Магнат Пушкин (СИ) - Богдашов Сергей Александрович

— И на что могут рассчитывать эти ваши акционеры? — слегка поморщился Николай.

— На ежегодную выплату дивидендов и на то, что их акции вырастут в цене.

— А они вырастут?

— Смотря как дело пойдёт. Любое предпринимательство — это риск, за что ни возьмись.

— Ладно. Допустим, про станки я понял, но вы ещё про людей сказали.

— Хм-м… Достаточно сложный и многогранный вопрос. Вот так, управляя самолётом и витийствуя при этом, у меня может не хватить таланта, чтобы его полностью охватить, разве, что по верхушкам пробежаться. Вас это устроит?

— Вполне. Тем более я и сам не великий знаток в таких вопросах.

— Тогда я начну с самых низов. С рабочих. Сейчас им в большом количестве просто неоткуда взяться. Наша Империя — аграрная страна, но тем не менее значительная часть её населения живёт впроголодь. Чтобы появился слой работников для тех же мануфактур и заводов, следует обеспечить население продовольствием. И я начал именно с этой задачи.

— Каким образом?

— Скоро сами увидите. Всё покажу и расскажу. И урожаем похвастаюсь. А чтобы понятно было, то на следующий год даже треть моих крестьян сможет обеспечить зерном, овощами и мясом всех остальных. По крайней мере, я на это надеюсь, исходя из достигнутых результатов. Что это даёт? Лично мне — пару — тройку тысяч тех, кого я без всякого риска могу привлечь к работе на мануфактурах. Понимаете? У меня высвободятся работники. Или вы думаете, что самолёты себя сами делают? Так вот нет.

— А что это такое интересненькое внизу? — мягко остановил меня Светлейший, искусно дав понять, что горячиться не стоит.

— Уездный город Остров. Не слишком велик. Живёт за счёт торговли льном, кожей и щетиной, — выдал я короткую справку, — Своё оборонное значение, как крепость, потерял ещё полвека назад.

— Красивый, — вздохнул Николай, провожая взглядом невзрачный городишко, раскинувшийся по обеим берегам реки Великой, — Наверняка те, кто там живёт, никуда не спешат. Это у нас в столице суета сует, но извините, я вас отвлёк, а мы про людей говорили.

Вот тут я и признал Николая, как собеседника. Мастер, что могу сказать! По сути — это он сейчас ненавязчиво управляет нашей беседой. Эти уходы с темы, доверительная интонация и его позиция, якобы непонимания, которая позволяет собеседнику блеснуть эрудицией, а там, увлёкшись, высказать то, что ни при каких бы других условиях не прозвучало.

— Образование. Крестьяне у нас не глупы, но в восьми случаях из десяти — они безграмотны. Что толку ставить такого работника за станок, если он на обычную линейку смотрит, как баран на новые ворота! — решил я продолжить свои высказывания в стиле разгорячённого юноши, что придаёт им изрядную доверительность.

Да, беседа — это та игра, в которую можно играть вдвоём.

— И что вы предлагаете?

— Я делаю. Открыл школу. Нанял хороших учителей и кормлю школьников завтраками и обедами за свой счёт, — улыбнулся я, краем глаза заметив, как вытянулось лицо у Светлейшего.

— А зачем кормить?

— Так тогда их родители своих отпрысков метлой в школу гонят, чтобы они остальных не объедали, и за их оценками присматривают. Поверьте, работает лучше всяких приказов. Опять же, дети получают полноценный рацион питания, а значит меньше болеют и вырастут более крепкими.

— И что им в вашей школе преподают?

— Письмо, арифметику с геометрией, черчение. Это основные предметы. Два раза в неделю студенты про агрономию по часу рассказывают. И раз в неделю дьячок богословие в течении двух часов проповедует. Ещё у них уроки труда три раза в неделю. Парни на станках по дереву работают, а девочки обучаются шитью на швейных машинках.

— Получается?

— Это же дети. Для них нет ничего невозможного, — пожал я плечами, — Главное, пример показать, а дальше они сами до всего дойдут.

— Неужели всё так благостно?

