Клякса бифуркации (СИ) - Зеленин Сергей

Уууффф…

Мишка в восхищении, аж присел в книксене:

- Гениально! Полковник Вальтер Николаи, бы…

Да, когда же он уже повзрослеет, то?!

- Давай бегом! И помни Барон: если из-за своей легкомысленности поставишь пуле-дуре лоб - я тебя на том свете разыщу и определю на самую горячую адскую сковородку. Ведь я же – Ангел, не забывай.

***

«Свет в окошке» маякнул часа через два, когда мы с моими секьюрити - уж начали было скучать, околевая от усиливавшегося с приходом ночи холода.

- Ничего не забыли? – спрашиваю на всякий случай.

- А чего там забывать, Серафим? Ты же сказал: «Подъезжаем, стучимся и, сделав рожи понаглее - действуем по обстановке»…

- Ах, да!

Волнуюсь, стало быть.

Подъехав к самим воротам – чуть их бампером «Форда» не снёс, я долго-настойчиво посигналил и, не глуша мотор, не гася фары - вышел из машины, ещё раз проверив наличие «Настоящего Руби» в кармане.

Вижу в окнах отдергивающие занавески, мелькающие лица и, прочее движение. Минут через пять дверь на резном крылечке осторожно отворилось и оттуда крикнули:

- Кто такие и, что надо?

- Привет вам из города трёх революций, товарищи! Ворота отворишь или через забор общаться будем?

Дверь приотворилась чуток больше:

- Вы из Ленинграда?

- Не из Рио-де-Жанейро, это точно.

Дверь приотворилась так, что стала видна чья-то испуганная физиономия:

- Представьтесь, пожалуйста…

Другая, не менее перепуганная:

- Скажите условное слово!

«Пацанва – штаны на лямках».

Покрутив пальцем у виска:

- Мне что? На всю деревню орать? Открой ворота, подойди ближе – тогда скажу.

Наконец-то, начались движняки:

Один из них остался держать нас на мушке какого-то пистолета, а другой в наспех накинутом пальто спустился с крыльца и откинув щеколду, отворил ворота.

Не став дожидаться когда меня вновь спросят про пароль, въезжаю во двор, останавливаюсь у самого крыльца и, успев шепнуть своим: «Выносите труп», - как ко мне подошли сразу двое, держа наготове пушки:

- Условное слово?

Бурчу:

- Товарищ Зиновьев был прав - развели вы здесь в Москве бюрократию… А если я его забыл – застрелите нас, что ли? Лучше помогли бы товарищам!

Те, смотря на длинный завёрнутый в рогожу свёрток, «на автомате» живо интересуются:

- Что там?

- Там труп.

Так и остекленели враз, как всё живое в фильме про глобальное обледенение. Уже на крыльце, мал-мало придя в себя:

- Зачем труп?

Несколько устало объясняю:

- Живого заберём с собой в Питер, а этого - сожжём вместе с домом, оставив кое-какие улики… Что тут непонятного? Не хотите помочь - так хотя бы не мешайте.

Это, произвело должный эффект – про «условное слово», больше не вспоминали. Правда и желания помочь, пока не изъявили, белоручки.

Так, в сопровождении остекленевших товарищей прошли в дом, где нас в гостиной возле небольшого камина поджидала вся секретарская гоп-компания - кроме Мишки и, надо полагать Максимова.

По моему знаку секьюрити положили куль с покойником на пол, чтоб типа передохнуть, а я спросил:

- Куда нести? Где комната с живым двойником, нашего неразговорчивого друга?

Молодой человек чуть постарше меня - жгучий брюнет, с выдающимся носом, резкими чертами лица и, явным недоверьем в чёрных глазах - из-за спины другого спросил, поднимая руку с пистолетом:

- Что это всё значит? Из Питера, должен был приехать сам…

Вижу, что он на взводе, готов стрелять - поэтому не дослушав, перебиваю:

- Он внезапно заболел испанкой! Не совершай непоправимых ошибок, товарищ…

Откуда-то сверху:

- Ну, давай!

И следом истеричное:

- Это значит - ты сволочь, Гришка!

