на висках проступили синие прожилки вен.

Японцы приближались всё ближе и ближе, я было начал жалеть о решении, но тут произошло чудо: офицер на коне внезапно свернул в нужную сторону, а следом за ним последовала вся колонна. Они постепенно удалялись от нас всё дальше и дальше.

Появился обоз. Никто из кучеров и нескольких солдат сопровождения не заметил странного манёвра основного отряда. Обоз степенно покатил вперёд.

Выждав с полчаса, чтобы колонна удалилась на достаточное расстояние, я коротко приказал:

- С Богом, братцы!

Наша атака оказалась внезапной для врага. Нам удалось сбить передние и задние телеги японцев, они преградили дорогу для остальных.

Обоз застрял.

Пошла жара!

Верховым действовать было невозможно. Я спрыгнул с коня и бросился к ближайшей подводе с револьвером в руке, чуть было не запнувшись о висевшую на боку шашку.

Кучер – гражданский выпустил вожжи из рук, но сидевший возле него солдат в синей полевой форме и фуражке с жёлтым околышем вскинул винтовку, целясь в меня.

Я выстрелил в него на бегу, сначала промазал, но вторая пуля сбила пехотинца с облучка. Он упал на землю.

Ещё одного японца пристрелил следовавший за мной тенью Скоробут.

Короткая стычка закончилась тем, что остальные японские солдаты побросали ружья и подняли руки вверх.

Я огляделся и не заметил своего унтера.

- Где Бубнов?

- У перекрёстка остался, все силы, чтобы японца с толку сбить положил.

- Понял, - кивнул я и отправил одного из бойцов за унтер-офицером, а сам принялся осматривать добычу.

Большинство из повозок было нагружено оружием и боеприпасами, в двух нашлись съестные припасы, а в одной нас ждал сюрприз – она была под завязку набита медицинским инструментом.

Что ж, теперь есть чем отблагодарить любезнейшего Сергея Ивановича – главврача госпиталя. Думаю, такой подгон будет ему в самый раз.

К тому же, наряду с обозом у нас было полтора десятка пленных солдат – потенциальных языков, не считая гражданских.

Дождавшись возвращения Бубнова, я приказал ему скакать с донесением к командиру эскадрона, что японцы, действительно, пытаются обойти нас с фланга, а сам с бойцами приступил к сопровождению взятых трофеев в наш тыл.

Глава 7

Глава 7

- Хороши! Британской работы инструментарий… - радуется любезный Сергей Иваныч, принимая трофейные медицинские инструменты, - Даже не знаю, как благодарить вас, Николай Михалыч?

- Я не за благодарность стараюсь. Для дела, - отвечаю Обнорскому. – Разве что йоду у вас попросить с десяток небольших пузырьков. Ну и спирту. Исключительно, для медицинских целей.

Обнорский смотрит на меня с хитринкой.

- Ну разве что исключительно для медицинских. Не переусердствуйте только, штабс-ротмистр, без закуски обеззараживание организма чревато похмельем.

Смеёмся.

Возвращаемся со Скоробутом из госпиталя обратно в расположением не порожняком. В седельных сумках заводной лошадки булькают большая бутыль со спиртом и такая же с йодным раствором. Попробую сформировать у своих бойцов индивидуальные аптечки. Почему бинтов не попросил у Обнорского? А у каждого бойца уже имеется на дне сидора или в специальном кармашке в шароварах свой перевязочный индивидуальный асептический пакет – рулончик бинта в вощёной бумаге. Если добавить к этому склянку йода и спирта, то и кой-какой антисептик будет. Только вот где взять столько небольших стеклянных флаконов? Можно долго свою голову ломать, но зачем, если рядом Скоробут?