"Фантастика 2024-164". Компиляция. Книги 1-25 (СИ) - Трофимов Алексей

Похлопал одного по щекам, вылил ему на лицо тонкую струйку воды. О, начал в себя приходить, можно спрашивать:

– Где мой сын?

Точно такой же вопрос задал второму, когда привёл его в чувство. И с ним было уже легче, потому что на разговорчивость сильно повлиял труп товарища, истекающего кровью из перерезанного горла. А как иначе, если тот ничего отвечать не хотел? Отпускать его после этого, что ли? Зато второй всё мне рассказал. Осталось убедиться, соответствует ли это действительности. Магией ты не владеешь, поэтому полежи-ка здесь в отключке. А я ещё наручники на тебе защёлкну, так оно вернее будет.

Что за дверью? Насторожилась охрана от такой стрельбы? Ещё как! Ладно, с ними чуть позже разберусь, а сейчас главную проблему решать нужно. Что мне с профессором делать? И прикончить бы его сразу, и поговорить не помешает. На миг заколебался, да принять верное решение помогла только что совершённая Вяземским оплошность. Нечего разглагольствовать, языком чесать! Собрался убивать, так убивай! И я отпустил на волю воздушное лезвие. Ну что я от него нового могу услышать? Ничего. А учёных мы потом и других найдём. Этому же нечего воздух отравлять одним своим присутствием. Корми его потом в заключении. Заговорщики? Справимся! И про каждого пособника узнаем!

Распахнул дверь, подхваченное порывом воздуха метнулось в проём обезглавленное тело профессора, полетели во все стороны кровавые брызги. И ударили ему навстречу автоматные очереди, захлёбываясь в суматошном лязге затворов. И продолжали стрелять по упавшему на ступени телу откуда-то сверху, с площадки.

Резко оборвалась стрельба, начали перезаряжаться. Я скользнул вперёд, всё равно меня не видно. А под пули лезть неохота, даже несмотря на мою продвинутую защиту. Против такого плотного огня я её не испытывал и как-то нет особого желания именно сейчас такие эксперименты на себе ставить. Потом когда-нибудь. Может быть…

Шихнули тонким свистом воздушные лезвия, загремело наверху стреляющее железо, заскользило со звоном вниз по ступеням, мягко завалились на площадку мёртвые тела. Проход свободен.

А мне вперёд по коридору, к сыну. Там тоже охрана из двух бойцов и нянька. Разберусь. И пора бы мне вторым камнем воспользоваться, ментальным. Хватит стрельбы. Уже сейчас наверняка во дворце тревогу играют. В ночи, да автоматную стрельбу не услышать, пусть и за железной дверью, это невозможно.

Вот и то место, куда я так стремился. И насторожившиеся охранники у дверей тому подтверждение. Не нравится мне, что они сильно нервничают, автоматы наготове держат. Да ну их, вдруг что услышат, ещё начнут с перепугу палить во все стороны. Кто его знает, куда могут пули полететь? Как там моя менталистика поживает? Что же вы такие испуганные? Как можно в голове такой хаос иметь? Идите-ка сюда, голубчики. Только свои ненужные железки на пол положите. Да тише, тише, ещё ребёнка разбудите. Вот так, хорошо. А теперь ступайте вниз да приберитесь там, тела, что ли, уберите…

А я потянул на себя дверь, вздрогнув от раздавшегося в ночи скрипа. Что же вы петли не смазываете, изверги?

Пустая детская кроватка под балдахином из кружев, смятая простынка, подушка… А где мой сын?

Сканер? Плач? Тьфу ты!

Отдёрнул штору, успел закрыть рот няньке, явно собиравшейся завизжать, потянул из её рук маленький хныкающий свёрток. Не отпускает, зараза.

– Ну, что ты в него так вцепилась? Отпусти.

И выхватил сына у сползающей по стене няньки. Отскочил в сторону, чтобы не получить по голове от оборванного карниза с тяжёлыми шторами. Что это ты вздумала сознание терять? А-а, понятно, я же невидимость свою не убирал. Испугалась до жути, бедолага. Ладно, пусть полежит, в себя придёт. А мне пора к Насте. Подошёл к ночнику, всмотрелся в маленькое личико, ощущая затапливающую меня нежность к тёплому ёрзающему у меня в руках человечку. Сын!

Оглянулся по сторонам. Вроде бы больше забирать нечего, да и нет у меня дополнительных рук.

