Знахарь (СИ) - Сапегин Александр Павлович

- Вов, что это было? – тихим голосом спросила Вика, остановившись за спиной коленопреклонённого брата.

- Попросил духов Леса и Самаргла о помощи, - отряхивая колени от налипших иголок, хрипло ответил Владимир, призывно махнув рукой в сторону чащи. – Миша, пожалуйста, посторожи этих ухарей.

Тяжело вздыхая от навалившейся работы, из-за кустов показался косолапый охранник. Вздохнув ещё раз для порядка, он мохнатым задом уселся на Питера, возложив передние лапы на Мориту.

- Господи! Господи! – Питер судорожно вспоминал давно позабытые молитвы.

- Погоди чуток, - обернулся к сестре Владимир, доставая из рюкзачка миниатюрную рацию. – Джен! Джен, как меня слышно? Приём!

- Слышно хорошо! – ожила рация в руке Огнёва. – Из динамика послышалась ругань вперемешку со скрипом и свистом, а потом через динамик полился голос Трофимыча:

- Огонёк, ты где, мать твою?!

- Маму попрошу не касаться, хоть ни одного доброго слова о ней сказать не могу. Вас сколько, Трофимыч?

- Два отделения и Синя с Мальком.

- Ясно, как всегда, кавалерия прискакивает под занавес. Все мне тут не нужны, хватит тебя с Маккхалом и Сини с Мальком. Передай рацию Джену.

- Слушаю! – горячо крикнул в рацию Джен.

- Слушай внимательно, Женя, берите с отцом в госпитале носилки и вместе с мужиками несите Джу в лагерь, вы с Синей помните какой. Буду ставить девочку на ноги. Лишних с собой не берите, не надо! Свидетели ни мне, ни вам ни к чему. Всё понял? Отдай рацию Трофимычу.

- Трофимыч, захватите с собой носимый комплекс РЭБ, а то с некоторых господ-товарищей станется подглядеть одним глазком с коптера. И ещё пару-тройку банок сгущёнки захватите, мне с охранником расплатиться нужно.

- Что ты задумал, кочерыжку тебе в печень?! К-какой ещё, мать твою, охранник? ***ть, что ты несёшь?

- Не истери, вспомните с Маккхалом домик на окраине Харбина. Ещё вопросы остались?

- Твою мать! – выдохнул казак в микрофон. – Синя, организуй «Зонтик». Как-как? Быстро, затопчи тебя карась.

Закончив переговоры, Владимир выволок из палатки девицу со стариком и привёл последнего в чувство. Присев перед японцем на корточки, он заглянул в тёмные глаза жителя Страны восходящего солнца.

- Мне не важно кто ты, как и по какой причине вы решили мстить мне. Мне наплевать на должность и звание, - на английском языке проговорил он, - но вы совершили страшную, непоправимую ошибку, захватив мою сестру и навредив ей. Подобного я не прощаю. Старик, твой родственник или брат… Скорее всего брат, так как вы очень похожи, умер, как настоящий воин, а ты сдохнешь, зная, что по твоей вине в иной мир уйдут все твои родные до седьмого колена. Поверь, об этом я позабочусь. Знаешь, старик, вы сами объявили мне войну и дали право кровной мести, и я им воспользуюсь, уничтожив твой род под корень.

Глядя в глаза йокая в человеческом обличье, японец только-только начал понимать, какое зло они пробудили, поддавшись на посулы англичан. Демон-акудзин не шутил. Или не демон? Настоящий Арахабаки – бог разрушения, движением пальца разрушивший все их планы. Какие же все они были слепцы. Нож, будто сам собою возникший в руке демона, полоснул японца по руке. Посланец ада профессиональным жестом подставил пластиковый пузырёк под тонкую струйку крови.

«- Аматерасу, что мы наделали! – пронеслось в голове пленника».

- Не надейся на Ками9, старик, боги отвернулись от вас, - прочитал его мысли демон. – Не бойся, тебя я оставлю в живых, только, - в руке акудзина мелькнула игла, впившись в дряблую шею, - позабочусь, чтобы ты не откусил себе язык.

- А ты, - погладив медведя, Владимир навис над европейцем, - случайно не думаешь сбежать? Нет? Молодец. Скажу по секрету, Миша бегает по лесу со скоростью шестьдесят километров в час и обожает играться оторванными головами. Ты ведь не хочешь, чтобы он поигрался твоей, так что лежи, отдыхай…

На небе проклюнулись первые звёзды, когда в распадке появилась короткая процессия с носилками на плечах, а далеко за сопками просвистели винтами несколько вертолётов, определённо направлявшихся в Казаковку. Ещё через полчаса пограничники смонтировали установку РЭБ, связав её с системой контроля периметра и подавления радиосигналов японской группы. Паролями любезно поделился Питер Ван дер Линден, за что его высвободили из-под мохнатой задницы медведя. Вылизав три банки сгущённого молока, косолапый навалил кучу и утопал в лес. Впрочем, Питер не обманывался мнимой свободой, прибежать обратно вонючей твари ничего не стоит, вряд ли он ушёл далеко.

