Энергеты всех стран объединяйтесь! (СИ) - Широков Алексей

— Ну всё, всё, мам, — я обнял её, успокаивая и понимая, как соскучился по ней. — Всё хорошо. Там разобрались и отпустили. Ты же знаешь, у нас невиновных не сажают. Я всё тебе расскажу. Только покорми меня, я голодный, ужас. Слона бы съел.

— Слона нет, — тут же утёрла слёзы и собралась та, ибо сработал один из главнейших материнских инстинктов — накормить дитятко, и неважно, что он в дверь боком проходит и выше неё на три головы. — Куру я твою запекла с картошкой. И борщ есть. Будешь?

— Всё буду, — я радостно кинулся мыть руки. — И побольше!!!

— Иди уже, — с улыбкой махнула та рукой. — Съешь, ещё положу.

— Вот так я и попал к ментам, — одновременно хлебать и говорить было нелегко, особенно потому, что борщ получился ну очень вкусным, но я старался, рассказывая маме очень подредактированную историю моих приключений, где не было ничего опасного для жизни, а был маньяк, попытавшийся изнасиловать девчонок, и я в роли героя-спасителя. — Этот злыдень писюкатый головой долбанулся, ну, его в больничку, а ментам что, они сразу мне убийство шить давай. Но потом разобрались, оказалось, на нём десяток случаев в разных городах, и им КГБ занималось. Они дело у ментов забрали, ну и меня заодно. Допросили по новой да отпустили. А за помощь в поимке злодея вон костюм спортивный подарили. «Пума», между прочим.

— Я видела, — кивнула мама. — Дорогая вещь.

— И не спросила откуда. Думала, украл? — я посмотрел ей прямо в глаза, и мама, не выдержав, отвела взгляд. — Нет, я его честно заслужил. И вообще, со шпаной и криминалом завязал.

— Да ты много раз так говорил, — смахнула слезу та, не поднимая глаз. — И всё без толку. Погуляешь да опять с тем же Зёмой телефоны отжимать пойдёшь.

— На этот раз железно всё, — я доел остатки борща. — Калёный Зёму подбил меня на перо посадить.

— Да что ты говоришь?! — подскочила мама, с ужасом глядя на меня. — Коля не мог…

— Твой Коля конченое мудло, — я зло оскалился. — И если он у нас в доме появится, я ему шею сверну. Своими руками. Я же не сказал тебе, что инициировался? Так что я теперь Юниор и Зёму только что в больничку отправил, и корешей его тоже.

— А если они заявят, — мама без сил рухнула на стул, испуганными глазами глядя на меня. — Тебя же посадят.

— Не заявят, — я ухмыльнулся. — Их десять человек было, и все с ножами. Да и западло это, но от Зёмы всего ожидать можно. Дерьмо он, а не человек, как и все воры, в принципе. А я с криминалом завязал. Железно. Буду экзамены сдавать и дело своё начну. Есть кое-что на примете. Так что не бойся. А Калёного чтобы у нас не было. Так ему и передай, увижу — прибью.

— Сынок, но он же тебя ростил, — начала было мама, но я жёстко её перебил:

— Ни хрена! — и от избытка чувств саданул по столу так, что тот жалобно хрустнул. — Это ты меня растила! Каждую копейку мне отдавала. А этот гондон только из тебя последнее тянул! А то, что он пару раз конфет принёс, так пусть подавится! Я их ему во все щели запихаю! Давай-ка, собери его шмотки, я их вон дяде Лёне закину. У него и заберёт, если надо будет.

— Ты уверен? — несмело поинтересовалась мама, слишком ошарашенная моим напором и резкими изменениями в жизни. — Что-то мне страшно, сынок. Коля вор, а у них совести нет. Как бы беду не накликать.

— Страх зато есть, — криво усмехнулся я. — Если будет к тебе приставать, я его мехом внутрь выверну. Силёнок хватит. Так ему и передай, если появится, а лучше сразу мне позвони. Я приду и сам всё решу.

— Ох, Сёмушка, — снова вздохнула мама, — я даже не знаю…

— Мам, — я успокоился и взял её за руки, заглядывая в глаза. — Просто поверь. Всё у нас теперь будет хорошо. Я не дам тебя в обиду. Прости дурака, что так долго мотал тебе нервы и не давал жить нормально. Но я исправлюсь. Уже начал. И дальше всё будет только лучше.

