Гагарин (СИ) - Матвиенко Анатолий Евгеньевич

— Паша! Давай напряжение!

Тестер показал, что розетка заработала. И тут за спиной раздался тихий шелест. Мужской голос со странным акцентом, стопроцентно не принадлежащий командиру, явственно и очень протяжно произнёс, повышая голос от низкого к нормальному:

— Ан-дрю-у-у-ша, хочешь заработать миллиард?

Как он удирал! Грёб руками как купальщик от акулы. В полумраке ушиб голову о створку люка. Влетел в инструментальный и едва остановился, словно хотел прорваться на буксир и сбежать на нём, спасаясь от кошмара.

— Ты что, охренел?

— Паша… Кроме шуток… Там кто-то есть… Окликнул меня по имени из темноты.

Они уставились друг на друга с диковатым выражением на лице. Нырять из освещённого отсека в мрачную темень бытового обоим не хотелось ничуть.

— Успокойся, парень. Начнём с того, что глюков не бывает у двоих одновременно. До меня тоже что-то донеслось непонятное. Если слышим оба, значит, не сошли с ума. Розетки нормально запитались?

— Да…

— Тогда включаю освещение. И идём смотреть, что за чертовщина.

— Бля… Папе в первый полёт выдали пистолет — застрелиться, чтоб, приземлившись не там, не попасть в руки к империалистам. Клянусь, сейчас бы не помешал.

— Не бзди. Что ты конкретно услышал?

— Меня спросили — не хочу ли я заработать миллиард. Дико и глупо звучит, правда?

— Конечно, — согласился Павел. — С другой стороны, миллиард — это хорошо. Куда лучше, чем угроза убить и выпить душу. Пошли! Если твою душу продадим за миллиард, я — в доле.

Само собой, Гагарин-младший понимал, что командир зубоскалит для поднятия настроения. Никакой сверхъестественной ерунды не бывает. И всё равно робел. Как только в бытовом вспыхнул свет, сжал зубы и двинул первым.

Там звучали мужские голоса и один женский. Видеомагнитофон показывал фильм «Невероятные приключения итальянцев в России», Андрей как-то давно смотрел его, припомнив теперь слова про миллиард.

— Удирали так, что видюшник не выключили, — ухмыльнулся Харитонов, зависнув рядом. — Когда мы пробовали сеть на КЗ и давали напряжение краткосрочно, включался на несколько секунд, вот я и слышал какую-то хрень. Но чтоб попасть ровно на фразу «Андрюша, хочешь заработать миллиард…»

— Да, Павел. Я уже перестал удивляться совпадениям. Похоже, в этом полёте самое невозможное становится возможным, — он подплыл ближе и погладил кассетник, который минуту назад хотелось размолотить вдребезги. — Какой хороший видак, одно слово — «Панасоник», сделано в СССР. Выдержал столько в вакууме, и пофиг.

Командир маленького экипажа сплюнул через левое плечо. Без слюны, конечно. Вроде бы самое главное у них получилось. Но и дальше полёт может быть нескучным.

— Командир… Обещай, что никому на Земле не расскажешь, как я пересрал от видеомагнитофона!

— Обещаю. Но не обещаю, что сдержу обещание. Классная байка, просится в анналы Звёздного городка.

— В анал она просится, — обиделся Андрей. — Я, если что, откажусь подтвердить. Или скажу, что ты сам боялся голосов.

— Ладно. Проехали. Дай бог, чтоб до сменного экипажа у нас больше не нашлось поводов для баек.

Огромный православный крест летел через ночь, рассыпая из иллюминаторов электрический свет.

Глава 5

5.

Доклад на заседании Политбюро о состоянии дел по программе «Аэлита» Гагарин начал с вещей общеизвестных, но слушателям стоило освежить знания — на них в силу должностного положения постоянно вываливается море информации, какие-то детали сложно удержать в памяти постоянно.

