Её беспричинные нападки вывели меня из равновесия, я никак не мог понять, что за ними стоит.
-- Я не сказал ничего такого, что могло бы вызвать ваше неудовольствие, -- сказал я, -- а на колени я становлюсь только перед богом.
-- Я тоже богиня и имею на это право! -- воскликнула она, тряхнув каштановыми кудрями, и сама забавно покраснела от высказанной дерзости. -- Всякий мужчина, который приблизится ко мне настолько, что я могу задеть его юбкой, обязан стоять передо мной на коленях!
-- Ну ладно, я так и был готов просить у вас прощения, хотя клянусь, не знаю за что, -- отвечал я. -- Но всякие театральные жесты я оставляю другим.
-- О Дэви, -- сказала она просяще, -- а если я очень попрошу вас об этом?
Мне стало интересно, что же она задумала и я решил пойти на компромисс.
-- Хорошо, -- сказал я, -- но если сейчас войдёт ваш папенька или кто-то из сестёр, объяснять что к чему будете сами. -- С этими словами я опустился на одно колено, как будто бы просил её руки, или собрался примерить ей туфельку, как принц Золушке.
-- Эй! Это не совсем..., -- воскликнула она, давясь смехом, -- то положение, в которое я так старалась поставить вас! Но видимо придётся довольствоваться этим. -- Затем, вдруг сказав "ловите", бросила мне сложенную вдвое записку и, смеясь, выбежала из комнаты.
На записке не были обозначены ни адрес отправителя, ни число.
Дорогой мистер Дэвид, -- так начиналась она, -- я постоянно получаю известия о вас через мою кузину, мисс Грант, и очень рада, что известия эти хорошие. Я здорова, живу в хорошем месте, среди добрых людей, но по необходимости должна скрываться, хотя надеюсь, что когда-нибудь мы наконец снова встретимся. О вашем дружеском поведении мне рассказала моя кузина, которая нас любит. Она велела мне написать вам эту записку и прочитала её. Прошу вас исполнять все её приказания и остаюсь вашим преданным другом Катрионой МакГрегор Драммонд.
P. S. Не навестите ли вы мою родственницу, леди Аллардайс?
Подчиняясь желанию Катрионы, я немедленно отправился в Дин и, как выражаются местные солдаты, считаю это одной из своих самых отчаянных кампаний. Но старая леди с прошлого раза совершенно переменилась и была со мною очень мила. Каким ом удалось мисс Грант достичь этого, я никогда не мог понять. Я только уверен, что она не решилась действовать открыто, так как её отец был порядком замешан во всём этом деле. Это он убедил Катриону уйти от своей родственницы и поместил её в семье Грегоров -- весьма порядочных людей, безгранично преданных прокурору и к которым Катриона могла тем более питать доверие, что они принадлежали к её родному клану. Они скрывали её, пока всё не было окончательно улажено, и помогли ей освободить отца. Затем, когда её выпустили из тюрьмы, приняли обратно и по-прежнему прятали у себя. Вот каким образом Престонгрэндж воспользовался их помощью, не предавая огласке своё знакомство с дочерью Джеймса Мора. Правда, когда прошёл слушок о том, что этот бесчестный человек бежал из тюрьмы, то правительство для вида приняло строгие меры: одного из тюремных сторожей выгнали, а лейтенанта караула разжаловали. Что же касается Катрионы, то все мы были очень довольны, что её официально нигде не упоминали в связи с этим делом.
Я никак не мог уговорить мисс Грант передать Катрионе ответ от меня. "Нет, -- говорила она всегда, когда я на этом настаивал, -- я не хочу чтобы вы ей забивали голову всякими глупостями". Мне было тяжело это слышать. Я знал: она видела мою маленькую подружку несколько раз в неделю и рассказывала ей обо мне, когда, как говорила она, "я хорошо себя вёл". Мисс Грант обращалась со мной "со снисхождением", как говорила сама, но я находил, что, скорее, она постоянно вышучивала меня. Такое вот странное хобби вдруг проявилось у Джанет с моим появлением в её жизни. Она, без сомнения, была верным и энергичным другом для всех тех, кого любила. Главное место в её привязанностях занимала одна старая, болезненная, полуслепая и очень умная леди, которая жила на верхнем этаже высокого дома в узком переулке и имела пару коноплянок в клетке. Мисс Грант очень любила водить меня к ней в гости и заставляла развлекать её подругу рассказами о моих приключениях. Мисс Тобби Рамсэй, так звали старушку, была очень добра ко мне и рассказывала много интересного о старых людях и об истории Шотландии. Мне следует сказать, что против окна её комнаты, на расстоянии не более трёх футов -- так был узок этот городской переулок, -- находилось забранное решёткой окошечко, освещавшее лестницу противоположного дома и в которое легко можно было заглянуть.
Однажды мисс Грант под каким-то предлогом оставила меня наедине с мисс Рамсэй. Мне показалось, что старушка сегодня особенно невнимательна и чем-то обеспокоена. Кроме того, я чувствовал себя довольно неуютно, так как, против обыкновения, окно комнаты было приоткрыто, несмотря на довольно холодную погоду поздней осени. И вдруг до меня долетел голос мисс Грант.
-- Эй, Шос, -- крикнула она, -- взгляните-ка в окно и посмотрите, кого я привела вам!
Мне кажется, что более красивого зрелища я в жизни не видел. Весь переулок был залит лучами солнца, так что, кажется, даже посветлели чёрные и грязные стены домов, а у зарешёченного окошка напротив мне мило улыбались два личика -- Джанет и Катрионы.
-- Вот, -- сказала между тем мисс Грант, -- я хотела, чтобы она увидела вас во всём блеске. Пусть полюбуется, что я смогла из вас сделать, когда принялась за дело всерьёз!
Я вспомнил, что в этот день она дольше, чем обыкновенно, занималась моим туалетом, и думаю, что с такою же заботливостью отнеслась и к внешности Катрионы.
-- Привет, Катриона! -- мог я только воскликнуть.
Она не сказала ни слова, только помахала мне рукой улыбнулась, после чего её сразу увели от окна.
Не успело это видение исчезнуть, как я побежал к выходу, но наружная дверь дома оказалась запертой на замок; потом я вернулся к мисс Рамсэй и потребовал у нее ключ, но с таким же успехом мог бы требовать его от скалы. Она дала слово, говорила она, и я должен быть умным мальчиком. Выломать дверь без топора было невозможно, не говоря уже о неприличии такого радикального поступка. Так же невозможно было выпрыгнуть из окна седьмого этажа. Мне оставалось только наблюдать в окно за переулком и караулить, когда появится Катриона, спускаясь с лестницы. Увидеть мне пришлось немногое: только две шляпки на смешной пачке юбок, выглядевшей сверху точно две подушки для булавок. Катриона даже не взглянула вверх на прощание, потому что мисс Грант, как я узнал позже, внушила ей, что люди выглядят не очень привлекательно, когда на них смотрят сверху вниз.
Вырвавшись от мисс Рамсэй, я по дороге домой укорял мисс Грант за её жестокость.
-- Мне жаль, что вам не понравилось моё представление, -- кротко заметила она, опустив в пол шалые глазки. -- Мне же это доставило большое удовольствие. Вы выглядели лучше, чем я того опасалась. Когда вы появились в окне, вы выглядели -- если это только не сделает вас излишне тщеславным -- очень красивым молодым человеком.
-- О, -- воскликнул я, -- это вовсе не имеет решающего значения в отношениях. Иначе все красавицы выходили бы замуж только за красавцев. На деле же они обычно предпочитают павианов со связями или толстым кошельком.