И тотчас несколько торопливых выстрелов, одна из пуль которых просвистела аккурат над моей макушкой. Не успел я и глазом моргнуть, как был сбит с ног одним из телохранителем и, прозвучала целая канонада - как в каком-нибудь боевичке про ковбоев и их разборку в салуне.

Буквально минута и всё было кончено.

Когда я поднялся на ноги, одно тело свисало с лестницы ведущий на второй этаж, ещё пятеро распростёрлись в холе на ковре и вокруг него.

- Все целы?

Один из секьюрити, держась за правый бок, скидывает полушубок:

- Сцука, меня задело!

Похолодев внутри:

- Что там у тебя?

У него, на груди – краснея лиловеет огромный синяк. Пистолетная пуля не смогла пробить раскатанную до нужной толщины русскую корабельную хромо-никелевую броню - лишь оставив на одной из пластин бронежилета-разгрузки внушительную вмятину с трещинами.

- Ничего! До свадьбы заживёт.

Здесь же Мишка Барон:

- И не забудь через год проставиться нашему Кузьке-Домовёнку – за его изобретение.

- Почему через год?

- Потому что, тому нет пока восемнадцати лет.

- Тогда, я куплю ему целый грузовик мороженного, чего целый год ждать?

***

Стараясь не наступить, обхожу лужи крови и поднимаюсь на второй этаж. В одной из комнат, сидит привязанный к стулу молодой человек, с кляпом во рту. Когда я вынул нож, он страшно перепугался и что-то замычал.

Я перерезав верёвки, упал на кресло напротив и устало сказал:

- Вы свободны, товарищ.

Тот, самостоятельно вытащив из рта кляп:

- Кто Вы?

- Человек, случайно узнавший о вашем несчастье и решивший помочь хорошему человеку.

Тот, словно не веря:

- Я свободен? Я могу идти куда захочу?

- Конечно! До Москвы, всего лишь верст десять с небольшим - к утру обязательно доберётесь. Только оденьтесь потеплее - на улице довольно-таки холодно.

Такая перспектива, его ничуть не воодушевила.

- Я слышал звук мотора… Вы меня подвезёте?

- Конечно! Вот только куда? Туда, откуда они Вас забрали?

Тот, глубоко задумывается, затем:

- Мне бы к товарищу Сталину… Подвезёте?

- Конечно!

Когда он уже собирался, предельно вкрадчиво:

- А Вам не кажется, что появившись у Иосифа Виссарионовича - Вы навлечёте на него все свои несчастья? А ведь у него – семья, дети…

Бажанов, впадает в отчаяние:

- Тогда, что мне делать?

Делаю вид, что глубоко задумываюсь, затем:

- А может Вам переждать это тяжёлое для нас всех время где-нибудь в глубинке? Где Вас никто не знает и, где у Вас будет другое имя и биография?

- Вы мне можете такое устроить?

- Конечно! Кстати… Встаньте, пожалуйста.

Тут, двое моих бойцов заносят «Иван Ивановича» и освободив того он рогожи, усаживают в кресло, до того занимаемое Бажановым.

Отвечая на немой вопрос:

- «Он», это теперь – Вы! Бросьте свои вещи рядом. Все металлические, что имеются в карманах. Документы тоже – они Вам больше не пригодятся, а вот деньги можете оставить.

Тот, подумав - достал карманные часы, ключи, какой-то медальон, бумажки и бросил на кресло.

Даже не обыскав дачу и трупы – на что могло уйти уйма времени, через минут десять мы отъехали - предварительно запалив здание.

Каковы мои планы насчёт этого человека?

Бажанов, пройдя курсы Секретарей-референтов - будет моим «вторым я» в области литературы. У меня ещё множество книг в задумках, а времени ими заниматься - уже совершенно нет.

Да и тратить ресурс компьютера жаль!

Зато я подобрал небольшую группку начинающих литераторов с явными признаками недюжинных дарований, снабдил их краткими дайджестами-описаниями самой идеи сюжета книги, и…

Работайте, негры, Солнце ещё высоко!

Их карьере это пойдёт на пользу: быть в соавторстве с самим Артуром Сталком - это очень хороший пиар для начинающего литератора.

«Фонд Второва», спросите?