Новые невероятные союзники (СИ) - "T-90A"

Последнее Жуков сказал с неширокой безумной улыбкой, после чего положил на (ещё липкий от крови Фотофиниш) стол широкий лист с картой «идеальной столицы идеальной сверхдержавы». Карта была исписана множеством стрелок и пометок красного и синих цветов. Красным цветом Жуков, естественно, обозначал силы невероятных союзников. Синими были обозначены силы террористов КСС и этих пометок было значительно меньше. Карта пестрила красными овалами показывая тотальное численное преимущество союзных сил, а стрелками то куда им надо ударить чтобы сокрушить террористов. КСС же обозначалась редкими кругами и точками на карте, да стрелками в основном показывающими куда их силы могут отступить. И очевидно, что далеко отступить они не могли. Куда тут отступать в городе на склоне горы.

— Так… Я разработал план Барбоса, – не без иронии сказал Жуков.

— Мммм… – что-то пыталась возразить находящаяся в помещении связанная на стуле Трикси, но единорожка лишь ненадолго обратила на себя внимание. Дальше никто не обращал внимания на её попытки сжевать матерчатый кляп.

— Наши силы захватили не только оружие КСС, но и их средства связи, – продолжил Жуков. — Если наши люди догадаются их использовать, а они догадаются, то мы сможем с ними связаться, используя собственные трофеи и отдать приказы. То, что противник будет нас слышать ему не поможет. При таком численном превосходстве, грамотной тактике и поддержке с воздуха, то, что враг будет слышать наши приказы будет не утечкой, а психологическим оружием и...

— Всем лечь! – крикнул вбежавший в тронный зал Сергей Никитич Хрущёв.

Видок у сына Никиты Сергеевича был ещё тот. Он был весь в пятнах крови, на его спине висел трофейный MP-40, а поверх его пиджака был разгрузочный жилет. Последнее смотрелось особенно комично. Не то что армейское снаряжение одевалось поверх делового костюма, а то, что оно было сделано под размеры пони и на крупном человеческом теле смотрелось, мягко говоря, нелепо. И завершал эту композицию окровавленный деревянный протез задней ноги пони, которую Сергей держал у себя в руке и которым усиленно размахивал, пытаясь привлечь внимание.

Тут послышался страшный грохот и, казалось, вся гора задрожала от мощного сотрясения. В действительности задрожала не гора, а только часть города на ней и, в частности, белый дворец, но те, кто были внутри невольно мысленно преувеличили масштабы.

— Что произошло?! – спросил Жуков вставая на ноги из-под стола. — Астероид что ли упал?

— Хуже, — ответил Сергей, — дирижабль! Дирижабль террористов рухнул перед дворцом!

— Наши ведь его отбили? – то ли как вопрос, то ли как утверждение сказал Мазурин, отряхиваясь от поднятой пыли.

— Значит КСС отбили его обратно, – заключил Жуков. — Отбили и обвалили огненным тараном. Умно. Гастеллы ху…вы.

— Мы без воздуха, – констатировал Мазурин. — Не лучше ли Барбосу залечь в конуре, пока не пришло подкрепление?

— Я бы не стал маршалом если бы действовал от обороны, – совершенно серьёзно ответил Жуков, проигнорировав остроту формального первого секретаря. — Глупо оборонятся имея такой численный, да и качественный перевес, тем более рано или поздно, но скорее рано, в столицу высадятся наши войска. Весь мир видел захват столицы и весь мир придёт к нам на помощь.

Тут Жуков сделал некоторую паузу, которую никто не нарушил своей речью. Вопрос, о котором все думали витал в воздухе и не нуждался в словесном выражении. Не нуждался, но Жуков его всё же пояснил:

— Нет, я собираюсь разгромить КСС своими силами не из тщеславия и речь идёт не о Берлине и наступающих войсках союзников. Если террористов разгромят наши прибывшие подкрепления, то только рад буду. Но боюсь террористы ещё полны сюрпризов. Они обратили против нас наши же достижения и уничтожили первую волну подкреплений цепочкой атомных бомб. У такого врага может быть ещё много тузов в рукаве, но чего у него точно нет, так это времени, а этот хронометр… – Жуков указал на установленный террористами хронометр ведущий обратный отсчёт, которому до нуля оставалось ещё четыре часа. — Не хочу знать, что должно произойти, когда он дойдёт до нуля.

— Не хочешь знать, но должен, а мы как раз взяли языка, — сказал Сергей Никитич, указывая на связанную синюю единорожку.