— Ускорение свободного падения и, соответственно, тяготение на Марсе составляют около сорока процентов земного, первая космическая скорость — сорок пять процентов от такого же показателя у Земли. Атмосфера чрезвычайно разрежена, давление у поверхности в сто шестьдесят раз меньше, чем у голубой планеты, поэтому стартующая ракета почти не встречает сопротивления. Иными словами, взлететь с Марса и достичь низкой круговой орбиты в разы проще, если бы не одно большое «но». Элементы ракеты-носителя и собственно космический корабль доставляются на Байконур по железной дороге, там же заправляются керосином и жидким кислородом, а на Марс, за шестьдесят миллионов километров от земной орбиты, нужно всё это доставить через космос и посадить. Что ещё хуже, шестьдесят миллионов или даже чуть меньше — это расстояние между планетами в период их максимального сближения во время так называемого великого противостояния, такое случится двадцать восьмого сентября тысяча девятьсот восемьдесят восьмого года, в девяностом будет дальше на тридцать процентов. Земля, движущаяся с большей угловой скоростью, догоняет Марс, и пуск нужно произвести значительно раньше, от полутора до трёх месяцев до противостояния, чтобы космический корабль был захвачен марсианским полем тяготения. На обратном пути — тоже непросто, надо угадать окно старта, чтобы прибыть на земную орбиту ровно тогда, когда там окажется родная планета. Чем быстрее движется космический аппарат, тем короче путь, но в любом случае он гораздо длиннее тех шестидесяти миллионов километров.

— То есть расстояние до Марса и столь же долгий путь обратно — это основные технические трудности? — спросил Михаил Сергеевич.

Признаться, когда его назвали основным кандидатом на пост Генерального секретаря ЦК КПСС, у Юрия Алексеевича что-то ёкнуло на сердце. Но, слава судьбе и всем неведомым богам, это был другой Михаил Сергеевич, не Горбачёв, а Шкабардня, очень мудрый человек, всего на четыре года старше самого Гагарина, к тому же — доктор технических наук, профессор, бывший руководитель Министерства приборостроения, средств связи, автоматизации и систем управления. Занимал кресло первого вице-премьера, рассматривался преемником Косыгина, но перешагнул эту ступень и занял главный партийный пост в стране.

— Не только. Если грубо, один день в космосе эквивалентен радиационному облучению, полученному человеком на Земле за год. Корабль обдувается заряженными частицами с Солнца, солнечным ветром, но ещё опаснее тяжёлые частицы, несущиеся из дальнего космоса, вызванные взрывами сверхновых звёзд. Пока мы летали на низкой орбите под покровом магнитосферы планеты или совершали короткие вылазки к Луне, проблема защиты от космических лучей и солнечной радиации не стояла так остро, она по сей день не решена до конца. Поэтому первоначально запланированный полёт на Марс в тысяча девятьсот семьдесят первом году никак не мог тогда состояться, срок переносился дважды. Мы торопимся успеть к окну максимального сближения планет в восемьдесят восьмом, о котором я говорил. Прямо сейчас, как вы знаете, на станции «Салют-13» находится экспедиция, продолжающая эксперименты по изучению воздействия космических излучений на человеческий организм, там созданы условия, имитирующие полёт на Марс. К сожалению, в мае произошла авария, из-за которой часть научных образцов погибла. Соответственно, это ещё один сбой в программе «Аэлита».

— Подключение американцев ускорит дело? — спросил Иванов, министр иностранных дел.

— Скорее — нет. Я знаком с их соображениями по поводу объединения усилий. Они весьма опережают в построении сверхмощных ракет для вывода массивной полезной нагрузки на опорную орбиту. В случае подписания соответствующего соглашения намерены за три года соорудить стартовый комплекс для ракеты-носителя, чья первая ступень будет содержать шесть твердотопливных ускорителей с колоссальной тягой, пара таких обеспечивает подъём шаттла. То есть американцы нацелились на однопусковую схему с тем, чтобы достичь цели максимально быстро, в течение сорока пяти, максимум — пятидесяти дней, провести на Марсе около двух лет и вернуться столь же стремительно. Именно так в Королёве и в Академии наук мы представляли оптимальную схему экспедиции… и от неё отказались.

Один академик Александров знал — почему. Остальные члены Политбюро смотрели с нескрываемым любопытством. Еженедельные совещания в Кремле посвящались делам крайне полезным, важным, но достаточно обыденным. Свежую струю вносил Семичастный, непременно радовавший коллег свежей байкой о разоблачении агентов из стран НАТО либо про какую-то украденную технологию, сберегаемую на Западе как зеница ока. Куда более разнообразили повестку дня научно-популярные лекции первого космонавта, Гагарин читал их живо и занимательно. К тому же космические программы, утягивавшие кроме прямых ассигнований ещё и часть оборонного бюджета, в самом деле требовали внимания: этот ненасытный монстр, дай ему волю, сожрёт всю экономику державы.