Меченый. Том 4. Точка кипения (СИ) - Савинков Андрей Николаевич

— Сержант, а ты не охренел? Думаешь, контракт на сверхсрок подписал — тебе уже сам чёрт не брат? Так я тебе очень быстро могу показать всю глубину этих беспочвенных заблуждений. Веришь?

— Так точно, товарищ подполковник! Верю. А всё же?

— Геодезистов сопровождать будем, — Павел Павлович, которого достаточно оперативно подлатали в госпитале, успел отгулять положенный по ранению отпуск, обмыть как полагается новое звание и прилетевшие звёзды на погоны, и уже к концу лета 1986 года вернулся в Афганистан.

После событий в Пакистане в Афганистане резко стало спокойнее. Установилось странное равновесное состояние: лишившиеся основных каналов внешней подпитки моджахеды до минимума снизили активность и практически перестали нападать на пункты дислокации советской армии, ограничиваясь лишь регулярным минированием дорог и обстрелами конвоев. Впрочем, и подобных инцидентов стало значительно меньше. И это при том, что задействованные в пакистанском блицкриге части 40-й армии после окончательного подписания мирного договора между СССР, Пакистаном и Индией были выведены обратно в Союз и на территорию горной страны больше не возвращались. Руководство в Москве демонстрировало всем заинтересованным сторонам своё твёрдое желание наконец уйти от ставшей столь токсичной истории с «оккупацией» Афганистана и бесконечной войной в этой горной стране.

Назвать сложившуюся ситуацию «миром» не повернулся бы язык ни у одного, даже самого большого оптимиста. С другой стороны, войной данное положение тоже назвать было сложно. Москва потихоньку — без шума, пафоса и громких речей — выводила наземные подразделения, оставляя на месте аэродромы с боевой авиацией и части спецназа. Непосредственно же армия Афганистана — та, которая официальная, — мало на что была способна, и конечно, ни о какой борьбе с моджахедами в этих бесконечных горах речи уже и не шло. Было ли это затишье перед бурей — никто не знал, но пока международная ситуация складывалась благоприятно, решено было резко активизировать давно планируемые инфраструктурные проекты.

— Зачем геодезисты, товарищ подполковник?

— Степанов, не нужно делать вид, что ты умнее лошади. Ты хотя бы знаешь, кто такие геодезисты?

— Так точно! Знаю. Они всякие измерения проводят на местности. Чтобы, значит, потом строительство вести.

— Ну вот, железную дорогу они строить собираются… — Корчагин заметил вышедших из штаба гражданских в сопровождении штабного полковника и отдал команду: — Стройся!

Вся наносная расслабленность тут же слетела с бойцов спецгруппы, намёк на панибратство оказался отброшен. Опытные солдаты знали, когда можно — позволяет настроение начальства и обстановка вокруг — невозбранно делать «ля-ля» языком, а когда нужно выполнять распоряжения максимально чётко.

— Товарищ Корчагин, вы сегодня будете нашим Вергилием, — старший присланной в Афганистан группы специалистов железнодорожного ведомства выглядел странно: худощавый, высокий человек лет пятидесяти в выцветшей панаме и серой хлопчатобумажной куртке с множеством карманов. Одет он был, скорее, как турист или рыбак, нежели инженер с серьёзным заданием.

— Вергилием, значит Вергилием. Тут действительно порой жарко как в аду, — судя по мелькнувшему на секунду разочарованию в глазах инженера, он думал поддеть «сапога» по поводу незнания того классической литературы. Но нет, Корчагин такого удовольствия гражданскому не доставил. — А вас, простите как…

— Алексей Петрович.

— Царское имя, — теперь уже Подполковник с рукопожатием подколол собеседника историческим фактом. Впрочем, надо отдать должное главный группы геодезистов, тот не смутился, а только кивнул, после чего представил своих коллег.

Подполковник окинул нестройную группу гражданских, среди которых неожиданно обнаружилась и девушка, что выглядело в местных условиях полнейшим абсурдом. Корчагин только молча поднял ладонь и сделал удивленные глаза, дивясь на такое непривычное в эти местах явление.