Мазурин, будучи формально старшим по званию, не стал дожидаться команды и сам в грубо стянул с Трикси платок на её морде. Единорожка тут же выплюнула свёрнутую тряпку, что была её кляпом и грубо откашлялась. Откашляться не получилось так как Мазурин для наглядности своей серьёзности нанёс Трикси несколько размашистых ударов по морде. Далее он закрепил эффект ударом ногой в живот. Мазурин был стереотипным интеллигентом в очках, но по молодости ему, как многим, приходилось жестоко драться. Молодость он не забыл, хотя Жуков мысленно отметил, что его удары были плохо поставлены. Тем не менее Трикси этого было более чем достаточно. Она выкашляла кровавый сгусток, что свидетельствовало о поражении внутренних органов; или что единорожка прикусила язык. Мазурин видя последствия даже на секунду подумал, что перестарался, но не желая терять эффект быстро поднял стул с единорожкой и задал мучавшие его вопросы:

— Что это за таймер?! – спросил первый секретарь на хронометр. Неизвестно, что подумала Трикси, но Жуков: «Никогда бы не подумал, что этот очкарик может быть страшным».

— Часы смерти, – ответила единорожка и неровно засмеялась. Мазурин шутки не оценил и пнув единорожку в живот опрокинул её вместе со стулом, а далее прижав к полу коленом пояснил:

— Мне сейчас не до шуток! Отвечай или сдохни!

— Это хронометр Архангела, – откашливаясь ответила единорожка. — Когда завершится отсчёт мы все отправимся к Архангелу, только в разных смыслах. Вы – в самом прямом.

— Но заберём тебя с собой, – сказал Мазурин решив, что понял единорожку. Дальше он собирался ещё разукрасить красным её синюю морду, но…

И тут послышались громкие металлические шаги приближающегося боевого шагохода. Как все догадались, они принадлежали Никите Сергеевичу, точнее его боевой машине. Сильно повреждённой боевой машине. Она сохранила функциональность, но корпус этого шедевра техномагии был усеян вмятинами и следами термического воздействия.

— Теперь понятно на кого КСС обрушило дирижабль, — констатировал Жуков. Сказал он это негромко. Достаточно чтобы его услышали находящиеся в помещении, но не пилот меха. А вот следующие слова маршал сказал уже во весь голос:

— А это ещё кто? – спросил Жуков указывая на тело пони в металлическом манипуляторе боевой машины Хрущёва.

— Уёбок, что обрушил на меня дирижабль, – ответил Никита Сергеевич, открыв фонарь кабины.

Далее Никита движением руки робота бросил тело мёртвого пегаса на стол, прямо на «План Барбоса». Жукову не впервой терпеть наглость Хрущёва, его пренебрежение к его стратегическим планам и то, что Хрущёв в тот момент был в кабине боевой машины не уберегло бы его от атаки трёхэтажным, но неожиданно для себя Жуков увидел то, что заслуживало куда большего внимания.

Тело пегаса-террориста было сильно повреждено и обгорело, но нельзя было сказать, что на нём живого места не было. Ещё как было. Жуков так и не понял кем, по сути, были эти иномирские террористы, не был уверен представляли ли они интересы какой-то страны мира магии, но точно знал, что за ними стоят могущественные силы. Кем бы они ни были, они хорошо экипировали своих бойцов. Пегас, что лежал на карте Жукова был мёртв, но не из-за плохой амуниции. На ней были следы десятков если не сотен попаданий пуль, следы когтей и сильного термического воздействия, но защитный жилет пегаса не был пробит. Его шлем тоже сохранял целостность. Но шлем Жукова не сильно интересовал. Его заинтересовала остальная амуниция пегаса, точнее то, что под ней.

Не вся его амуниция была из драконьей кожи. Какие-то участки одежды были сожжены, какие-то уцелели. В частности, уцелели те, что защищали заднюю часть копытного; пони трепетно относятся к своим меткам судьбы, так что не удивительно, что копытный террорист защитил это место. Однако некоторая часть одежды всё же сгорела, обнажив чёрно-красную метку судьбы пони. Жуков видел только малую часть этой картинки, но догадался о полном рисунке. Желая проверить утверждение, он быстро начал раздевать мёртвого пони и понял, что не ошибся. Чёрно-красный щит, разделённый по центру мечом, гарда (крестовина) которого стилизована под крылья. Точная копия эмблемы 52-й истребительной эскадры люфтваффе. То, что многие террористы были вооружены немецким оружием, а также что на их форме был какой-то лапотный тамплиерский крест уже наводило на мысль, но наличие в их рядах пони, у которого метка судьбы была откровенно…