— Конечно же нет. Иногда кого-то отчислять приходится. Но видели бы вы эти драмы! Если какую-то девчонку из школы отчислили, то будь она трижды красавица, то её ценность, как будущей невесты, в разы упадёт. Глупая. Слух по селу тут же пройдёт. С парнями то же самое. Не поверите, даже ко мне их родители на поклон приходят, заставляя отроков показать исстёганную задницу, лишь бы обратно непутёвых чад приняли. И знаете, зачастую родительское воспитание помогает.

— О, а там что такое, весёленькое? — ткнул пальцем Светлейший в своё окно.

Мне пришлось привстать с места, чтобы понять, что он увидел.

Знакомая усадьба, только сейчас вся она выкрашена в лимонно-жёлтый цвет.

— А, усадьба помещика Молочкова. Никогда не вздумайте откликнуться на его предложение и поехать к нему в гости. Он постарается напоить вас самым дешёвым шипучим вином, потом попробует развлечь выстрелом из двух пушек, и заставит смотреть спектакль, лично им написанный, — спокойно заметил я, сверившись с курсом, — Потом предложит продолжение, и желательно, на двоих.

— Что же с ним не так?

— Четыре исхудавшие актрисы и два мужика целых полчаса начнут изображать из себя сонм греческих богов и нести откровенную чушь заунывными голосами. Между сценками в дело будет вступать детский хор, из полутора дюжин ребятишек разного пола и возраста. В благодарность за просмотр его «шедевра» Игнат Иванович предложит переночевать у него, и не просто так. Любых актёров и хористов предложит забрать на выбор, а если отказываться начнёте, то горячо станет утверждать, что они им лично всему обучены. Так это или нет, не знаю. Я от продолжения отказался и добрососедские отношения у нас с ним потом не сложились.

— Пф-ф, какая мерзость! И много у вас такого?

— Судя по скандалам, которые частенько вспыхивают в других губерниях, мы ещё вполне спокойно живём. Без перебора, — чуть было не поморщился я, вспомнив про Арапово.

Так-то неплохой семейный бордель Ганнибалы из этого поселения устроили.

Впрочем, это уже почти в прошлом. Деду сейчас не до новых пассий, его сын далеко не ходок, а неугомонные дядья нынче делом заняты. И кто у нас остался?

Не, не готов сказать, что я разок, ну хорошо — пару-тройку раз не заеду туда «чисто по пути».

Те арапчата, которые у нас, Ганнибалов, так хорошо получаются — весьма ценный ресурс, как выяснилось. Отчего бы ради пользы не отметиться? К тому же, как я успел заметить — никакого принуждения во время процесса не отмечалось, даже наоборот. Одна сплошная взаимность.

Впрочем, отвлёкся. Размечтался не вовремя. Тут рядом опытный собеседник сидит и мои реакции отслеживает. Но поиграем…

— Не подскажете, Ваше Высочество, что в нашей провинциальной глуши целый немецкий посол позабыл? А то чую, завтра он и ко мне припрётся, а вот я не готов ему все свои секреты демонстрировать. Не обессудьте, но если он надумает посетить некоторые мои производства, то его ждёт от ворот поворот.

— Вообще-то, с Германией у нас дружественные отношения, — неуверенно начал было Николай.

— Я вовсе не против дружить семьями и капиталами, но не раньше того, как достойное предложение услышу. А его пока нет, как вы понимаете, — довольно живо перебил я его мысль, не давая ей зародиться и угнездиться.

— Немецкую невесту хочешь? — с этаким прищуром глянул на меня будущий Император, явно прикидывая, кого бы из ему предложенных невест мне сбагрить.

— Не, ни разу не хочу, — открестился я от столь сомнительного счастья, — Страшненькие они все.

— Ты это при моей матушке не ляпни, — со смехом посоветовал мне Светлейший.

— Каюсь. Запамятовал, — улыбнулся я в ответ.

Так-то да. Императрица-мать не наших кровей. Но хороша, чего скрывать. При Екатерине сумела выжить и хоть как-то себя поставить, а сейчас так и вовсе на сыновей изрядное влияние имеет. Разве не умница?

— Собственно, тебе вроде уже кого-то подобрали — «обрадовал» меня Николай.

— Посмотрю, но не дай вам Бог… — с намёком постучал я пальцем по штурвалу.

— Не, ни словом ни взглядом, — замахал тот руками, — Иначе маменька казнит!

Так-то, Николай у нас известный ходок. Говорят, ни одной новой фрейлины не пропустил.