— Я уже думала, не доживу до этого, — вдруг разревелась мама, всхлипывая и вытирая слёзы передником. — Прости меня, сыночек. Это я во всём виновата. Если бы я не привела Колю, если бы следила за тобой, то разве бы ты стал хулиганом? Прости меня…

— Мамочка, милая, — я кинулся обнимать её и успокаивать, гладя по волосам. — Ну прекрати! Ты ни в чём не виновата. Это всё я балбес. Ну всё, успокойся. Ну пожалуйста.

— Всё, всё, сыночек. — мама вытерла слёзы, лучезарно улыбаясь. — всё, видишь, я уже не плачу. Ты кушай, кушай. Проголодался, небось. А я пойду вещи соберу. Ты прав, не надо ему у нас больше оставаться. Мы и сами проживём. Да и не помогал он толком никогда. Только дружков своих водил да водку жрал. А я каждый раз тряслась, чтобы по пьяни с нами ничего не сделали.

— Я тоже боялся, что тебя тронут, — я грустно улыбнулся в ответ. — Думал, тогда буду бить тем, что под руку попадёт. Даже если меня самого убьют, тебя в обиду не дам. Ты же у меня одна, родная. Никого у нас больше не осталось.

— Видел бы тебя твой отец, — снова всхлипнула мать. — Он бы сейчас гордился тобой.

— Ты же говорила, что не знала его. — я завис с вилкой в руках над тарелкой с одурманивающе пахнущей курицей. — Или это неправда?

— Прости меня, Сёмочка, — мама отвела взгляд. — Боялась я. Отец твой погиб на войне. В Корее вроде, или где-то там, я не знаю, мне не сказали. А его родители в больших армейских чинах. Им сирота из деревни, да ещё и с приплодом, не была нужна. Вот и предупредили меня, чтобы молчала. Да так, что я на всю жизнь это запомнила. Не проси, не расскажу. А Паша мой как улетел, так и не вернулся. И тебя даже не увидел.

— Понятно, — я от злости так сжал кулак, что случайно погнул вилку. — Ой, извини. Сейчас поправлю.

— Сёмочка, ты действительно пробудился? — мама с удивлением глядела, как я пальцами выправляю вилку. — И что теперь будешь делать?

— Да ничего, — я пожал плечами. — Надо на учёт встать в обществе энергетов, капитан Тихомиров обещал с тренировками помочь. Адрес дал. Схожу завтра после школы, посмотрю, что как. И буду развиваться потихоньку.

— У нас на работе энергикам приплачивают, и хорошо так, — с чуть слышной завистью в голосе вспомнила мама. — Разрядникам почти по сотке, а кандидатам в мастера так и все сто пятьдесят!

— Ну, вот видишь, — я улыбнулся, — я же говорил, что у нас всё хорошо будет. И тебя в обиду не дам и зарабатывать буду. Так что не переживай. Всё наладится.

— Ох, твои слова бы да богу в уши, — опять вздохнула мама. — Ладно, кушай, а я пойду. А то Лёнька опять нажрётся и ничего не вспомнит.

Мама ушла собирать вещи сожителя, а я всё-таки доел курицу, смакуя каждый кусочек. Вот вроде и борща две тарелки навернул, но порцию положил всё равно двойную и всю умял. Куда только влезло. Надо будет у тренера поинтересоваться, это вообще нормально, столько жрать. А то про Юниоров я не знал, по сути, ничего. У нас их не было, а альтер эго считал ниже своего достоинства интересоваться, раз ему, то бишь мне, в жизни не повезло. А теперь жалею. Ладно, был бы какой поисковик, который знает всё, но в местном интернете ничего подобного не было. Да и компа у меня не было, а если бы был, не думаю, что раньше я бы заморочился этим вопросом. Кстати, создание такого поисковика могло стать неплохим бизнесом, только вот нужно обязательно согласовать вопрос, чтобы не влететь.

Но это я оставил на потом, вспомнив, что вроде в учебниках что-то было о физиологии энергетов. Но подробностей я не знал, потому что учебниками альтер эго тоже особо не интересовался, понимая, что на тройку натянут, а больше ему и не надо. Я знаю, сам таким был, но теперь меня это не устраивало, да и возможности исправить ситуацию были, единственное что, надо было разобраться, что именно сейчас проходят в школе. Но для начала оттащил два собранных мамой баула со шмотьём соседу с первого этажа, с которым Калёный частенько зависал. И предупредил его, что, если что-то пропадёт, я ему ноги с руками местами поменяю. Дядя Лёня, тоже из бывших сидельцев, попытался было возмущаться, но я на его глазах двумя пальцами согнул столовый нож пополам, и запал тут же сошёл на нет.