Лихие. Депутат (СИ) - Вязовский Алексей

Он молча достал из внутреннего кармана зеленую книжицу с надписью Republic of Korea и иероглифами.

— Но как? — едва вымолвил я. — Ты все-таки женился? И что за прическа у тебя? Ты как клерк из банка выглядишь.

— Меня теперь зовут господин У Джин Хонг. Ты сказал приехать с паспортом, и я приехал с паспортом, — ответил Китаец. — Ты же не сказал, что паспорт должен быть мой собственный. А жениться я не согласный. Мне кореянки что-то совсем не заходят. Пищат в постели до того противно, что даже стояк пропадает. Я ржать начинаю, и ничего сделать с собой не могу.

— Так это… — показал я на паспорт и прическу.

— Напрокат взял, за косарь зелени в неделю, — кивнул Димон с довольной мордой. — У одного из наших бедолаг, что на заводе спину гнет. Я оттуда по своему паспорту в Турцию полетел, а из Стамбула по корейскому — сюда. Я тебя уверяю, братан, турки азиатов друг от друга не отличают. Впрочем, для корейцев все круглоглазые варвары тоже на одно лицо. Они там шовинисты еще те.

— То есть ты сейчас официально в Турции! — восхитился я. — Красавчик! Ни маме, ни папе, ни Карасю! Ни единой душе, что ты здесь! Понял?

— Да что тут у вас происходит-то? — пристально посмотрел он на меня.

— Да ничего особенного, господин У Джин, — усмехнулся я. — Кое-кто решил нас отжать. А мы с тобой возразим против этого акта насилия. Ты готов?

Глава 6

Визит Сороса в Москву мало чем отличался от визита главы какого-нибудь правительства инкогнито. И вроде обычный коммерсант, пусть и весьма успешный, но все, кто был в теме, относились к этому событию очень и очень серьезно. Как инвестор этот тип был мало интересен, а вот сеть развертываемых им фондов, плотно завязанных на западные разведки, заставляла недобитые спецслужбы молодой России в отчаянии рвать на себе волосы и жевать рукава кителя. Прямо на глазах интеллектуальная, научная и управленческая элита стран перекрашивалась в нужные цвета, и все это проходило под знаменем привнесения демократических ценностей на дикие земли. А еще господин Сорос в моей прошлой жизни пытался инвестировать в нашу страну (читай — хотел купить на халяву и перепродать дороже), но не на тех напал. В российском правительстве сидело еще более отпетое жулье, чем он сам. В результате несложной комбинации господин инвестор угорел на миллиард долларов и унес ноги, на ходу зализывая раны.

А пока его здесь ждут, мы с финансовым блоком в лице Йосика Варшавера занимались тем, что он называл мозговым штурмом, а я — мудёвыми рыданиями. Причина уныния была предельно проста: стресс-тест наш банк при отзыве депозита Минфина не проходил никак. Все просто разваливалось, даже несмотря на то, что инфляция понемногу превращала чудовищную поначалу сумму в не такую уж и чудовищную.

— Может, выпустить акции банка? — Йосик, который не спал вторые сутки, обнял больную голову обеими руками и с мукой во взоре уставился на меня. — Продадим их каждой старушке на лавочке. Золотые горы пообещаем…

— И зачем? — спросил я его.

— Обрушим показатели, и через год выкупим в десять раз дешевле, — с надеждой посмотрел он на меня.

— Порвут, — значительно молвил я, вспоминая опыт «народных айпио» из моей прошлой жизни. — Такие фокусы позволены не только лишь всем. Нам они не позволены.

— Да, точно, — с кислой миной кивнулЙосик, — но, согласись, шеф, идея-то перспективная…

Так мы перебрали еще множество его идей, от вполне рабочих, вроде продажи недвиги на Кипре, и заканчивая такими, что граничили с клиническим идиотизмом. Мозговой штурм он такой, бессмысленный и беспощадный.

— Ладно! — хлопнул я по столу на вторые сутки непрерывного курения, пития кофе с коньяком и коньяка без кофе. — Иди, Иосиф, я сам разберусь. Ни хрена вас в ваших университетах не учат. Никакой фантазии. Целуй папу в кобуру, папа отмажет.

— Правда? — с робкой надеждой посмотрел на меня Йосик.