На всякий случай вокруг свёртка воздушную сферу создал, пусть хоть какая-то защита будет. Коридор кончился, приоткрыл дверь наружу, прислушался, одновременно сканируя окрестности.

В центральном здании какая-то большая суета. Власть делят. А у меня путь до забора свободен. Отнесу ребёнка Насте и сразу же сюда вернусь. Пора начинать с заговорщиками разбираться. После гибели главы рода они и сами разбегутся поутру, но зачем утра ждать? И вылавливай их потом… Они же в бега ударятся… Опять же свои ценности припрячут… А государству денег всегда не хватает…

Перед оградой даже не притормозил, воздух подхватил нас своей мягкой подушкой, перенёс через решётку, опустил на мощёную мостовую. Теперь ходу. Потому что сын так и не думает засыпать. Хорошо ещё, что хныкать перестал, но зато с каким удивлением на ночное небо смотрит. Смотри, смотри, когда ещё доведётся такие звёзды увидеть. Мама твоя наверняка не позволит…

Усадьба Муромцевых встретила распахнутой настежь калиткой. Это ещё что такое? Было же всё закрыто? Тревожное предчувствие сжало сердце. Сканер? Да нет, вроде бы все дома. Или не все? Кто-то лишний? Добавил энергии в защиту вокруг сына, шагнул в дом, распахивая прикрытые двери. Опять знакомая картина, длинный пустой коридор и уходящая вниз лестница. Только на этот раз мне не вниз, а в тот же самый кабинет. И сына я из рук не выпущу! Кто тут лишний?

Глава 17

И это кто-то давно мне знакомый. Ведь я с ним уже пересекался, только где? Вспомнить никак не получалось. Закряхтел на руках плотный свёрток, сбивая концентрацию и сосредоточенность, заворочался, закопошился, пытаясь шевелить ножками и ручками. Не вышло, слишком плотно упакован. Вроде бы понял, сообразил, нахмурился, сморщил мордашку, открыл ротик и, похоже, собрался во весь голос заявить на весь свет о своём недовольстве. Ой, как не вовремя… И, совершенно не зная, что нужно делать в таких случаях, я сделал самое простое. Сунул ему в открытый ротик уголок пелёнки, может, хоть так отвлечётся на какой-то так необходимый мне миг.

И получилось! Младенец хлопнул ротиком, с удовольствием и наслаждением зачмокал было тряпкой, замер и… широко распахнул глазёнки. Мне даже стыдно стало, такое я в них недоумение пополам с горькой обидой увидел. Похоже, не понравились ему жёсткое невкусное угощение и моя хитрость. Выплюнул мокрый уголок, сморщился и теперь уж точно собрался заорать во весь голос. Вот интересно, громко ли они орут?

Что за бредовые мысли лезут мне в голову? И почему это я стою на одном месте, вместо того, чтобы заниматься делом? Я для чего у мелкого отсрочку просил? Мне же к кабинету подойти нужно. А я сюсюкаю тут, сопли распустил от умиления. Хорошо, что никто этого не видит. Даже смущённо по сторонам оглянулся, вдруг кто ненароком подглядел мою минутную слабость.

Кстати, что там в кабинете-то нового? И я метнулся вперёд по коридору, притормаживая у закрытой двери из морёного дуба. Ну? Пока все на прежних местах находятся, явной агрессии у незваных гостей не вижу, лишь злорадство и превосходство присутствует, зависти полные штаны, и… похоть? Да ну?!

Нет, не вспомнить мне никак эту крысу, пока воочию не увижу. Ещё трое гостей держатся рядом со знакомым незнакомцем. Вооружённые. Это плохо. Но пока стоят расслабленно, разговаривают тихонько между собой. И что-то вещает мой незнакомец. А Настя плачет взахлёб. Муромцев рядом с ней стоит, вроде как приобнял за плечи, склонился. Большего не разобрать, сливается всё, слишком расстояние маленькое, приходится на деталях сосредотачиваться и терять общую картинку.

Бросил быстрый взгляд налево-направо. Чисто вокруг и пусто, ни прислуги нет, и нет никакой мебели ни в холле, ни в коридоре. Ну да, всё, что было, я поломал во время своего визита, а новую, похоже, пока решили не ставить. Куда же мне сына пристроить? Ну не хочется мне в комнату с ним на руках входить. Мало ли, вооружённые визитёры испугаются открывшейся двери и стрельбу откроют? Впрочем, и оставлять одного в холле не стану, страшно.