- Старика и белобрысую овцу оттащите подальше, нечего им видеть, что тут будет твориться, - принялся раздавать указания Владимир. – Хотя, перед началом ритуала я их вырублю, так надёжней.

- А с этими что делать? – влез с вопросом Синя, указав на японку с переломанными руками и связанного молодого японца.

- Я о них позабочусь, мне Вику и Джу лечить, - равнодушно, с оттенком холода ответил Огнёв, указав взглядом на усыплённых девушек.

- Э-э? – у Сини отвисла нижняя челюсть.

- Жизнь за жизнь, - пояснил Владимир. – Или осуждаешь?

- Нет, ты в своём праве.

- А теперь поклянитесь, что никому не расскажете… не заставляйте и вас вырубать.

*****

- Ты гляди, какие люди! – подтолкнув пленника в спину, во весь стоматологический набор ухмыльнулся Трофимыч. Шлёпнув по присосавшемуся к шее комару, он обернулся к Владимиру:

- Слышь, малой, ты нас давеча «кавалерией» обозвал, так я скажу тебе: никакая мы не кавалерия, так, Санчо Пансы на осликах, а кавалерия вон, пыль ластами загребает.

Голландец, получивший обидный шлепок рукояткой плети пониже спины и просеменивший несколько шагов, невольно выдал знание русского языка, уставившись взглядом в направлении, указанном старым казаком. Невольный жест и мимика не остались без внимания Маккхала и Огнёва, оба интерпретировали заминку правильно, на что Владимир негромко цыкнул, указав на пленника взглядом.

- Ышо раз обманышь, я тэбе язык отрэжу, - устрашающе ощерился Маккхал, сжав в стальной клешне подбородок голландца. – Топай!

Мощный удар по спине лучше всяких доказательств свидетельствовал, что шутки кончились. Невольно втянув голову в плечи, Питер двинулся в сторону встречной процессии. Слава Богу, его не скормили Бледной Невесте, как остальных, значит ещё есть шанс побарахтаться. Как же хочется жить!

- Прут как лоси, - сплюнул Синя, - треск на всю тайгу. Носороги, дери их коза. А вы чего встали? – рыкнул он на пограничников, несущих на плечах три пары носилок. – Команды «привал» не было. Старого хрена не уроните, а то рассыплется раньше времени.

- Я сама могу идти, - вяло проблеяла со своих носилок Вика.

- Не было такого приказа, - грозно отбрил Синя. – Огонёк сказал лежать, ты лежи и не брыкайся, наслаждайся видами природы. Внукам потом будешь рассказывать, как тебя богатыри на паланкине по тайге носили.

- Но…

- Кляп воткну! – здоровенный мужик, возвышавшийся даже над носилками, лежащими на плечах пограничников, скорчил грозную рожу, пришпилив струхнувшую девушку к месту.

Бледная Джу, руку которой всю дорогу держал отец, ступающий рядом с носилками дочери, только улыбалась на грозные сентенции. Как никто другой она прекрасно чувствовала душевные переживания прапорщика. Что-то существенно сдвинулось в её мироощущении после нахождения на границе жизни и смерти, с которой её выдернул Наставник. Виктор совершил обмен, отправив на свидание с духами предков души злобной крашеной японской Ху-яо10 и гуйцы-демона, всадившего в грудь Джу нож. Даже находясь на границе миров, девушка чувствовала потустороннюю силу древнего воина-убийцы мошух-нанрен11 и яорен12, искусно маскирующегося под целителя, либо целителя, прошедшего через воплощения жреца и ассасина. Она окончательно запуталась. Немудрено, Наставник призвал в мир такие силы, о которых даже думать было страшно. В любом случае она решила хранить секрет Владимира даже от самой себя, не то, что от чужих и близких. Сам же прапорщик Синцов мог быть сколь угодно страшным и грозным, но в душе он искренне боялся и переживал за неё и Вику, даже больше, чем отец, воспитанный по лекалам конфуцианской модели и китайского мировоззрения, с детства держащий чувства в узде. Ведь Смерти нет – это лишь одно из множества воплощений и метаморфоз, которые, собственно, составляют сущность жизни. Пусть так, но Джу до гробовой доски останется в долгу перед Наставником за своё нынешнее существование, едва не завершившееся переходом в новое воплощение. Ей и в старом неплохо, тем более Наставник магией исцелил её и Вику от ран, нанесённых японскими демонами, а с душевными ранами они разберутся и справятся сами!