Инженер, проследив за его взглядом, пожал плечами:

— Не волнуйтесь. Марина у нас опытная, уже не первая командировка. Сама напросилась.

— Ну-ну, — буркнул Корчагин. — Когда начнётся стрельба, сами ей объяснять будете, кто тут прав, кто виноват. Оружия у вас, я понимаю нет, но хоть защитой озаботиться можно было?

— Чем?

— Защитой, — подполковник постучал костяшкой пальцев по грудной платине надетого бронежилета. — Или вы думаете, что пули в случае чего будут вас облетать? Потому что вы гражданские? А, ладно…

Гражданские переглянулись, но промолчали, явно решив, что спорить с военными бессмысленно. Так оно, собственно, и было.

— Ладно, — Корчагин повернулся к своим. — Садимся по машинам. Степанов, группу замыкаешь!

— Есть! — сержант коротко кивнул и махнул рукой бойцам, занимавшим места в БТР. — Лейтенант, твоя птичка готова к запуску.

Еще одной задачей, — собственно даже основной, все же для сопровождения геодезистов спецгруппу КГБ во главе с подполковником никто бы дергать не стал — было испытание в боевых условиях разведывательной установки Шмель-1, смонтированной на базе БМД.

Лейтенант Коваленко, кивнул и продублировал ответ словами.

— Так точно, товарищ подполковник, можем запускать в любой момент.

— Ну тогда выдвигаемся!

Длинная колонна техники начала на разные лады фыркать моторами, выпуская в воздух вонючие клубы сизого дыма, лязгать гусеницами — поскольку третьей задачей была доставка грузов и пополнения на блокпосты южнее Герата, в состав отряда включили даже два танка Т-62 и четыре БМП, — и вообще издавать всякие звуки. Первым дернулся и рванул вперед «бардак», изображающий из себя головной дозор, остальные потянулись за ним.

Первые два часа ехали можно даже сказать «с комфортом». Солнце было еще не очень высоко, никто не стрелял… Ну и фактически больше ничего относящегося к «комфорту» и не было. Лезущая во все мета пыль, раздолбанные дороги, на которых импровизированной КШМ на базе Урала приходилось подпрыгивать гораздо сильнее чем хотелось бы. Каска опять же и тяжелый бронежилет тоже совсем не добавляли комфорта. Раньше Корчагин к подобной защите относился отрицательно, приходилось ему в этих краях бегать по горам, и наличие лишних десяти килограмм на плечах отнюдь не доставляло резвости. Однако в когда во время Пакистанской истории ему в грудь прилетел тяжёлый осколок от минометной мины, сломал два ребра, но защитную пластину пробить не смог, взгляды военного мгновенно переменились. Теперь на выезды — в том случае если не нужно было бегать на своих двоих — он неизменно надевал максимальную защиту. И своих людей заставлял. Воистину, некоторые знания лучше всего попадают в голову через задницу.

Корчагин, устроившись на командирском месте, задумчиво наблюдал за местностью, прокручивая в голове слова инженера о планах на постройку железной дороги. Он не был уверен в том, что это предприятие вообще осуществимо, но раз Москва решила, значит, в этом был какой-то смысл.

Новое правительство Пакистана резко сменило внешнеполитический вектор и буквально за несколько месяцев заключило с правительством СССР ряд важнейших договоров. Одним из них стало соглашение о прокладке железной дороги от советского города Мары через Герат и Кандагар на территорию Пакистана. В идеале железка должна была пройти через город Кветты, а потом уже на той стороне гор докатиться до Индийского океана. Предполагалась, что вся трасса будет построена «русской» колеей, что позволило бы СССР гнать товары на экспорт транзитом без необходимости перегруза или смены тележек вагонов. Проект был очевидно выгоден всем и мог стать той осью, на которую потом будет насажено благополучие этих мест.

«Главное, чтобы нас всех тут не положили ради этих самых дорог», — мрачно подумал он, машинально проверяя автомат.

Его размышления прервала резкая остановка колонны. Урал дёрнулся и застыл посреди пыльной дороги. Корчагин моментально включил рацию:

— Первый, что там у вас? — Головной БРДМ отозвался мгновенно