— Надеюсь, — ответил я и отпустил его спать. — А пока найди мне того, кто перевезет через границу несколько десятков миллионов долларов налом.

— У меня таких знакомых нет! — в ужасе замотал головой Йосик. — Это вам среди пациентов психиатра поискать нужно.

— Отличная мысль! — восхитился я. — Можешь ведь, когда захочешь! Настя! — нажал я кнопку селектора. — Григория Александровича пригласи ко мне на два часа, Владимира Николаевича и Троллейбуса…

— Кого? — удивилась секретарша.

— Да Сашку-металлиста, — пояснил я. — Не помню я его отчества!

Братва, которая уже вернулась из своих командировок на курорты Средиземноморья, заявилась минута в минуту, строго соблюдая бандитский политес. Опоздать на встречу никак нельзя, за неуважение и предъявить могут. А раньше приходить — это ты вроде бы как лох получаешься, раз ждать вынужден. Тоже нехорошо. Я жестом пригласил всех садиться, а потом торжественно заявил.

— Итак, господа концессионеры, нас с вами хотят отжать. Что будем делать?

— На пики их посадить, — обиженно засопел Копченый.

— Мысль здравая, но прямо так сразу нельзя, — с сожалением сказал я. — Может получиться международный скандал. И тогда нам припомнят все, что было и все, чего не было. Будем работать тоньше. Первое! Мне нужен охуенно тупой еблан, лучше, если он будет леченый в дурке. Он перевезет полста миллионов баксов через границу. И второе! Надо найти эти самые полста миллионов, иначе через пару месяцев мы с вами продадим свой автопарк и будем изучать расписание электричек. Это я, конечно, загнул малость, но, надеюсь, мою мысль вы поняли. Итак, у кого есть на примете нужный специалист?

— У меня! — поднял руку Троллейбус. — Вот прямо как ты сказал. Брат двоюродный есть, тупой как пробка, в армию не пошел, потому как в военном билете 7б стоит. Он сейчас санитаром в морге работает, покойников из шланга моет.

— Найди его и сделай загранпаспорт, — скомандовал я. — Сроки поездки сообщу.

— А как быстро нужно найти полсотни лямов зелени? — внимательно посмотрел на меня Карась.

— Максимум за месяц, — небрежно ответил я. — После чего они должны уехать отсюда на Кипр. Или сначала в Прибалтику, а потом на Кипр. Думаю, Андрис возьмется провернуть это дельце за толику малую.

— Ну, таких бабок даже в казино нет, — наморщил в раздумьи лоб Карась. — Это же полтонны резаной бумаги… Это ведь еще вывезти как-то надо… И где бы их взять?

— У нас есть такое казино, что всем казино казино, — заговорщицким тоном произнес я и щелкнул пультом от телевизора. — Его по всем каналам показывают…

— Это новые сапоги! — раздался восторженный голос за кадром. — А это Голубкова Рита! Как дела, Леня?

— Сапоги жене справил, теперь будем на шубу копить! — ответил невысокий человечек с сальными волосами и испитым лицом.

— Братан! Нас же закопают! — с затаенным ужасом посмотрел на меня Карась.

— А я в теме, — кивнул Копченый. — Все равно этот МММ — блудняк голимый. Не сегодня завтра развалится к херам. А там еще и наши бабки лежат.

— Да не полезем мы в криминал, — поморщился я. — Надо отвыкать битами и стволами махать. Взрослые же пацаны. Мы вытащим оттуда бабло, но надо дождаться июня, а лучше — июля. Я акции по номиналу брал, по тысяче за штуку. Сейчас уже восемнадцать. Наши два ляма зелени как раз дадут нужную сумму. И даже еще на мороженое останется. И на хладокомбинат, где это мороженое делают…

Мой особист развернул передо мной обширную простыню, испещренную стрелками и квадратами. На этого Мавроди, оказывается, трудилось немало людей. В одной головной конторе — человек сто, а ведь были еще отделения в разных городах. На нас работало три человека в офисе МММ — заместитель главного бухгалтера, один из кассиров и секретарь на ресепшене. И вроде невелика птица, а знает все и про всех, аккумулирует сплетни и передает их нам. Цены нет девчонке. Именно она поставляет львиную долю информации изнутри.